Екатерина Коути - Недобрая старая Англия
Совсем иначе обстояли дела с каторжными работами (hard labour). Каторжные работы назначались за целый ряд преступлений, включая похищение людей, попытку изнасилования, попытку ограбления, нападение на полицейского, мошенничество, кражу собак, участие в мятеже, браконьерство, незаконную уборку мусора, кражу фруктов и другие злодеяния разной степени тяжести. Пользы от каторжной работы не было практически никакой. Тяжкий и совершенно бессмысленный труд являлся самоцелью, потому что изнашивал не только тело, но и нервы. Работа ради работы, наказание ради наказания.
В «Колдбат Фидлз», тюрьме с типичным режимом, арестанты тратили на каторжный труд 8 часов в день. Одним из занятий было перетаскивание пушечных ядер по двору: мужчины выстраивались на расстоянии трех метров друг от друга, один из них поднимал с земли ядро и клал на землю возле соседа, который должен был тащить его дальше. Арестанты тяжело дышали, от пота у них скользили руки, но упражнение продолжалось ровно 1 час 15 минут. После заключенные шли к ступальному колесу (treadwheel), которое представляло собой горизонтальный цилиндр с 24 ступенями снаружи. Можно было почувствовать себя белкой в колесе, точнее — белкой на колесе. Здесь арестанты проводили в общей сложности 0,5 часа в день, а в перерывах щипали пеньку. Иногда колесо приспосабливали для тюремных нужд: в тюрьме Бодмин, Корнуолл, арестантки работали на колесе по восемь часов в день, перемалывая зерно для кухни и близлежащей психиатрической лечебницы. Тем, кто из-за возраста или слабого здоровья не мог крутить колесо, было уготовано иное занятие — железный барабан с ручкой, которую нужно было повернуть 10 тысяч раз в день (количество поворотов отмечалось на особом табло). Что ж, если арестанты не сходили с ума от скуки, то уж точно имели возможность накачать крепкие мускулы. На свободе пригодятся.
В Лондоне и предместьях было несколько женских тюрем, самая известная — в Брикстоне. Попадая в Брикстон, первые четыре месяца арестантка проводила в одиночной камере. Визиты в это время были строжайше запрещены. Через четыре месяца ее переводили в общее отделение, хотя разговаривать с товарками по несчастью ей по-прежнему запрещалось. За хорошее поведение женщина получала право посещений и переписки, а также небольшой недельный заработок. Подразумевалось, что после выхода на свободу эти деньги позволят ей встать на ноги, а не осядут в ближайшем кабаке. Арестантки работали в прачечной, шили и вязали, в свободное время учились грамоте.
Когда бытописатель Генри Мэйхью добрался до Брикстона, надзирательница охотно сплетничала с ним о прошлом своих подопечных: «А та, что идет к нам навстречу, (…) получила пожизненное за убийство своего малыша. А ведь по ней даже и не скажешь! (…) Ее поведение у нас всегда было безупречным, ну точно ягненок. Мне кажется, она искренне раскаивается. А вон та и вовсе одна из лучших наших заключенных, а ведь направили ее сюда за то, что откусила мужчине ухо! Правда, он очень грубо с ней обращался, прежде чем она так сорвалась. Но в основном все тут за воровство и, вообще говоря, вели они беспутную жизнь» [38].
Арестант Пентонвилла и арестантка Миллбэнка. Рисунок из книги Генри Мэйхью «Криминальные тюрьмы Лондона и сцены тюремной жизни». 1862
Та же надзирательница потешалась над кокетством арестанток, которые даже за решеткой думали о нарядах: некоторые набивали уголь в кромку платья, чтобы юбки казались пышнее, плели жесткие корсеты из проволоки, делали кольца из оловянной фольги с пуговиц и припудривались известкой. Для новорожденных и детей постарше при тюрьме имелся детский сад. Детей, достигших двух лет, отправляли в работный дом, но после 1860 года женщинам было позволено оставлять детей при себе до конца срока. Как и их матери, дети носили синюю униформу в белую крапинку.
Малолетних преступников отправляли в «Тотхилл Филдз», бывшую тюрьму «Брайдуэлл». По данным на 1851–1852 годы 55 арестантов моложе 14 лет оказались в тюрьме за кражу товара на сумму 6 пенсов и ниже. Мелкие воришки отбывали срок от нескольких дней до полугода. В большинстве своем они были рецидивистами, в их послужном списке насчитывалось вплоть до 17 отсидок. Воровство из карманов было самым распространенным преступлением, но попадались и более оригинальные злодейства — например, кража морской свинки или кручение волчка в неположенном месте. «Почему ты украла ботинки?» — поинтересовался Генри Мэйхью у восьмилетней крошки. «Дык у меня ж своих не было», — отвечала девочка, получившая три месяца тюрьмы. Что ж, зато теперь у нее не мерзли ноги. Некоторые дети демонстративно били на улицах стекла и фонари, дожидаясь, когда же появится «бобби». По крайней мере, в тюрьме можно было рассчитывать на неплохую кормежку, горячую ванну раз в месяц и самые настоящие сапоги! Почему бы не скоротать в таких условиях зиму?
