Якоб Штайншаден - Социальная сеть. Феномен Facebook
На первый взгляд персонификация выглядит весьма привлекательно, но на самом деле она таит в себе большую опасность. Ведь в тот момент, когда мы позволяем программному обеспечению выбирать за нас контент, мы добровольно надеваем на себя шоры и отказываемся самостоятельно решать, какие статьи нам читать, какое видео смотреть и какую музыку слушать. Опасность в этом вижу не только я, но и интернет-исследователь Итан Цукерман, который работает в Центре Беркмана по изучению Интернета и общества (Berkman Center for Internet & Society) Гарвардского университета — того, в котором учился Марк Цукерберг. «Мы думаем, что благодаря телевизору, газетам и Интернету мы начинаем видеть мир шире, — сказал Цукерман на знаменитой конференции TEDGlobal. — Но это часть западни: 95 % интернет-контента приводят к скрытой интернет-рекламе, а обещание Интернета расширить наш кругозор не выполняется». По словам Цукермана, социальные сети только усугубляют эту проблему, поскольку люди стремятся к общению с теми, у кого похожий взгляд на мир.
Немецкий автор и блогер Саша Лобо, известный благодаря своему красному ирокезу, на конференции re:publica в апреле 2010 года тоже обратил внимание на это обстоятельство. «Проблема, которая станет еще серьезнее в ближайшие годы, — так называемая микропубличность, — заявил Лобо. — Есть такой феномен: люди в социальных медиа воспринимают информацию уже не в том виде, в каком ее сформировала некая редакция, а через свой собственный социальный фильтр. Я убежден: никто, даже люди, которые об этом знают, не в силах противостоять такой технологии». Он проиллюстрировал свое наблюдение следующим примером: если бы 150 человек проинформировали его по электронной почте о какой-то проблеме, он подумал бы, что она действительно существует. Но ведь мнение 150 человек еще не есть реальность! Однако скажи они все одно и то же, и тебе покажется, что об этом говорят все. «Интересно, что эта буря в стакане воды, эта микропубличность развила механизмы, которые воздействуют на макропубличность», — сказал Лобо.
Сегодня за какую-то четверть часа сообщение из блога вроде Netzpolitik.org превращается в горячую новость в электронной версии журнала Spiegel. Или другой пример: в июле 2009 года международные медиа праздновали «революцию Twitter» в Иране (как мы уже говорили, оппозиция использовала службу коротких сообщений как платформу для протестов), хотя, по словам иранского блогера Хамида Техрани, на этом ресурсе были политически активны менее тысячи человек. Из микровойны возникла макропубличность.
Персонификацию интернет-контента и тенденцию к тому, что новости создают не журналисты, а наши друзья, я, как и Саша Лобо, считаю большой проблемой. Сверхскоростное распространение Facebook и его выход за собственные границы сделает проблему в будущем еще серьезнее. Механизмы социальной сети соответствуют психологическому принципу, который называют «редукцией когнитивного диссонанса». Его в своей «Теории когнитивного диссонанса» сформулировал американский социальный психолог Леон Фестингер в 1957 году. Сегодня эта теория считается одной из важнейших в области социальной психологии. В упрощенном виде она подразумевает, что, как правило, люди стараются избегать поведения, которое не соответствует их собственным убеждениям. Фестингер исходит из того, что человек стремится к согласованности во мнениях, представлениях и поведении. В качестве примера этой теории часто приводят курильщика, который избегает мыслей о негативных последствиях своей дурной привычки или, если не может иначе, пытается рационализировать свое поведение. В таком случае он апеллирует к удовольствию, к тому, что вред курения принято преувеличивать («Мой отец курил 50 лет, а рака у него не было») или к позитивному эффекту вроде снижения веса. При этом он стирает диссонанс между фактом «я курю» и «курение вредно». Эту схему можно перенести на любые представления и установки: по Фестингеру, если человек не может устранить диссонанс, он будет избегать ситуаций и информации, которая может этот диссонанс увеличить. Психологическое давление, которое заставляет нас избегать противоречивой информации, соответствует механизму Facebook, который отфильтровывает для нас информацию друзей, имеющих, как правило, общие с нами мнения и общий настрой. Это весьма опасное явление — я даже не могу себе представить более эффективные шоры, которые могли бы применять рекламодатели.
