Дуглас Престон - Флорентийский монстр
Специ запаздывал. Он по обыкновению оставил машину в неположенном месте на пьяцце, выставив в окне карточку «ЖУРНАЛИСТ» и рядом особый журналистский пропуск, позволявший ему разъезжать по старому городу.
Он шагнул в дверь, втянув за собой струйку дыма, и заказал «эспрессо стретто-стретто» со стаканом минеральной воды. Что-то тяжелое оттягивало карман его тренча.
Он швырнул на банкетку свою шляпу «богарт», протиснулся за стол и, достав завернутый в газету предмет, положил на стол.
— Что это?
— Увидите. — Он сделал паузу, чтобы залпом выпить кофе. — Смотрели когда-нибудь телепрограмму «Кто это видел?»
— Нет.
— Это одна из самых популярных программ итальянского телевидения — скопировали с вашего шоу «Разыскивается в Америке». Они предложили мне участие в серии программ, в которых хотят воспроизвести всю историю дела Флорентийского Монстра, с самого начала по сей день.
Голубое облако дыма свилось у него над головой в венок победы.
— Фантастико! — восхитился я.
— И, — добавил он, блестя глазами, — у меня для их шоу есть сенсация, о которой еще никто не знает, даже вы!
Я прихлебывал кофе и ждал.
— Помните, я рассказывал о детективе, который говорил, что французских туристов наверняка убили в субботнюю ночь, потому что личинки на них были здоровенными, как окурки? Ну вот, я сумел добраться до фотографий, сделанных экспертами в понедельник днем. В уголке пропечатано точное время, когда были сделаны снимки: около пяти часов, через три часа после обнаружения тел. Если их увеличить, личинки видны очень хорошо, и они действительно большущие. Я поискал и нашел эксперта по судебной энтомологии, высший авторитет в Италии, с международной известностью. Он вместе с американским коллегой десять лет назад разработал методику определения времени смерти на основе развития личинок. Зовут его Франческо Интрона, он директор Института судебной медицины в Падуе, заведующий лабораторией судебной энтомологии в Институте судебной медицины в Бари. Он там преподает. У него сотни три научных публикаций в медицинских журналах, и он числится экспертом-консультантом в ФБР! Я созвонился с ним, прислал ему снимки, и он выдал свое заключение. Красота, а не заключение! То самое определенное доказательство, которое мы искали, Дуг: что Паччани был невиновен, что Лотти и Пуччи лгали и что «друзья по пикникам» не имели никакого отношения к убийствам.
— Как в сказке, — согласился я. — Но каким образом? Как это обосновывается научно?
— Профессор мне объяснил. Для определения времени смерти личинки имеют фундаментальное значение. «Саллифорди», так называемые синие мухи, откладывают на труп множество кладок яиц. Яйцам для развития нужно от восемнадцати до двадцати четырех часов. После чего личинки развиваются по строгому расписанию.
Он вытащил отчет.
— Прочтите сами.
Отчет был коротким и деловым. Я продрался сквозь густой ученый жаргон. Личинки на фотографиях погибших французов, гласило заключение, «уже миновали первую фазу развития и находились во второй… отложены на останки не менее чем за тридцать шесть часов. Таким образом теория, что убийство совершено было в ночь на восьмое сентября (в воскресную ночь) и что яйца были отложены на рассвете девятого, при том, что фотографии сделаны двенадцатью часами позже, в пять часов дня, — не находит подтверждения в энтомологических данных. Согласно этим данным убийство имело место самое ранее за день до того».
Другими словами, французских туристов наверняка убили в ночь на субботу.
— Вы понимаете, что это значит? — спрашивал Специ.
— Это значит, что добровольно сознавшиеся свидетели врали, как черти — ведь они заявляли, что наблюдали убийство воскресной ночью!
И свидетельство Лоренцо Неси, что Паччани в ночь на воскресенье находился вблизи места преступления, — несущественно. Мало того, у Паччани было алиби на субботнюю ночь — ночь убийства! Он был на сельской ярмарке!
Это было абсолютное, решающее доказательство. Энтомология свидетельствовала (если еще нужны были дополнительные свидетельства!), что Паччани и его предполагаемые сообщники не имели ничего общего с убийствами, совершенными Монстром. Заодно это разрушало версию о сатанинской секте, построенную исключительно на виновности Паччани, ложном признании Лотти и показаниях других «алгебраических свидетелей». Они оказались, в точности как назвал их в своей книге судья Ферри, «заядлыми наглыми лжецами».
— Это новое доказательство, — сказал Специ, — заставит следствие вновь заняться сардинским следом. Где-то в сумрачных глубинах сардинского клана обнаружится истина, и с Монстра будет сорвана маска.
