Марк Солонин - Другая хронология катастрофы 1941. Падение "сталинских соколов"
«В 13.00 принят приказ от командира 10 САД о перебазировании полка в г. Пинск». (263) В Пинск (по другим сообщениям – на аэродром Жабчицы в 10 км северо-западнее Пинска) перелетело самое большее 18 «чаек» полка. Судьба ещё 13 истребителей И-153 внятного объяснения не имеет: «Аэродром Именин, 123 ИАП – подвергся пяти налётам. Основной удар нанесён беспрерывными атаками с 13.55 до 14.42 (здесь и далее подчёркнуто мной. – М.С.) девятью самолётами Хе-111 и двенадцатью Ме-110. Из-под удара выведено 18 самолётов, до налёта перелетели в Пинск. На земле не уничтоженными остались восемь Як-1». (255) Примечательно и то, что все сводки и боевые донесения относятся только к событиям на аэродроме Именин (а были ещё аэродромы Стригово и Огородники, не считая двух площадок у Бреста и Лыщиц).
Назвать «поспешным» перебазирование 123-го ИАП никак нельзя – вечером 22 июня немцы уже были в нескольких километрах от Стригово и Кобрина. К сожалению, «организованным» это перебазирование тоже не назовёшь.
«Во второй половине дня 22 июня на Пинский аэродром перебазировалось около эскадрильи истребителей (из 33-го и 123-го авиационных полков). Командир 10-й смешанной авиационной дивизии, не имевшей к тому времени технической связи с Пинском, убыл со своим штабом в Пинск. В дальнейшем штаб армии со штабом авиационной дивизии связи не имел. Остатки этой дивизии совместных действий с войсками армии больше не вели», – пишет в своей монографии о боевых действиях 4-й армии (выпущена в 1961 г. под грифом «Секретно») генерал-полковник Сандалов, в начале войны – полковник, начальник штаба 4-й армии. (267) Правда, далее он указывает, что перебазирование дивизии было санкционировано свыше: «Командир 10-й смешанной авиационной дивизии со штабом и остатками авиационных полков по разрешению штаба фронта перешёл 22 июня в Пинск».
Донесение командира эскадрильи 123-го ИАП капитана Савченко, 23 июня 1941 г.
В архивном деле «Боевые приказы и донесения штаба 10-й САД» в качестве листа 7 подшит серый телеграфный бланк, на котором чёрным карандашом неразборчиво написано: «…собрал остатки лётного состава на опушке леса в одном км юго-восточнее Жабчицы и сидит в лесу. На аэродроме Жабчицы сидит 10 СБ, 2 «чайки» 123 ИАП. Всё. Горючее и бомбы есть, но нет самолётов». (268) Кто кому докладывает – не ясно. Лист 10 гораздо более отчётлив – и по форме (написан чернилами, бисерным стремительным почерком), и по содержанию:
«Командующему ВВС ЗапОВО 23.6.41 г.
Штаб 10 САД эвакуировался не знаю куда. Сижу в Пинске, возглавляю группу истребителей сборных (ещё одно косвенное подтверждение того, что не все самолёты 33-го ИАП, а возможно и 74-го ШАП, были уничтожены. – М.С.). Сурин убит. Вчера, 22.6.41 г., провели восемь воздушных боёв, сбил 7 бомбардировщикову 3 Me-109 и 1 разведчик. Сам я участвовал в бою над Пинском, сбил я 2-х, сам невредим. Сегодня группа сделала 3 боевых вылета, жду указаний, как быть дальше.
За командира 123 ИАП капитан Савченко». (269)
Если верить ЖБД 123-го ИАП, полк (точнее говоря, то, что от него осталось) 23 июня «совершил несколько десятков боевых вылетов на прикрытие г. Пинск. При отражении налёта противника на аэродром сбито три бомбардировщика «Юнкерс-88», два из них уничтожил капитан Савченко[26]и один – ст. политрук Сиротин». (263) После этого темп перебазирования стремительно нарастает. «К исходу дня (23 июня) полк получил приказ перебазироваться в г. Бобруйск, что и было осуществлено в тот же день». Бобруйск – это уже 360 км к востоку от Бреста.
25 июня истребители 123-го ИАП ещё воюют; в Оперсводке № 4 штаба 13-й бомбардировочной дивизии читаем: «Приданные 9 И-153 продолжали прикрывать аэродром и гор. Бобруйск, в воздушных боях сбит 1 Ю-88». (270) Тем временем, ещё 24 июня, штаб 10-й САД переместился в Гомель, т.е. в глубокий тыл (см. Карту № 3). 26 июня на аэродром Зябровка (15 км юго-восточнее Гомеля) перелетает и 123-й ИАП. Вечером того же дня 52 лётчика полка и 28 человек техсостава поездом убыли в подмосковное Монино. (271) В дальнейшем полк воевал в небе Москвы, прикрывал с воздуха ледовую Дорогу жизни у Ленинграда, стал 27-м Гвардейским и одним из лучших истребительных полков советских ВВС.
