Лев Фёдоров - Советское биологическое оружие: история, экология, политика
Правда о реальном характере событий в Свердловске скрывалась даже от врачей и эпидемиологов области, которые с риском для жизни участвовали в борьбе с эпидемией (17). Кстати, ни одного из них не наказали за крупнейшую из известных эпидемий последних десятилетий — прямое доказательство того, что виновники были абсолютно точно известны (33).
Ну а чтобы о выбросе биологического оружия не догадались жители своей страны и разведки «вероятного противника», КГБ провел тотальное изъятие всех документальных материалов — медицинских карт, списков и личных записей медицинского и любого иного персонала (17,20,21). Эта операция не обошлась без обысков у высокопоставленных медицинских руководителей Свердловска (33).
Из практики заметания следов«В кабинет зав. облздравотделом явился начальник областного УКГБ с пистолетом и в сопровождении двух крепких ребят с наручниками. В мешки сгрузили из сейфа все до одной истории болезни, дневники, карты и отчеты по язве.
Опыт двухмесячной работы, уникальная практика спасения безнадежных больных (удалось ведь вытянуть нескольких человек!) были навсегда похоронены в недрах КГБ» (33).
Впоследствии изъятые документы не возвратились в нормальный оборот. Упоминается об их сожжении (21,27). В частности, последние оставшиеся документы были уничтожены в соответствии с постановлением СМ СССР от 4 декабря 1990 года № 1244-167 за подписью Н.И.Рыжкова «О работах по спецпроблемам» (27,33).
Краеугольный камень в информационную блокаду заложили очень высокие должностные лица (и явно «светочи научной честности») советской эпидемиологии В.Н.Никифоров и И.С.Безденежных, которые закрепили «мясную» версию в более чем популярной статье в серьезном научном журнале: «Спорадическим заболеваниям сибирской язвой в одной из районов Свердловска предшествовала вспышка сибирской язвы среди сельскохозяйственных животных в индивидуальных хозяйствах прилегающих районов». Разумеется, легочная форма в статье вообще не обсуждалась. Не упоминалась и масштабная смертность людей, отмечались лишь «единичные заболевания сибирской язвой среди людей» (219).
В рамках информационной блокады до 1990 года в советскую печать не был допущен ни один серьезный материал о событиях 1979 года. Даже в ответ на официальный запрос народного депутата министр обороны СССР маршал Д.Т.Язов в письме от 2 июня 1990 года писал исключительно о «мясном», происхождении болезни, подчеркивая, что в военном городке «патогенные микроорганизмы не используются» (25) (впрочем, впоследствии бывшего министра дезавуировал военно-биологический генерал В.И.Евстигнеев, снизошедший до признания «всего нескольких ампул возбудителя сибирской язвы» (68)).
На Западе происходило то же самое. Респектабельный советский генерал-академик П.Н.Бургасов вовсю озвучивал «мясной» миф в зарубежных странах (10,21), и, что удивительно, он был воспринят благосклонно (159).
В связи с этим стоит напомнить, что еще в 1926 году энтузиаст биологической войны Красной Армии Я.М.Фишман в своем докладе в РВС ответственно успокаивал: «Болезнь, вызываемая бактерией «АВС» (так в те годы в секретных документах шифровалась сибирская язва — Л.Ф.), распространена и в нормальное время среди домашнего скота. Человек редко ей заражается, так как болезнь эта в отношении людей не эпидемична» (90). Так что и специалист по сибирской язве советский генерал-академик П.Н.Бургасов (222), и его зарубежные, в первую очередь американские (159), слушатели очень уж хотели не отступать именно от «мясной» версии свердловской беды.
Второй этапВпрочем, в шитье таких сложных узоров не всегда удается скрыть белые нитки. Одной из «ниток» была байка, с помощью которой во время своего визита в США в 1988 году генерал П.Н.Бургасов пытался оживить «мясную» версию. Он рассказал про изготовителей костной муки на Арамильском мясоперерабатывающем комбинате в одном из сельских районов Свердловской области, которые будто бы не заметили костей зараженной сибирской язвой коровы, ну и т. д. Неудобство состояло, однако, в том, что этот участок области, в отличие от самого Свердловска, не был закрыт для посещения иностранцами. Это промашка завершилась тем, что корреспондент «The Wall Street Journal» задал несколько прямых вопросов обитателям тех мест. Как оказалось, в деревне Арамиль вообще нет мясоперерабатывающего комбината. Что касается комбината хлебопродуктов, то он не производит костную муку, а потребляет ее, причем без ущерба для сограждан (155).
