Фрэнк Партной - FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит
К сожалению, работавшие в Morgan Stanley трейдеры, занимающиеся бумагами с обратным выкупом, также от Ленни отличались не многим, а в сложившейся ситуации любая ошибка могла обернуться непоправимой катастрофой. В декабре 1994 года округ Ориндж заморозил активы инвестиционного пула. Таким образом, любая продажа кем-либо, в том числе и Morgan Stanley, залогового обеспечения превращалась в операцию спорную, а возможно, и противозаконную. 8 декабря я узнал, что предоставленное нашей фирме залоговое обеспечение займа округу Ориндж на сумму 1,6 миллиарда долларов подлежащими обратному выкупу бумагами приблизительно наполовину состоит из надежных правительственных облигаций США, а на вторую половину — из облигаций структурированных. Morgan Stanley координировал с другими банками ликвидацию структурированных бумаг, поскольку если бы их удалось продать, не нарушая закон, то в осадок даже могла выпасть небольшая прибыль.
Как правило, для получения кредитором права продажи залога одного лишь заявления о банкротстве недостаточно, поскольку следует дождаться окончания собственно процесса банкротства. Тем не менее и Morgan Stanley, и прочие заимодавцы сочли, что они обладают правом продажи структурированных облигаций уже после заявления о крахе. Решение это было принято на основании главы 9 закона о банкротстве, посвященной банкротству муниципальных структур, где ясно сказано об исключении, сделанном в отношении платежей в счет погашения ссуды. Руководители решили сократить потери компаний путем немедленной продажи структурированных облигаций, а не ожидать окончания процесса банкротства,
даже если их позиция впоследствии будет сочтена противозаконной.
С благословения адвокатов Morgan Stanley в час дня начался заранее подготовленный аукцион по продаже структурированных облигаций. Аукционист вещал в громкоговоритель во втором конференц-зале, находящемся в двух шагах от торговой площадки и неподалеку от помещений группы производных. Этот аукцион стал одним из важнейших во всей истории фирмы. На него собрались все, в том числе и Джон Мак, и спешно вернувшийся из Лондона шеф отдела бумаг с фиксированным доходом Питер Карчес, и только что прилетевший из Гонконга Кен де Ригт, которому вскоре суждено будет сменить Карчеса на его посту. Торговцы производными в течение двух дней высчитывали цены на структурированные облигации, делая короткие перерывы лишь на еду и посещение туалета. Один из них все ворчал, будто по сотрудникам агентств, определявших кредитоспособность округа Ориндж, тюрьма плачет. Ходили слухи: наши потери составят около 50 миллионов долларов.
Аукцион по продаже структурированных облигаций взбаламутил весь рынок ценных бумаг. После объявления о торгах все устоявшиеся рынки пришли в движение. Страшила, никогда не упускавший возможности посмеяться, во время аукциона поведал может быть, а может и сказку об очередной блажи Роберта Ситрона.
Правда, я на аукционе не присутствовал. Меня и еще нескольких сотрудников послали доставить сверхважные документы всем участвующим в торгах банках. Курьеру настолько ответственную работу доверить было невозможно. На мою долю выпал визит в Goldman Sachs. Трясясь в такси, я ни на секунду не выпускал из рук бережно опечатанный пакет, и хотя мне до смерти хотелось узнать, что в нем, искушение удалось преодолеть.
Исполнив миссию, я устроил себе перерыв, чтобы прогуляться мимо Нью-Йоркской фондовой биржи, расположенной на Уолл-стрит неподалеку от Goldman Sachs. Несколькими годами раньше, еще до того как я начал работать в First Boston, друг пригласил меня посетить это здание. Для меня это стало незабываемым впечатлением: крики, вспышки, телефонные звонки. Тогда я считал биржу пупом финансового мира, и как же я ошибался! В наши дни эта организация стала пятым колесом в телеге инвестиционных банков, осуществляющих наиболее важные операции за закрытыми дверями и проводящих секретные совещания, причем часто за пределами США.
Вернувшись, я услышал жалобы сотрудников отдела бумаг с фиксированным доходом на малую прибыль; правда, позже выяснилось: при расчетах они ошиблись на несколько сотен тысяч долларов, а все потому, что какой-то парень неправильно вводил данные в компьютер. Наша группа действительно сделала деньги на продаже структурированных облигаций. Все испытали облегчение.
