Наталья Макарова - Тайные общества и секты: культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики
Уде ещё на пороге возникновения общества выдвинул мысль об объединении сил республиканцев и роялистов для свержения единовластия Бонапарта и упорно стремился к достижению этой цели. Полковник играл настолько видную, доминирующую роль в обществе, что, куда бы ни забрасывала его судьба армейского офицера, туда перемещался и организационный центр «Филадельфов». В шеста полках были созданы конспиративные группы. Нодье уверяет, что по мере того, как общество «Филадельфы» расширяло своё влияние, оно создавало дочерние организации или связалось с уже существующими тайными союзами «Микелетов» в районе Пиренеев, «Барбетов» в Альпах, «Бандельеров» в департаменте Юра, в Швейцарии, Савойе и «Голубых братьев», действовавших в рядах армии.
Позднее «Филадельфы» установили контакты с тайными обществами в Германии и Италии, было в курсе планов подготовки восстания в Тироле. В Италии имелось три общества, носивших имя «Филадельфы», одно из которых стало организацией масонского толка.
Какова была численность ордена «Филадельфы»? Нодье утверждает, что около 4—5 тыс. человек из них пали на полях сражений, большое число стало жертвами нищеты и преследований, некоторые кончили жизнь самоубийством или на эшафоте, хотя в другом месте ранее он писал, что в общество в период его расцвета входило 4 тыс. офицеров и значительное число других лиц.
Нодье сообщает, что было подготовлено покушение на Наполеона, когда, возвращаясь из Милана, он должен был проезжать через гористые районы и леса департамента Юра. Заговор был раскрыт. По утверждению Нодье, Уде сумел убедить генерала Моро принять руководство «Филадельфами», которые передали ему всю полноту власти над организацией.
Только после ареста Моро главой «Филадельфов» снова стал Уде.
Как уже отмечалось, в целях борьбы против Наполеона полковник Уде пытался добиться союза между республиканцами и роялистами на платформе возвращения к конституции 1791 года. В пользу этого плана высказалась большая группа офицеров. Уде, по словам Нодье, с готовностью завязал связи с Меэ, прибывшим во Францию в качестве эмиссара Бурбонов, но, не доверяя ему, не сообщил ничего такого, что могло бы навести полицию на след «Филадельфов». После саморазоблачения Меэ Уде удалось войти с в связь с другими эмиссарами эмиграции, не внушавшими подозрения.
Исследователям известно о союзе «Филадельфов» значительно меньше, чем рассказано о нём в книге Шарля Нодье. Но и в этой книге нельзя всё принимать за достоверные факты, поскольку многое в ней просто не поддаётся проверке. К числу сомнительных относятся, в частности, сведения о лидере «Филадельфов» полковнике Уде. Фактом является то, что он пользовался расположением первого консула и сделал довольно быструю военную карьеру. Уде был членом Почётного легиона, т. е. удостоился одного из высших отличий империи. Нодье уверяет, что Наполеон, не располагая прямыми доказательствами участия Уде в заговоре, не имел предлога для расправы с ним, поэтому якобы после ареста Моро Бонапарт ограничился переводом офицера во Франш-Конте, надеясь, что война представит случай отделаться от заговорщика.
Как же дальше развивались события? После того, как генерал Моро был приговорён к изгнанию, Уде (если верить Нодье) решил переориентироваться на генерала Мале.
…Падение Бастилии застало Клода-Франциска Мале в чине капитана полка королевских мушкетёров. В годы революции Мале стал убеждённым республиканцем. Он враждебно встретил переворот 18 брюмера. Несколько позднее, находясь в Безансоне, генерал Мале вступил в общество «Филадельфы». В 1807 году Мале был уволен в отставку и вскоре приступил к организации заговора против Наполеона. В этом заговоре участвовали некоторые «Филадельфы». Их легальным прикрытием стал парижский колледж «Атеней молодёжи».
Министру полиции Фуше было, несомненно, известно многое, если не всё, об активности столичных «Филадельфов», но он занял выжидательную позицию. Более того, слухи о заговоре начали быстро распространяться по Парижу. Злоязычные парижане открыто потешались над странным бездействием полицейских властей.
— Неужели вы не знаете; что собираются низвергнуть империю? — спрашивал один другого при встрече.
— Нет…
— В таком случае вы, наверное, служите в полиции..
Заговорщики собирались выступить 30 мая 1808 года (Наполеон в это время находился в Байонне, где готовился к походу в Испанию), но были выданы генералом Лемуаном.
