Наталья Макарова - Тайные общества и секты: культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики
Председательствовавший на заседании комиссии сенатор неоднократно прерывал его, уточняя детали и требуя пояснений, на что Коппола отвечал целым потоком отрывочных фраз, переведённых с сицилийского диалекта в его самом непонятном варианте. Коппола защищал «стариков», «депортированных» из Сицилии на Север Италии на обязательное поселение, где они, оказавшись в бедном положении, «вынуждены» были совершать преступления. Затем Коппола вдруг занервничал и стал грубо нападать на «Антимафию»:
«Давайте не будем делать так, чтобы через десять лет работы Комиссии стали писать книги, в которых говорилось бы: „Наконец-то „Антимафия“ сделала то, что сделала это и это, а Фрэнк Коппола не таился, он загонял кинжал по самую рукоятку“, „Начинайте с меня, охотьтесь за моей головой, если это справедливо, но только справедливо!“, „Если я виновен, дайте мне 16, 20 лет тюрьмы“, „Но тут есть и несправедливость, когда правосудие (то есть судьи) злоупотребляет властью“, „Но почему бы нам не назвать её ассоциацией Святой Варвары вместо того, чтобы звать ассоциацией 114“. (С февраля по июль 1974 г. в Палермо шёл крупный процесс над 114 мафиози, в том числе и над Ф. Копполой). „Так давайте поищем доказательства этих преступлений, хорошенько просеем их и посмотрим, замешан ли я в этом деле“.
Но особая ловкость Копполы состояла в том, что он потребовал от «Антимафии» стать «его» зрителем: «Я прошу прощения, если я кричу таким образом. Не воспринимайте это плохо…», потому что «все люди одинаковы…»
Вот это и есть мафия.
Дело в том, что мафия постоянно говорит о себе в присутствии зрителей. Однако люди, не причастные к мафии, возможно, из-за гипертрофированного отношения сицилийца к своему «я», слишком много внимания уделяют отдельному мафиозо и рассматривают прежде всего деятельность и «подвиги» того или иного главаря. На самом же деле, и об этом уже говорилось ранее, мафия существует только потому, что она является сплочённой группой многих.
Единственным местом, где мафиози публично говорят о мафии, становятся судебные процессы, превращаются в трибуну, которую мафия использует для того, чтобы заявить о себе.
Чтобы установить, существуют ли и как действуют группы мафиози, сосредоточившие в своих руках власть внутри этой организации, необходимо выяснить, насколько можно верить тому, о чём говорится на итальянских судебных процессах. Однако здесь огромным, почти непреодолимым препятствием является перевод на итальянский язык того малопонятного сицилийского диалекта, которым пользуются почти все мафиози. Они никогда не говорят, что такое мафия, и поступают так (впрочем, никогда не отрекаясь от мафии, о которой плохо никогда не отзываются) потому, что тот, кто первым заявит о своей причастности к ней, немедленно получит как минимум три года тюрьмы. Мафиози прекрасно знают уголовный процесс Италии и могут говорить часами, чтобы показать, что они умеют противостоять заданным вопросам. Но на процессе можно получить лишь общее представление о положении людей, облечённых властью в мафии.
Итальянские следователи и полиция никогда не считали мафию огромным спрутом с единым мозговым и организационным центром, к чему склонны американцы, которые постоянно говорят об американском профсоюзе организованной преступности и связывают мафию с одним из проявлений американского образа жизни.
Итальянские процессы против мафии дают достаточно определённое представление о её внутренней структуре.
Вес начинается с коски.
Коски, подобно патриархальной семье, из которой они берут своё начало, всегда авторитарны. Коска — единственная структура, которая обладает полной властью над отдельным, входящим в неё мафиозо. Только она определяет виновность отдельного мафиозо, устанавливает степень его ответственности и выносит ему приговор. У каждой коски своя чётко ограниченная территория, пределы которой нельзя нарушать по собственной воле. Значение и вес каждой коски зависят от размеров и богатства подвластной ей территории.
Между различными косками устанавливаются многообразные отношения: дружеские связи, общие дела, взаимопомощь, проявляющаяся иногда в форме совместной обороны против репрессивных государственных органов; кровные связи, устанавливающиеся через бракосочетания, родство и кумовство. В основе отношений между различными косками лежит уважение, но могут возникать и трения, разногласия и ссоры. Война между косками — это не естественный путь разрешения конфликтов: убийства, вызывающие в обществе большое волнение, составляют лишь 10% всей преступной деятельности мафии.
