Игорь Цыкунов - Оккультные тайны криминальной России
По словам Вадима Михайлова, особое внимание проявляют сатанисты к подземельям Сухаревой башни. Место, надо сказать, таинственное. Его и в древности обходили стороной. Всяческие видения там происходили, после которых мор шёл по Москве. И колдун Брюс, сподвижник великого Петра I, там выпаривал своё золото.
Яков Вилимович Брюс — фигура сама по себе странная и противоречивая. Обрусевший выходец из рода древних шотландских королей, Брюс родился в Москве в 1670 году. В числе «потешных» ребяток был взят во дворец к Петру I. Участвовал в Крымских и Азовских походах, Северной войне. Был возведён в графское достоинство и при уходе в отставку произведён в генерал-фельдмаршалы. Но знали его в народе совсем по иным деяниям. Блестяще образованный Брюс навеки остался чернокнижником и колдуном, о коем ходило множество страшных легенд. Одна из них как раз и связана с Сухаревской башней, где его усилиями была устроена астрономическая обсерватория. Там хранились научные приборы, была библиотека. Рассказывают, что в Башне занимался Брюс алхимией, астрологией, делал золото из свинца и стращал всех нечистой силой. По преданию, спрятан там полный текст книги мёртвых «Некрономикон». Изложены в этой книге тайны всей вселенной.
Первоначально эта таинственная книга называлась «Аль-Азиф». По-арабски «азиф» означает звук, издаваемый ночными насекомыми, который суеверные арабы воспринимали как крик демонов. Книга, по преданию, была написана около 730 года Абдулом Аль-Хазредом, безумным странствующим поэтом из Йемена. В 950 году эту книгу перевёл греческий философ Теодорус Филетус. Рассказывают, что в книге есть заклинания, способные оживлять мертвецов. Этот древний трактат много раз запрещался и сжигался. Легенда гласит, что её автор был среди дня сожран жутким чудовищем.
Легенды. Но Михайлов, как никто, знает, что легендам стоит доверять. Диггеры слушали легенды и действительно что-то находили:
«Мы поверили и верим до сих пор, что под Сухаревой башней есть алхимическая лаборатория, а может, и та самая знаменитая книга. Но не только мы этим интересуемся. Сухаревская башня же не в одну ночь была снесена — её долго разбирали по кирпичику. И всё это время бродили вокруг поисковики из сатанинских сект. Постоянно искали ход. Не там искали. Выход в подземелье башни возможен через систему сухаревских подвалов. Мы пытались пройти через них, но возникла необходимость делать размуровки, и я отказался — без ведома инженерных служб дело незаконное. Поисками нашими, однако, заинтересовались. Последние полтора года я всё чаще слышу о Сухаревской башне. На меня выходят какие-то люди и просят «хорошим ребятам» сатанистам посодействовать в поиске книги мёртвых. Я не соглашаюсь. Но в подземелье наблюдается активность, кто-то всё же не теряет интереса к ней…»
С одной стороны, всякого рода секты, поклоняющиеся сатане, отчасти игра. Затевают её либо от скуки, либо от ненасытного желания показать свою значимость, попугать доверчивых граждан. Суть же игры, какой бы она ни была, превращаться в реальность. Маски удивительно быстро становятся внутренней сутью. И тогда человек берёт ритуальный нож и ищет себе первую жертву, за которой последуют и другие. Так сатана является из мифологической реальности и обретает плоть в нашем с вами мире.
Упырь по кличке Хосян
Вокруг преступного мира курсирует одна из самых страшных легенд, которой уже много лет. Она рассказывается на разные лады, и фигурируют в ней разные люди, из разного времени.
В конце 70-х годов эту легенду, а может, и не легенду вовсе, рассказал одному из авторов еженедельника «Криминальная хроника» Игорю Волозневу случайный попутчик в поезде, когда он ехал на практику в Казахстан. Уж очень та история похожа на правду.
На уединённой даче в окрестностях крупного южного города какое-то время проживал некто Хосян. Дача была тихая, стояла в лесополосе в двух километрах от посёлка. Хосян никогда её не покидал. Изредка наведывалась на дачу легковая машина, да заходили какие-то люди, не привлекая к себе внимания, очень рано утром или поздно вечером. Они приезжали из города на электричке. Что делалось на этой даче, где по ночам за высоким забором бегали спущенные с цепи сторожевые псы, знали очень немногие.