Все, кроме округа Ориндж и его адвокатов. 8 декабря в 13.54 Morgan Stanley и другие банки завершили продажу структурированных облигаций. B 14.36 администрация округа пообещала засудить каждого брокера, принимавшего участие в продаже. Хотя позже округ и предъявил иск Nomura Securities, одному из участвовавших в аукционе брокеров, об иске к Morgan Stanley я так никогда ничего и не услышал.
Округ Ориндж приобрел наибольшую в Южной Калифорнии известность, но удар по карману перенес не он один. В сентябре 1994 года группа производных получила следующую информацию: округ Сан-Диего, для того чтобы отсрочить неизбежные убытки, реструктурировал портфель производных общей стоимостью 700 миллионов долларов. ГПП обратилась к Сан-Диего с аналогичным предложением о реструктуризации, но округ выбрал другой инвестиционный банк. Сан-Диего владел производными, получившими название «облигации с купонной ставкой, привязанной к валютному курсу» (английская аббревиатура — CERLS), и походившими на PERLS за тем лишь исключением, что схема выплат применялась к купонам, а отнюдь не к основной сумме долга. Пока Morgan Stanley готовил свое предложение, мне пришло в голову, что администрации Сан-Диего может быть удобно оттянуть признание потерь до момента окончания выборов, и я даже позвонил в избирательную комиссию округа, желая узнать, когда выборы состоятся. Исходя из сообщенных мне сроков, я мог с достаточной долей уверенности утверждать: реструктурированные облигации будут погашены и потери будут признаны уже после выборов, так что мысль моя оказалась красивой, но и только.
Производные пользовались популярностью и в прочих административных образованиях вечно солнечной Калифорнии. Morgan Stanley продавал структурированные облигации округам Сонома, Сан-Диего, Сан-Бернардино и Ориндж. В море из 74 миллиардов долларов, а именно такую сумму составлял Калифорнийский пенсионный фонд государственных служащих (California Public Employees Retirement System, CALPERS), текла река из прибылей от производных, купленных на сотни миллионов. Потеряли на производных бумагах и другие штаты, в том числе Флорида, Луизиана, Огайо, Висконсин, Вайоминг и, конечно же, Западная Вирджиния. Даже кливлендские власти при постройке Дворца славы рок-н-ролла для подстраховки продали облигации с плавающей ставкой на 38 миллионов долларов и купили производные.
Одним из самых крупных покупателей оказался Совет по инвестициям штата Висконсин, который по рекомендации фондового менеджера Скипа Гибсона, личности среди продавцов производных Уолл-стрит весьма популярной, приобрел производные бумаги на 32 миллиарда долларов. Висконсин купил даже PERLS. В августе 1994 года, после того как прогорел один из трейдеров висконсинских PERLS, Morgan Stanley реструктурировал сделки, чтобы на несколько лет оттянуть погашение облигаций, а быть может, как и в случае с Сан-Диего, скрыть и отсрочить потери. Тем не менее, какую бы цель эта сделка ни преследовала, моя группа ободрала штат Висконсин как липку. С относительно небольшого объема продаж, составившего всего-то 35 миллионов долларов, мы получили в качестве гонорара почти миллион.
Но в сознание Висконсин так и не пришел, что и продемонстрировал, продолжив рискованную инвестиционную политику. Даже в самый разгар нашего издевательства над округом Ориндж сей штат выразил заинтересованность в покупке каких-то экзотических бескупонных облигаций с правом погашения в иенах. Через несколько месяцев до администрации Висконсина все-таки дошло, сколько именно на этих странных сделках потеряла их казна, и Скип Гибсон превратился в безработного.
Менеджеров многих фондов, несмотря на угрозу увольнения, просто-таки тянуло поиграть с ненадежными производными. Мне же эти ребята напоминали игроков в наперстки, причем под одним наперстком лежал скромный доход, чуть выше рыночного, а под другим — финансовая бомба с часовым механизмом.
Представьте себя на месте управляющего фондом, куда относят пенсии или другие деньги простые бабушки и дедушки или куда для пущей безопасности вложены собранные налоги. Если вы сумеете обеспечить бабушкам и дедушкам доход 6% вместо 5,5%, они порадуются вместе с вами. Ваши начальники порадуются вместе с вами. Вы станете звездой. Вот что произойдет, если вы верно угадаете наперсток. Для руководителя фонда лишние полпроцента прибыли— дар Царя Небесного. Небольшой рост базисной ставки — и без каких-либо усилий вы попадаете в высший эшелон менеджеров. Если же вам кажется, будто инвестиции не сопряжены с высоким риском и принесут хороший доход, то тут и думать не о чем, даже при том что банк требует солидный гонорар. Вы не можете устоять перед соблазном и покупаете производные.
