Наталья Беспалова - Британская империя
Вдохновенное предвидение – так считали все. В предвидении, в мечте Родса о великой империи – завоеванной, изученной, просвещенной и накрепко объединенной – мы, бойцы, и видели свою цель. Странно, как-то отвлеченно выглядели наше восхищение этим молчаливым человеком и наша любовь к нему… И, в свою очередь, надо заметить, Сесил Родс любил своих бойцов».
Вступив на земли народа машона, англичане основали первый опорный пункт – форт Тули. Дальше к северу был заложен форт Виктория, еще дальше – форт Чартер. Конечным пунктом похода стал форт Солсбери, названный в честь тогдашнего министра Великобритании. 12 сентября 1890 года здесь подняли флаг «Привилегированной компании». А спустя пять лет вся страна получила название – Родезия.
В 1891-м в фортах и их окрестностях насчитывалось уже около 1500–1700 белых. Все вроде бы было хорошо, но вот беда – в найденном англичанами «золотоносном Офире» не оказалось золота, во всяком случае, в ожидаемом количестве. Первым к такому выводу пришел Рэндольф Черчилль, супруг первой, по мнению советников Лобенгулы, красавицы британского двора и отец будущего премьер-министра Англии. В 1891 году он приехал в Солсбери в сопровождении горного инженера и провел детальную геологическую разведку местности. Он же высказал и дельную мысль: «Хорошо организованная доставка товаров в эту страну принесет куда больше доходов, чем поиски золота». Идея осенила его тогда, когда, собираясь домой, он решил продать в Солсбери лишние вещи и получил за рубашку тройную цену против лондонской. Впрочем, сразу Родс этой мысли не оценил, а, наоборот, пришел в ярость. Выводы Черчилля-старшего просочились в прессу. Не то чтобы им сразу безоговорочно поверили, но цены на акции «Привилегированной компании» начали колебаться. Впрочем, высказанная Черчиллем мысль была далеко не нова и конечно же знакома Родсу. Просто в тот момент его мысли были заняты другим.
Поход на Булавайо
Форты были построены, теперь англичанам предстояло утвердить свою власть во всем междуречье, а для этого требовалось начать войну против матабеле и захватить Булавайо. Но для войны требовался повод, а туземцы, как назло, его долго не давали. Сподвижники Родса изнывали от нетерпения, он их утешал: «Я уверен, что наступит день, когда можно будет сделать то, что вам хочется, но вы должны помнить, что в этой стране я имею право лишь добывать золото; поэтому до тех пор, пока матабелы не будут беспокоить моих людей, мне не удастся объявить им войну и выгнать их из их страны, но, как только они нарушат наши права, я положу конец этой игре».
Повод для конфликта отыскался летом 1893-го. Им стала необходимость защитить от воинственных и кровожадных матабеле мирное племя машона. Как писал небезызвестный Радьярд Хаггард, не только автор популярных приключенческих романов на африканскую тему, но и влиятельный член Общества защиты аборигенов, «сломить кровавую, отвратительную тиранию и продвинуть вперед дело цивилизации в Африке». Естественно, существует версия, и даже довольно правдоподобная, согласно которой эти племена и не думали друг друга истреблять. Просто имел место локальный конфликт, для улаживания которого вооруженный отряд матабеле оказался в местах, которые англичане самовольно объявили территорией машона. От воинов потребовали убраться за границу племенной территории, о существовании которой они прежде ничего не знали, причем сроки назначили такие, что выполнить требование вовремя оказалось невозможно. Английский отряд открыл огонь по матабеле, которые спешили к границе и практически не оказали сопротивления. Возможно, это не совсем так, и матабеле действительно жестоко притесняли машона, но вряд ли это обеспокоило бы белых, если бы они не положили глаз на Булавайо и все земли, подвластные Лобенгуле. Неподражаемый Бернард Шоу разъяснил такую позицию очень доходчиво: «Каждый англичанин от рождения наделен некоей чудодейственной способностью, благодаря которой он и стал владыкой мира. Когда ему что-нибудь нужно, он нипочем не признается себе в этом. Он будет терпеливо ждать, пока в голове у него неведомо как не сложится твердое убеждение, что его нравственный христианский долг покорить тех, кто владеет предметом его вожделений… Он всегда найдет подходящую нравственную позицию. Как рьяный поборник свободы и национальной независимости, он захватывает и подчиняет себе полмира… Его непременный девиз – долг; и он всегда помнит, что нация, допустившая, чтобы его долг разошелся с ее интересами, обречена на гибель».