Так несостоятельность «мясной» пропагандистской версии стала очевидной для недоверчивого Запада.
В СССР «мясная» версия лопнула в ту же историческую эпоху — после того, как в 1990–1991 годах во взбаламученной переменами стране на страницы печати попали первые сомнения специалистов. Авторы статей, менее скованные цензурой и особенно самоцензурой, начали излагать более реальную картину событий 1979 года (17,18,25). Они и сообщили о выбросе биологического оружия из военного городка Свердловск-19, а также о его сексо-избирательном действии.
Вследствие возникших изменений в общественном мнении, в 1991–1992 годах КГБ СССР/России ввел в действие второй этап операции пропагандистского прикрытия. Теперь выброс патогенного облака из вентиляционной системы Свердловска-19 не отрицался. Однако при этом все время подчеркивалось, что речь идет будто бы о небольших количествах возбудителя сибирской язвы, которые оказались у военных биологов исключительно в связи с оборонными работами, в том числе работами по созданию вакцины против сибирской язвы.
В число «активных мероприятий» КГБ/ФСБ по продвижению второго этапа входила серия почти правдивых (хотя и противоречивых) публикаций в «Известиях» (20–24). В Свердловске был создан документальный телефильм «Генералы и сибирская язва», имитировавший глубину и честность при изучении прискорбных событий. В печати России пронесся шквал заказных публикаций на темы «сибирской язвы» и «оборонных работ», откуда заинтересованные зарубежные ведомства могли узнать много нового и интересного для себя. Например о том, что после 1979 года оборудование и персонал из Свердловска были вывезены куда-то в мифическое место под Иркутском (21), а не во вполне реальные учреждения военно-биологического комплекса — в Сергиевом Посаде и Кирове, Степногорске и Оболенске. Вскоре дезинформацию пришлось опровергать (22).
Неплохо поработал на вторую версию операции прикрытия и Б.Н.Ельцин, который в бытность свою первым секретарем Свердловского обкома КПСС «абсолютно честно» не знал о существовании в своей вотчине секретного военно-биологического центра. Не говоря уж о существе проводившихся работ. Разумеется, подобные заявления Б.Н.Ельцина нельзя принимать всерьез. Именно он и только он один из всех высших руководителей области имел право и обязанность знать о государственных секретах столь высокого уровня, как биологическое оружие — больше они не доверялись никому, даже второму и третьему секретарям обкома. А помогал ему самый секретный отдел Свердловского обкома КПСС — оборонный.
По прошествии многих лет на основе архивных данных, которые предоставил КГБ, свердловский ученый Л.М.Гринберг написал докторскую диссертацию с включением в нее только 42-х тщательно отобранных случаев гибели людей от «чистой» сибирской язвы (221). Впрочем, даже эта отобранная группа оказалась сексо-ориентированной — среди погибших оказалось лишь 9 женщин. К тому же даже эта «чистота эксперимента» на спасла от недоразумений: впоследствии в США нашли в рассмотренных диссертантом культурах тканей погибших не по одному, а в ряде случаев несколько (от 2 до 4) штаммов возбудителя сибирской язвы (68).
В рамках второго этапа операции прикрытия пришлось пожертвовать репутацией генерала П.Н.Бургасова, запятнанного первой — «мясной» — версией (21). Однако в наши дни удивительным анахронизмом выглядит то упорство, с которым за «мясную» версию держатся многочисленные иные — генерал контрразведки В.П.Пирожков и генералы биологической войны В.А.Лебединский и В.И.Евстигнеев (последний, будучи профессионалом, даже дал наукообразное обоснование: возбудитель будто бы попадал в кровь пострадавших в результате «эрозии пищевода») (10,23,68).
Для достижения доверия и открытости сторон, которые прежде участвовали в противостоянии, в рамках второго этапа были устроены взаимные научные визиты американских профессоров и свердловских врачей (159). Теперь уже американская профессура переориентировала свою — американскую — общественность с «мясной» версии эпидемии на трагическую случайность во время «оборонных» работ с сибирской язвой. В частности, профессор М.Месельсон убеждал со страниц своей печати, что преобладание мужчин среди погибших возникло потому, что под облако сибирской язвы будто бы попала утренняя смена рабочих, состоящая из мужчин. О детях на утренних дорогах профессор забыл.