— Невероятно, — сказал я. — Когда это прозвучит в эфире, будет большой роскошный скандал.
Специ молча кивнул.
— И это еще не все.
Он развернул предмет, лежащий на столе, открыв камень необычной формы, обтесанный в виде усеченной пирамиды с отполированными гранями — старый и выщербленный, весом около пяти фунтов.
— Что это?
— По мнению главного инспектора Джуттари, это — эзотерический объект, используемый для сообщения между нашим миром и преисподней. Для всех прочих это дверной упор. Этот я увидел за дверью на вилле Романиа во Флоренции — теперь там Институт германской культуры. Его директор, Йохим Бурмейстер — мой друг, и он одолжил мне его на время. Камень почти неотличим от того, что подобрали на полях Бартолине вблизи места преступления в 1981 году. Телешоу «Кто это видел?», — продолжал Специ, — снимет участок полей Бартолине, где совершилось убийство. Я встану на том самом месте, где нашли первый дверной упор, держа в руках этот, доказательство, что «эзотерический объект» Джуттари — просто упор для дверей.
— Джуттари это не понравится.
Специ ехидно усмехнулся:
— Ничем не могу помочь.
Программа вышла в эфир 14 мая 2004 года. Выступил профессор Интрона, представил свое заключение и объяснил значение энтомологии для судебной экспертизы. Показали Специ с дверным упором в руках на полях Бартолино.
Никакого большого роскошного скандала. Ничего не случилось. Ни прокуратура, ни полиция не проявили никакого интереса. Главный инспектор Джуттари наотрез отказался признавать заключение профессора Интроны. Полиция и прокуратура воздержались от комментариев по поводу дверного упора. Что касается осужденных за убийство Лотти и Ванни, друзей Паччани по пикникам, официальные лица твердо заявили, что итальянское правосудие вынесло им приговор и не видит оснований его пересматривать. В целом чиновники старательно уклонялись от комментариев относительно программы. Пресса оставила их в покое. Подавляющее большинство итальянских газет просто игнорировало программу. Наука — не секс и не сатанинская секта, она не увеличит объем продаж. Розыск сект сатанистов, тайных вдохновителей убийств, подмененных в могиле трупов, заговоров в высших слоях общества и дверных упоров, выдаваемых за эзотерические объекты, продолжался беспрепятственно. Выступление Специ на телевидении дало один несомненный результат — оно вызвало неистребимую ненависть в главном инспекторе Джуттари.
Перед отлетом в Америку, в наш последний итальянский вечер, мы ужинали с Марио и Мириам у них в квартире. На прощальный ужин пришли еще несколько друзей. Это было 24 июня 2004 года. Мириам приготовила неподражаемый ужин, начинавшийся «кростини» со сладким перцем и анчоусами. К нему было подано игристое вино из Альто Адидже; далее следовали дикие куропатки и рябчики, застреленные накануне одним из друзей и запеченные в виноградных листьях под классическое кьянти из поместья Витиккьо; полевая зелень под ароматным местным оливковым маслом и двенадцатилетним бальзамическим уксусом; свежий сыр пекорино из родного селения Марио и «зуппа инглезе».
Накануне утром, 23 июня, в «Ла Нацьоне» вышла статья Специ — интервью с Ванни, бывшим почтальонам из Сан-Кашано, осужденном как сообщник Паччани. Специ порадовал нас рассказом, как он совершенно случайно наткнулся на Ванни в доме престарелых, занимаясь там совсем другим сюжетом. Никто не знал, что Ванни выпустили из тюрьмы по причине слабого здоровья и преклонного возраста. Специ узнал его и тут же воспользовался случаем взять интервью.
«Я умру, считаясь Монстром, но я невиновен» — гласил заголовок. Специ удалось получить интервью, напомнив Ванни о «добрых старых временах», когда они познакомились на празднике в Сан-Кашано — задолго до дней, когда бывший почтальон стал одним из знаменитых «друзей по пикникам» Паччани. Они тогда вместе раскатывали в набитой людьми машине. Ванни размахивал итальянским флагом. Ванни вспомнил Специ, проникся ностальгией — и разговорился.
Солнце садилось за холмы Флоренции, наполняя ландшафт, открывавшийся нам с террасы, золотым светом. Прозвонили колокола на стоявшей невдалеке средневековой церкви Санта-Маргерита-а-Монтичи, им ответили колокола других церквей, скрытых среди холмов. Воздух, согретый лучами заходящего солнца, доносил запах жимолости. В долине под нами легла на виноградники длинная тень от зубчатой башни большого замка. У нас на глазах свет из золотого стал пурпурным и наконец растаял в вечерних сумерках.