Наказания в тюрьмах XIX века были весьма умеренными по сравнению с веками предыдущими. Взять, скажем, статистику за 1853 год. В тюрьмах Англии и Уэльса содержалось 142 166 арестантов обоего пола и всех возрастов. К ним были применены следующие наказания: наручники и кандалы (75 мужчин, 15 женщин), порка (173 мужчины, ни одной женщины), заключение в карцере (6915 мужчин, 860 женщин), заключение в одиночной камере (5584 мужчины, 1085 женщин), урезание рациона (31 389 мужчин, 5277 женщин), другие наказания (13 491 мужчин, 374 женщины). Напрашивается вывод, что чаще всего арестантов морили голодом. Порка осуществлялась плетью-девятихвосткой (вплоть до 36 ударов), но с 1820 года к женщинам уже не применялась. Канули в прошлое времена, когда проституток стегали плетью перед судьей, а они умоляли его опустить молоток и тем самым остановить истязание. В остальном же преступниц наказывали так же строго, как и мужчин. Например, в 1842 году десятилетнюю Кэтрин Бэнкс из Гастингской тюрьмы на семь дней посадили на хлеб и воду за воровство тюремной собственности, после чего ей были назначены 3 месяца каторжных работ и заключение в одиночной камере последнюю неделю каждого месяца. Непроницаемая темнота карцера до того страшила арестанток, что они кричали и отбивались, пока их волокли по коридору дюжие охранники из мужской тюрьмы.
От костра до петли
Что касается казней, викторианцы с ужасом (или, наоборот, с ностальгией?) вспоминали жестокости прошедших веков. Предки не миндальничали с преступниками. Чего стоит только повешение живьем в цепях или узкой клетке! В 1777 году в клетке подвесили разбойника Джона Уитфилда, застрелившего путешественника на большой дороге. Дни напролет жители деревушки Уэзерэлл, Камбрия, затыкали уши от его жалобных воплей, но никто не вынес ему хлеба — как бы рядышком не повиснуть. Мучения грабителя прекратил кучер проезжавшей мимо почтовой кареты, который и пристрелил беднягу.
Своеобразным юмором отличались приговоры отравителям. Нет, их не угощали отравленной кашей из котла. Их варили в котле. В 1531 году Генрих VIII учредил такое наказание специально для Ричарда Роуза, повара епископа Рочестерского (а четырьмя годами позже казнил и самого епископа, но куда более приземленным способом — отсечением головы). В своей лондонской резиденции епископ подкармливал нищих, но повар не разделял его человеколюбия. Не проще ли отравить попрошаек? Вот он и отравил. На беду отравленную кашу отведали члены семьи и слуги епископа, а когда у них разболелись животы, всплыла страшная правда. Недолго думая, король распорядился пустить повара на бульон. На казнь Ричарда Роуза в Смитфилде собралась невиданная толпа народа — в кои-то веки казнь отличалась новизной! В 1547 году милосердный Эдуард VI отменил жестокий указ, но к тому времени заживо успели сварить еще двух служанок-отравительниц.
Клетка для повешения. Рисунок из книги Уильяма Эндрюса «Наказания былых времен». 1899
Впрочем, это была еще не самая чудовищная казнь. Государственную измену и покушение на жизнь монарха карали многоступенчатой карой «hanging, drawing and quartering». К эшафоту преступника волокли на решетке, чтобы дать зрителям возможность выразить ему свое презрение. Затем его подвешивали, но не до смерти. Веревку перерезали, и начиналась кровавая фантасмагория: его кастрировали и потрошили, а если он оставался жив, то мог наблюдать, как жгут его внутренности. Казнь завершалась отсечением головы и четвертованием, после чего преступника по кускам выставляли на городских воротах. Именно так встретил смерть свободолюбивый шотландец Уильям Уоллас, известный по фильму «Храброе Сердце». Но казнь применялась и в более поздние времена. В 1660 году таким мучениям подвергся генерал-майор Томас Гаррисон, один из сторонников Оливера Кромвеля, вынесших смертный приговор Карлу I. Посмотреть на казнь собрались тысячи, среди них и Карл II, сын обезглавленного короля. Зрелище получилось впечатляющим: когда палач вскрыл преступнику живот и вытянул кишки, Гаррисон нашел в себе силы дать мучителю тумака. Мужественный поступок, что и говорить. С другой стороны, не лучше ли быть без сознания, когда из тебя вытаскивают внутренности?
