Юрий Авербах - О чем молчат фигуры
Теперь игра должна была идти до первой победы. Бросили жребий, Петросяну выпало играть белыми. Как мне кажется, сравняв счет, Портиш ошибочно заключил, что противник выдохся и нужно немедленно это использовать. Стремясь к обострению ситуации на доске, он сыграл слишком азартно, что позволило Тиграну добиться решающего перевеса и победить.
Хочу особо подчеркнуть, что в отличие от поединка с Фишером Петросян не сломался на финише, не бросил весла, а изо всех сил продолжал бороться, что и привело к успеху.
В полуфинале Тиграну выпало встречаться с Корчным. Как президент федерации, помогать ему я уже не имел права: оба соперника представляли нашу страну.
Этот матч проходил в Одессе в музыкально-драматическом театре и закончился в буквальном смысле драматически. Как в любом приличном театре, там была крутящаяся сцена. И ей предстояло сыграть главную роль в предстоящей драме. Дело в том, что Петросян, глубоко задумавшись, иногда начинал трясти ногой. Этим недостатком страдают многие шахматисты, для них даже придумали прозвище «велосипедисты». Кстати, подобным недостатком страдал и Фишер. Однако после того как однажды ему указали на это, он прекратил «езду на велосипеде». Так вот, когда на сцене установили шахматный столик, то оказалось, что он, как сейсмограф, реагирует на любое сотрясение. Уже в первой партии, основательно задумавшись, Петросян начал качать ногой и немедленно привел стол в движение. Надо сказать, что отношения соперников к тому времени уже были далеки от идеальных. Корчной в резкой форме потребовал, чтобы Тигран прекратил качать стол. Петросян в столь же резкой форме ответил, чтобы тот обращался к нему через судью. Услышав пререкания, к соперникам поспешил главный судья матча Б. Крапиль, и начавшийся конфликт был улажен. Однако Тигран был выведен из равновесия. Не знаю, планировал ли Корчной заранее эту акцию, но она своей цели достигла. Петросян партию проиграл.
Давайте немного отвлечемся и совершим экскурс в историю. Когда Юлий Цезарь подбирал воинов в свои легионы, то выяснял, как они себя проявляют в пылу битвы — краснеют или бледнеют. И брал тех, кто краснеет. Этому есть медицинское объяснение: если лицо краснеет, значит к нему приливает кровь, сосуды расширяются и кровообращение улучшается. Если же человек бледнеет, значит его сосуды сужаются, кровообращение ухудшается, и это его сковывает.
К сожалению, я давно заметил, когда Тигран нервничал, начинал злиться, то заметно бледнел. Вот почему он неудачно играл с людьми, на которых был зол.
Поскольку меня в Одессе не было, я не знаю всех деталей. Скажу только, что борьба развивалась для Петросяна неблагоприятно. После ничьей во второй партии он проиграл третью, реваншировался в четвертой, однако проиграл пятую, которая оказалась в матче последней. Во время этой встречи, забывшись, Тигран снова затряс ногой. Тогда Корчной, язвительно заметив: «Что, ловишь последний шанс?», по свидетельству некоторых очевидцев, ударил ногой по ноге соперника. По футбольным правилам судье следовало показать нарушителю желтую, а может быть, и красную карточку. Однако в шахматах такого правила нет. Пока судьи вместе с апелляционным жюри решали, что делать, Петросян слег. У него начались почечные колики. Весьма возможно, что причиной этого явилось сужение сосудов. Врачи посоветовали Петросяну прекратить игру, что он и сделал. Корчной был признан победителем матча.
Если полуфинальный матч Корчной — Петросян можно назвать драматическим, то аналогичный поединок Карпов — Спасский стал сенсационным. Анатолий победил экс-чемпиона мира с убедительным счетом 7 : 4. И в том же 1974 году, вскоре после Олимпиады в Ницце, в Москве началась подготовка к финальному матчу претендентов между Карповым и Корчным. Интерес к нему подогревался отказом Фишера защищать свой титул, о чем я скажу позже. Это означало, что победитель матча мог одновременно стать чемпионом мира!
Об Анатолии Карпове я услышал в 1961 году, когда он впервые участвовал в первенстве РСФСР среди школьников. Толик был так мал, что к его стулу пришлось приделать специальную подставку, чтобы он мог дотянуться до фигур на шахматном столике.
Уже в 16 лет Анатолий стал мастером. Он некоторое время занимался в очно-заочной школе Ботвинника. Позднее в книге «Сестра моя Каисса» он весьма критически отозвался о работе школы. Правда, и экс-чемпион мира не сразу признал выдающийся талант Карпова. Ведь тогда ему было всего 12 лет.
Толе посчастливилось быть земляком первого секретаря ЦК ВЛКСМ Е. Тяжельникова (оба были с Южного Урала), и тот оказывал ему всяческую поддержку. Это оказалось немаловажным: руководство Спорткомитета сплошь состояло из бывших комсомольских работников. И на юного мастера стали возлагать большие надежды.