Хосян — кличка. Он был паханом. Стукнуло ему пятьдесят, однако выглядел он старше. Большой, толстый, с красным мясистым лицом и раздувшимися слоновьими ногами, Хосян не вставал с постели. Болел. Ещё с лагерных времён. Он и теперь, полупарализованный, продолжал, что называется, держать мазу, контролировал «общак». Его банда занималась грабежами, курсируя по всему югу России. Наведывалась она и в Москву.
После отсидки Хосян долго лечился, но безрезультатно. В конце концов обосновался на даче. Там его обслуживал доверенный врач. Хосян бы давно умер. Но его спасала свежая кровь.
Первым его донором был семнадцатилетний парень, член банды, мелкий карманник. На свою голову, он проболтался, что у него четвёртая группа. Именно такая и требовалась. Два раза он дал кровь добровольно, а потом его попросту привязали к креслу возле хосяновской кровати. Парень должен был умереть. Он и умер. Его труп бросили в яму на заднем дворе.
Хосян заставлял своих подручных искать доноров. Из состава банды даже выделили особых людей, которых обязали заниматься только этим «промыслом». Жертв искали разными путями. Например, дали объявление в газете: «Больному ребёнку требуется 4-я группа крови». Всех откликнувшихся взяли на заметку. Некоторых подкарауливали, хитростью или угрозами сажали в машину и везли к Хосяну. Хосяновскими донорами становились и дети.
Когда к Хосяну в качестве донора приводили малолетнюю девочку, он требовал, чтобы её сначала изнасиловали все по кругу, у него на глазах. На краю могилы Хосян неожиданно воспылал страстью к эротическим развлечениям. Его подручные насиловали девочку на его кровати, чтобы упырь мог видеть все мельчайшие подробности. Хосян прижимал девочку к своему необъятному животу и смеялся. После оргии полубесчувственного ребёнка привязывали к креслу. Красная влага начинала перетекать из шеи девочки в брюшину упыря. А через два-три дня в страшной яме появлялся ещё один выжатый труп…
И ещё Хосян постоянно ел. В любое время дня и ночи возле его кровати находилась какая-нибудь еда. Чаще всего жареное мясо или мочёный чеснок, к которому он пристрастился ещё в лагере, спасаясь им от цинги.
Время от времени врач выпускал из Хосяна больную кровь. Как-то раз один из членов банды чем-то проштрафился, и Хосян в наказание велел окунуть его в таз с этой кровью. Два подручных Хосяна держали штрафника за руки, третий окунал его голову в кровь. Хосян смотрел на пытку и ел. «Развлечение» кончилось тем, что штрафника так и утопили в тазу. Труп сбросили в яму.
К лету пришлось рыть вторую яму. А жертвы для упыря всё поступали и поступали. Даже в самые трудные свои времена в лагере Хосян не цеплялся за жизнь так, как сейчас.
Мужик, рассказавший о Хосяне, пьяно всхлипывая, признался, что вырыл те ямы собственными руками. Хосяна он ненавидел. Впрочем, скрипела зубами большая часть банды. Сам он охотой за донорами не занимался, просто сторожил дачу.
Однажды доставили парня. Вёл он себя в отличие от других жертв агрессивно. После первого кровопускания он заметно поутих. А на следующий день получилось так, что сторожу, моему попутчику, пришлось одному конвоировать его к кровати Хосяна и привязывать к креслу. И тут сторожу пришла идея. Представлялась удобная возможность расправиться с упырём чужими руками. Он привязал парня к креслу, но так, что тот при желании мог развязаться. А развязавшись, убить Хосяна. Это было легко сделать. Хосян отправился бы на тот свет даже после несильного удара по голове.
Врач подступил к парню с трубкой для откачки крови. Парень начал брыкаться и дёргаться. Верёвка развязалась. Но жертва, вопреки ожиданиям, бросилась не на упыря, а на врача. Видно, он не понял, что его жизнь предназначалась этому беспомощному толстяку, и всю ярость обрушил на подручных Хосяна. На шум вбежали два здоровенных молодца и быстро парня утихомирили.
Хосян тут же устроил разборку. С набитым жратвой ртом, он начал задавать вопросы: «Кто связывал? Почему связал так, что парень вырвался? Случайно, говоришь, получилось?» И так буравил сторожа глазами, что у того слиплись кишки от страха. А незадолго до этого доктор выпустил из упыря больную кровь. Полный таз её стоял тут же, возле кровати. При взгляде на этот таз сторожа стошнило. Он понял, что его ждёт в самые ближайшие минуты. И, не дожидаясь развязки, выбил оконную раму и вместе с осколками стекла полетел вниз.
Упал удачно. Тут же поднялся на ноги и побежал. Из окна высунулись подручные Хосяна и закричали охранникам у забора, чтобы задержали беглеца.