2.5. В небе над Гродно
11-я САД и 3-я общевойсковая армия, которой она была придана, находились в полосе, которой по предвоенным планам советского командования предстояло стать пассивным участком фронта.
«Упорной обороной прочно прикрыть Гродно и направления на Белосток и Волковыск» – вот и все задачи, которые были поставлены перед правым (северным) флангом Западного фронта. Война началась по планам германского командования, но и в этих планах направление Гродно – Лида не было главным (3-я танковая группа Г. Гота наносила удар севернее, от Сувалок на Вильнюс, т.е. на левом фланге соседнего Северо-Западного фронта). И тем не менее в небе над Гродно разгорелись ожесточённые бои, а 127-му ИАП 11-й авиадивизии суждено было понести самые большие боевые потери и нанести врагу весьма заметный урон.
В составе 11-й САД было всего три авиаполка: два истребительных (122-й ИАП и 127-й ИАП) и один бомбардировочный (16-й БАП). Бомбардировочный полк был «старым» и, как и большинство его «сверстников», участвовал в войне против Финляндии. 17 экипажей в полку были подготовлены к ночным полётам – весьма высокий показатель для того времени. (275) 16-й БАП перевооружался на новейшие для того момента пикирующие бомбардировщики Пе-2; к началу войны они были получены в количестве 37 единиц, и на них уже самостоятельно летали 39 экипажей, кроме того, в полку ещё оставалось 23 СБ. (246) Если эти цифры соответствуют действительности, то тогда 16-й БАП оказывается на первом месте среди всех бомбардировочных полков ВВС Красной Армии по числу Пе-2, полученных до начала войны[27].
Истребительные полки, как это видно даже по номерам, были «молодыми», сформированными в 1940 году. В «очереди» на получение истребителей «новых типов» они были далеко не первыми – перевооружение 122-го ИАП на ЛаГГ-3 ожидалось только в 4-м квартале 1941 г. Парадоксальным образом именно это и пошло на пользу дела – к началу боевых действий истребители 11-й САД летали на «ишаках» и «чайках» последних модификаций, с мощными моторами М-62 и М-63, в хорошем техническом состоянии. (273) В 122-м ИАП большая часть «ишаков» была с пушечным вооружением (И-16 тип 27/28). (274)
Лётная подготовка экипажей дивизии за первые четыре месяца 1941 года была достаточно средней (во всех смыслах этого слова) – примерно одна тысяча часов налёта на полк, 18 часов на экипаж. Но в одном аспекте истребительные полки 11-й САД заметно отличались в лучшую сторону – если верить (без этого «если» обсуждать документы 41-го года становится всё труднее) докладу штаба ВВС Западного ОВО от 15 мая, число проведённых в 11-й САД учебных воздушных боёв (327) было больше, чем в 9-й и 10-й дивизиях, вместе взятых (соответственно 68 и 205). (211) Если верить воспоминаниям Героя Советского Союза С. Ф. Долгушина (в начале войны – лейтенант, лётчик 122-го ИАП, с осени 1943 г. – командир 156-го ИАП, в конце своей военной карьеры – генерал-лейтенант, начальник кафедры тактики в ВВИА им. Н.Е. Жуковского), лётная подготовка была весьма интенсивной: «Полёты четыре дня в неделю: два дня летаем – день отдыха, и опять два дня летаем… В тот день я сделал 16 посадок и очень хорошо машину свою освоил… Я начал войну, имея налёт 240 часов, и это – за 1940 – 1941 гг.». (274)
Есть и другие оценки положения дел в 11-й САД. В документе со странным названием «Справочный материал по ВВС Западного ОВО за 1940 – 1941 гг.» (подписали 15 мая 1941 г. командующий ВВС округа генерал-майор Копец и заместитель командующего бригадный комиссар Листров) читаем: «За 4 месяца в 11l САД отмечено 68 случаев пьянства, 14 самовольных отлучек и 1 случай дезертирства… Особенно большое количество лётных происшествий и аморальных поступков падает на 122 ИАП и 285 авиабазу. В этих частях приказы НКО, Уставы, внутренний распорядок нарушаются на каждом шагу». (275) К слову сказать, тема пьянки и «морального разложения» отражена в воспоминаниях Долгушина вполне отчётливо…
Аэродромная сеть 11-й САД была достаточно широкой: на три полка приходилось 6 постоянных и 13 оперативных аэродромов (в том числе 3 требующих расширения), «кроме того, в дивизии имеется 5 посадочных площадок размером от 800 на 800 до 1000 на 1000 метров», т.е. вполне пригодных для эксплуатации «чаек» и «ишаков». (276) В отличие от ситуации в 9-й и 10-й авиадивизиях, оперативные аэродромы которых оказались в 20 – 50 км от границы, аэродромы 11-й САД были существенно дальше (см. Карту № 4), только аэродром Новый Двор, на который по приказу от 17 мая был выведен из Лиды 122-й ИАП, находился в непосредственной близости (порядка 25 км) от границы. Тогда же 127-й ИАП перелетел с базового аэродрома Скидель в Лесище, а 16-й БАП – на аэродром Черлена. Там они и встретили начало войны.