В отчаянной попытке предотвратить войну Лобенгула вновь отправил посольство к Великой Белой Королеве. Оно достигло Кейптауна, но дальше его не пустили.
Со стороны Англии в войне участвовало около тысячи белых и две тысячи негров-бамангватов из Бечуаналенда. В этом конфликте чуть ли не впервые было использовано совершенно новое оружие – пулемет «максим». Один из вождей матабеле потом описывал его действие: «Я вел своих воинов и вдруг увидел, что они падают, как скошенный маис». Несколько лет спустя «максим» применили против махдистов в Судане.
4 ноября 1893 года англичане захватили Булавайо, вернее то, что от него осталось. Покидая столицу, воины-матабеле ее подожгли. Лобенгула и остатки его войска ушли на север, в сторону Замбези. Организовать дальнейшее сопротивление они не смогли. В январе 1894-го король умер при невыясненных обстоятельствах, возможно, покончил с собой. Его сыновья были захвачены и вывезены в Капскую колонию.
Строитель империи
С 1895 года над междуречьем закрепилось название Родезия. Постепенно влияние Родса распространялось и к северу от Замбези. Левобережье великой реки стали называть Северо-Восточной Родезией, а вскоре объявили и о создании третьей, Северо-Западной. В 1911 году они были объединены в одну – Северную Родезию, а бывшее королевство Лобенгулы стали именовать Родезией Южной. Еще дальше к северу обширная область возле озера Ньяса стала британским протекторатом Ньясаленд, также не без участия Родса. Подсчитано, что он добавил к Британской империи два с половиной миллиарда квадратных километров. Современники запомнили один из его разговоров с английской королевой:
– Что вы делали, мистер Родс, с тех пор, как мы виделись последний раз?
– Я добавил две провинции к владениям Вашего Величества.
– Как бы я хотела, чтобы так же поступали некоторые из моих министров, а то они, напротив, умудряются терять мои провинции.
Капская колония, Бечуаналенд, Южная Родезия, Северная Родезия, Ньясаленд – полоса британских владений разворачивалась с юга на север навстречу другой линии экспансии, направленной с севера на юг: Египет, Судан, Уганда. Они должны были вот-вот встретиться. Рассечь Африку сплошной поперечной полосой своих владений мечтали многие европейские державы. В Лиссабоне хотели овладеть землями, лежащими между Анголой и Мозамбиком, в Берлине – соединить Восточную и Юго-Западную Германские Африки, в Париже – создать единую Французскую Африку от Сенегала до Красного моря. Согласно британскому замыслу, континент предстояло рассечь вертикальной полосой от Кейптауна до Каира и тем самым автоматически сорвать планы соперников. В это время Родс объявил о строительстве железнодорожной и телеграфной линии Кейптаун – Каир.
Из всех приведенных выше колониальных планов осуществился только британский. При жизни Родса на линии Кейптаун – Каир осталась только одна страна, неподвластная англичанам – Германская Восточная Африка. Чтобы сделать ее британской, потребовалась Первая мировая война.
Родс был популярен не только среди крупных финансистов, но и среди бедных слоев населения. Его бурная колониальная деятельность давала им надежду выбраться из ямы, в которой они оказались. «Я был вчера в лондонском Ист-Энде и посетил собрание безработных, – рассказывал Родс, – услышав там душераздирающие речи, которые были сплошным криком: «Хлеба! Хлеба!» Я, идя домой и размышляя о виденном, убедился более, чем прежде, в важности империализма… Моя заветная идея – решение социального вопроса, а именно: чтобы спасти сорок миллионов жителей Соединенного Королевства от убийственной гражданской войны, мы, колониальные политики, должны завладеть новыми землями для помещения избытка населения, для приобретения новых областей сбыта товаров, производимых на фабриках и рудниках. Империя, я всегда говорил это, есть вопрос желудка. Если вы не хотите гражданской войны, вы должны стать империалистами». Возможно, он был искренен.
В одном из предыдущих разделе книги мы рассказывали, что на пике развития работорговли из Африки вывозили по 50 тысяч невольников в год. В период наиболее активной колониальной экспансии 1881–1915 годов Европу покинуло около 31 млн человек, почти по миллиону в год.
«Привилегированная компания» все никак не начинала выплачивать дивиденды, но вкладчики не слишком волновались, и цены на акции не падали. Все видели грандиозность замыслов Родса, масштабы затеянной им экспансии и не сомневались, что рано или поздно прибыли пойдут баснословные. А что в Южной Родезии не оказалось золотых гор, так это не беда.