Окончив школу, Карпов сначала поступил в Московский университет, но затем перевелся в Ленинградский, который закончил, получив диплом экономиста. Ему, конечно, очень повезло с тренером — гроссмейстером Семеном Фурманом, блестящим теоретиком, энциклопедистом, тонким позиционным игроком. Он передал Анатолию большую часть своих фундаментальных знаний.
Вспоминается любопытный эпизод. В 38-м чемпионате СССР, Рига 1970, в партии с Карповым я получил по дебюту белыми значительный перевес. Ему пришлось проявить большую изобретательность и искусство защиты, чтобы в конце концов удержать равновесие.
Когда игра закончилась, к нам подошел Фурман, чтобы принять участие в анализе. Анатолий сразу же обратился к своему тренеру: «Что же ты мне раньше не сказал, что так играть нельзя?»
Стремительный взлет Карпова привлек к нему внимание партийной элиты. Многие из них стали его поклонниками. В самом деле, типичный русак, симпатичный, «из глубинки», член ЦК ВЛКСМ, он имел очень привлекательный имидж молодого человека новой социалистической формации. Поэтому неудивительно, что в предстоящем матче с Корчным все симпатии правящих кругов были на его стороне, Откровенно прокарповскую позицию занимал и Спорткомитет. Приведу один, но очень показательный пример.
Во время переговоров по поводу регламента матча возник спор по такому, казалось бы, простому вопросу, как начало игры. Корчной настаивал на 16 часах, что, кстати, было удобно и репортерам: они успевали передать информацию о результате партии в утренние газеты. Карпов же, будучи «совой», вставал поздно и требовал, чтобы игра начиналась на час позже. Корчной позвонил мне из Ленинграда и попросил помочь разрешить спор.
Я немедленно связался с Ивониным:
Виктор Андреевич! Раз между Корчным и Карповым возник спор, давайте будем начинать игру в 16.30. Тогда не будет обидно ни тому, ни другому.
Ни в коем случае! — последовал ответ.— Хватит того, что мы дали Корчному иностранного арбитра. Вопрос решен. Начало в 17 часов.
Доводы о репортерах на Ивонина не подействовали. Он был тверд, как скала. Узнав, что Спорткомитет решил эту проблему в пользу Карпова, Корчной вылил всю свою злость на меня. Через несколько дней в ЦШК на столе, где обычно складывалась корреспонденция, я обнаружил открытку от него, пропитанную желчью, с оскорбительными выпадами в мой адрес. Как следовало реагировать на подобное послание? Если бы это случилось в XIX веке я бы вызвал Корчного на дуэль, будь помоложе, при удобном случае набил бы ему физиономию, а тогда прекратил с ним всякие взаимоотношения и перестал здороваться.
Как я уже говорил, матч Карпов — Корчной вызвал огромный интерес, причем не только у шахматной публики. Почти на каждом туре (соревнование проходило в Колонном зале Дома Союзов) присутствовал кто-то из высокопоставленных лиц: секретарь ЦК КПСС В. Долгих, зав. отделом пропаганды ЦК Е. Тяжельников, министр внутренних дел Н. Щелоков и другие.
Уже на старте Карпову удалось захватить лидерство. Он выиграл вторую и шестую встречу при четырех ничьих. Затем последовала серия в десять ничьих, после чего Карпов выиграл 17-ю партию. Однако и третье поражение не сломило Корчного. Он продолжал отчаянно бороться и, победив в 19-й и 21-й встречах, сократил разницу в счете до одного очка. Этот перевес Карпову удалось сохранить.
Мне думается, Корчной недооценил своего молодого соперника, его тонкое понимание шахмат, чрезвычайно высокую технику, исключительные игровые качества. И понимая, что фактически проиграл матч на первенство мира, он в послематчевом интервью югославскому агентству ТАН ЮГ выместил на Карпове всю свою злость и досаду. Видимо, Корчного «занесло» и он не смог остановиться.
Виктор заявил, что игра соперника не произвела на него большого впечатления, что Карпов победил за счет сильной воли, фанатичного стремления к победе, что он не располагает богатым шахматным арсеналом и не играет сильнее ни Спасского, ни Полугаевского, ни Петросяна, ни, наконец, самого Корчного.
Оценивая это интервью с высоты прошедших десятилетий, можно утверждать, что он был несправедлив, необъективен и его оценки далеки от истины. Корчной из тех, кто, проиграв, ругает не себя, а противника. Таких шахматистов довольно много. В английском языке для них есть хорошее название «bad loser» (не умеющий проигрывать, тот, кто сердится при поражении). Однако бурная и жесткая реакция Спорткомитета на интервью была, как сейчас принято говорить, неадекватной. Видимо, поклонников Карпова очень задело, что поносили их гордость, их любимца. Как по мановению волшебной палочки, в «Советском спорте» за подписью Петросяна появилась резкая отповедь Корчному, затем последовали возмущенные письма болельщиков, требовавшие его сурового наказания. И оно не замедлило последовать. Корчного вывели из сборной страны, уменьшили стипендию, объявили выговор по партийной линии, и он автоматически стал невыездным.