Разрешение противоречий между косками, как правило, происходит путём переговоров, Если соглашение между ними не достигнуто, за помощью обращаются к беспристрастному судье. Этот судья выбирается из самых влиятельных главарей наиболее богатых, сильных и известных косок. Обычно он избирается в случае особо ожесточённых ссор. Однако право вершить чужие судьбы, время от времени предоставляемое какому-нибудь крупному главарю, не означает для него профессионального занятия и, следовательно, стабильности функций.
Постоянные отношения всей страны, в свою очередь разделённой на округа, где правят различные коски, требуют периодически вновь и вновь создавать «примирительные комиссии» на различных встречах или конгрессах представителей и главарей отдельных косок. Это может происходить на провинциальном, областном или даже национальном или международном уровнях. Как и решения отдельно суда мафиози, решения собрания касаются только тех, кто требовал его проведения.
Но мафиозо может отказаться исполнить решение, вынесенное по его делу. Приведение приговора в исполнение зависит от его восприятия заинтересованными сторонами или от того, с какой быстротой происходит его исполнение со стороны выигравшего процесс. Тот, кто стрелял первым, побеждает, потому что на деле доказывает, что он является более сильным. Суд совсем не обязательно должен заканчиваться вынесением обвинительного приговора. Он может предложить спорящим сторонам пойти на мировую, предложить свободную территорию, новый вид деятельности и т. д. Но всегда остаётся неизменным принцип, согласно которому ничто не может ограничивать свободу решений, принимаемых отдельной коской или отдельными мафиозо.
Такова структура мафии.
Раздел 6.
Политические тайные общества
«Филадельфы»
«Филадельфы» как организация была основана молодыми людьми в одном из восточных районов Франции в 1796 или 1797 годах.
Л. Пэнго, автор книги «Молодость Шарля Нодье» (Безансон, 1914), считает, что вскоре после переворота 18 брюмера писатель-романист Шарль Нодье на основе студенческой группы создал общество «Филадельфы», которое должно было вести пропаганду в пользу режима Консульства.
По мнению же новейших исследователей, общество было основано нормандцем Рижоме, а среди первых его приверженцев были полковник Жан-Жозеф Уде и генерал Жан-Виктор Моро. Им удалось установить связи с рядом масонских лож во Франции и в Италии.
Уже само название общества — «Филадельфы» — свидетельствует о влиянии масонов, от ритуала которых «Филадельфы» многое унаследовали.
Заимствования, вероятно, были особенно значительными у так называемого масонства «Строгого послушания». На структуру общества явно повлияли и иллюминаты, о чём свидетельствуют некоторые псевдонимы, вероятно, почерпнутые из арсенала Ордена иллюминатов (Спартак и др.). Наиболее заметно такое сходство в решении открывать тайные цеди общества лишь лицам, возведённым в высшие степени, в требовании слепого подчинения всех членов ордена руководителям. Перечисляя предшественников «Филадельфов», Нодье не упоминает иллюминатов, по зато называет руководителя векового ордена ассассинов — «горного старца».
Нодье пишет, что общество было противником переворота 18 брюмера, неизменно сохраняло свою враждебность наполеоновскому господству, стояло почти за всеми заговорами против императора вплоть до 1814 года, когда оно активно способствовало крушению его владычества.
Руководителем общества, по Нодье (его «История секретных обществ»), стал полковник Уде, образ которого он рисует в духе героев романтической литературы. Уде сочетал в себе безудержную отвагу, тонкость ума и пылкость чувств, делавшие его неотразимым покорителем женских сердец. В обществе наряду с республиканцами имелись и роялистски настроенные люди, даже сепаратисты, предлагавшие отделить от Франции её юго-восточную часть — Франш-Конте.
Уде ещё на пороге возникновения общества выдвинул мысль об объединении сил республиканцев и роялистов для свержения единовластия Бонапарта и упорно стремился к достижению этой цели. Полковник играл настолько видную, доминирующую роль в обществе, что, куда бы ни забрасывала его судьба армейского офицера, туда перемещался и организационный центр «Филадельфов». В шеста полках были созданы конспиративные группы. Нодье уверяет, что по мере того, как общество «Филадельфы» расширяло своё влияние, оно создавало дочерние организации или связалось с уже существующими тайными союзами «Микелетов» в районе Пиренеев, «Барбетов» в Альпах, «Бандельеров» в департаменте Юра, в Швейцарии, Савойе и «Голубых братьев», действовавших в рядах армии.