Знали ли маршал Массена, многие видные представители наполеоновской администрации, а также роялисты Матьо Монморанси (Великий магистр Ордена рыцарей веры) или Алексис де Ноай и другие, что они были включены Мале в состав намеченного им Временного правительства? По-видимому, нет (так же как и во время второго заговора Мале, в 1812 году). Власти арестовали более 50 человек, но старались «не делать шума»: правительство опасалось широкой огласки факта существования оппозиции в армии.
Наполеон был убеждён к тому же, что к конспирации приложил руку Фуше. Аресты заговорщиков были произведены без ведома Фуше его соперником, префектом парижской полиции Дюбуа. Что же касается самого Фуше, то ему во всяком случае было невыгодно признавать, что его ведомство просмотрело опасный заговор, и он, ссылаясь на повеление императора, пытался придать всему делу несерьёзный характер, именуя его «заговором предположений».
В 1809 году часть арестованных была выслана в разные города под наблюдение полиции.
Мале держали в тюрьме «Ла Форс», В 1810 году Наполеон уволил в отставку Фуше, который из мести, а также с целью доказать свою незаменимость уничтожил или укрыл в надёжных тайниках наиболее важные секретные документы своего министерства. Новый министр полиции Савари первое время действовал почти вслепую. Этим воспользовалась Дениз, жена Мале, уверявшая в своём прошении на имя Савари, что её муж стал жертвой интриг Фуше. Савари оказался в затруднительном положении. Ему не было известно в точности о деле Мале. Поэтому министр принял половинчатое решение: не освобождать Мале, а перевести его из «Ла Форс» в тюремную больницу доктора Дюбиссона с более мягким режимом.
Здесь Мале познакомился с роялистским заговорщиком аббатом Лафоном, оказавшим генералу всяческую помощь в его приготовлениях и подсказавшим, в частности, что в «Ла Форс» содержатся двое военных — Лагори и Гидаль, которые могут оказаться полезными при попытке произвести государственный переворот.
Гибель полковника Уде в битве под Ваграмом, как уверял Нодье, явно подстроенная наполеоновской полицией, нанесла смертельный удар обществу «Филадельфов». Единство организации было нарушено, численность её резко сократилась. Небольшая часть общества признала своим главой генерала Мале, или, по словам Нодье, «перешла как покорённый народ, под власть иностранных законов».
В когорте Национальной гвардии, которая так легко поддалась Мале и приняла участие в заговоре в 1812 году, были сторонники «Филадельфов». Некоторые из них были расстреляны, отказавшись купить помилование ценой предательства — выдачи тайн общества. Нодье утверждал, что клятва запрещает ему называть имена остававшихся в живых членов союза «Филадельфы».
Весьма вероятно, что с заговором Мале были связаны наряду с «Филадельфами» и другие секретные общества. Активным помощником Мале был, как уже отмечалось, аббат Ла-фон, которому удалось скрыться от следовавших за ним по пятам полицейских. Лафон держал в курсе приготовлений Мале такие закрытые общества, как «Рыцари веры».
И последний штрих. Сравнительно недавно во французских архивах обнаружен любопытный документ. Мадам Софи Гюго, разведённая жена генерала Гюго, мать великого писателя Виктора Гюго, в январе 1816 года попросила аудиенцию у начальника генерального штаба. Она заявила, что являлась близким другом генерала Лагори, казнённого вместе с Мале. Софи Гюго утверждала, что Лагори вовсе не был случайным, невольным участником заговора, как он заявил на суде, а, напротив, был в курсе всех приготовлений генерала Мале. Это находит подтверждение в уже известном нам свидетельстве Нодье о связи Лагори с полковником Уде. По словам Софи Гюго, Лагори, находясь в тюрьме «Ла Форс», поддерживал тесные контакты не с кем иным, как с самим Талейраном, который надеялся в случае успеха заговора посадить на трон герцога Луи-Филиппа Орлеанского. Как известно, через 15 лет после этого заявления Софи Гюго Талейран действительно немало поспособствовал во время Июльской революции 1830 году возведению Луи-Филиппа на французский престол.
История «Филадельфов», лишь фрагменты которой пока восстановлены усилиями исследователей, свидетельствует, как закрытые общества вроде масонских лож могли превращаться в секретные политические организации и как деятельность таких тайных союзов оказывалась тесно переплетённой с «тайной войной».