В Сети нарциссов
«Ваше фото на Flickr 12 июля посмотрели 51 раз, прокомментировали 3 раза, 1 раз добавили в „любимое“». «В Twitter у вас 400 последователей, 203 личных сообщения и 19 подписок». «Видео на YouTube посмотрели 5435 раз, оно нравится 305 пользователям, 51 пользователю оно не нравится». В дивном новом интерактивном Интернете, куда каждый может загрузить свои фото, видео и послания и представить все это миллионной аудитории, активный пользователь будет конфронтировать с одним — с так называемым «фидбэком» (обратной связью). Все больше сайтов переводят отклики о пользовательском контенте в числовой эквивалент, то есть представляют его не только в виде комментариев, но и в виде цифр.
Facebook, как нетрудно догадаться, король таких цифр. Друзья, запросы в друзья, фотографии и теги на фотографиях, комментарии к фото и видео, записи на стене, сообщения, приглашения, мероприятия — в Facebook подсчитывается все. Кнопка Like — второй уровень этой статистики, она добавляет в нее качественную составляющую. «Нравиться» в Facebook может практически все, что там можно найти.
Владелец официальной страницы Facebook еженедельно получает по электронной почте еще больше чисел. Его уведомляют о количестве новых «лайков», записей на стене, комментариев и посещений страницы. Всем этим пользуются не только крупные компании, но и обычные люди из моего круга друзей — организаторы вечеринок, фотографы, музыканты, ди-джеи или владельцы кафе. Они используют страницу для распространения информации о своей деятельности и для рекламы небольших компаний. Таким образом, людям, никогда не работавшим в мире медиа, неожиданно приходится конкурировать по объему своей аудитории с телевидением, радио, печатными СМИ. Они получают справку о том, сколько человек просмотрело или прослушало их контент, благодаря опросам понимают, как этот контент воспринимается аудиторией, какие ссылки пользователи с радостью пересылают друг другу, а к каким остаются равнодушными.
Без каких бы то ни было предварительных разъяснений миллионы людей вовлекаются в конфронтацию с медиагигантами и снова оказываются в ситуации, когда каждую деталь их жизни обсуждают и подсчитывают. В отличие от традиционных медиа предметом разговора становятся не статьи, теле- или радиопередачи, а аспекты личной жизни пользователей. В Facebook ты сам легко можешь превратиться в новость. Это заставляет людей вести себя как СМИ и рассказывать истории, которые должны понравиться другим. При этом автоматически начинается конкуренция: цифры ведь можно сравнивать. Неслучайно многие пользователи собирают сотни или даже тысячи друзей в Facebook — только для того, чтобы их было больше, чем у других.
Немецкий архитектор и философ Георг Франк, который с 1994 года преподает в Техническом университете Вены, в своем проекте «Экономика внимания» привел интересные размышления о возрасте СМИ. «Внимание других людей — самый сильный наркотик. Отношения стоят любого дохода. Поэтому слава выше власти, поэтому богатство меркнет перед авторитетом», — писал он в 1998 году, за много лет до того, как феномен Facebook охватил массы. Он аргументирует свою позицию тем, что внимание — то есть время, которое мы дарим другим, к примеру, рассказывая о них, — это новая валюта.
Точно так же, как и деньги, его можно менять и накапливать, пока оно не превратится в богатство. «По-настоящему богаты вниманием те, кто принимает его в больших количествах, чем мог бы отдавать. Богат только тот, кто у всех на устах, то есть постоянно упоминается третьими лицами. О ком много говорят, о том много думают. Кто остается в мыслях многих людей, получит высокую узнаваемость, — пишет Франк. — При достижении определенного уровня известности человек превращает в доход. Добро, ставшее капиталом, становится универсальной разменной монетой, берущей на себя функцию сокровища. Его копят и превращают в настоящее богатство».
Науку, на которую Франк и сам работает, он видит как часть общественной сферы, где валюта внимания ценится особенно высоко. «Учеными становятся не ради денег, но ради известности», — считает Франк. То же, что и в науке, происходит в Facebook, в котором развивается борьба за внимание. На публичных страницах торговые марки, компании и звезды борются за внимание пользователей и хотят собрать как можно больше «лайков». На другой странице в этот процесс вовлекаются сами пользователи — их постоянно потчуют цифрами, выражающими количество внимания, которым их наградили другие. При этом экономика внимания в Facebook работает так же, как на телевидении. Успешные телешоу пытаются пробраться с камерами в самые интимные жизненные сферы, а в Facebook внимание концентрируется на фото, видео и обновлениях статуса, которые раскрывают адские бездны и разрушают все границы приличия. Не думаю, что пользователи массово загружают фотографии из отпуска, портреты младенцев и снимки с вечеринок в наивной вере, что все это не будет видно остальным. Скорее всего, таким образом они борются за внимание друзей в Facebook, и зачастую борются очень успешно.
