Фрэнк Партной - FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит
B 80-х годах Стейменсон занимал пост ответственного за продажу ценных бумаг городу Сан-Хосе. По словам адвоката сего населенного пункта, Merrill Lynch определил некие инвестиции как «абсолютно надежные», «на которых невозможно потерять деньги». После того как в 1984 году Сан-Хосе потерял на них 60 миллионов долларов и из-за разразившегося скандала выгнал казначея, город вчинил Merrill Lynch иск в связи с мошенничеством и профессиональной недобросовестностью. Для того чтобы все успокоилось, Merrill Lynch пришлось уплатить Сан-Хосе 750 тысяч долларов. Чуть позже Merrill Lynch заплатил в аналогичной ситуации и Западной Вирджинии. Ни то ни другое Стейменсона не образумило.
С клиентами своими, за исключением Ситрона обращался достопочтенный джентльмен по-хамски. Дэниел Патрик Дейли, ответственный за инвестиции Сан-Франциско, рассказывал: как-то раз, когда он обедал, в ресторан ворвался Стейменсон и заорал, что надо немедленно продавать бумаги, приобретенные лишь несколько дней назад. Он обещал городу на этом мгновенный заработок в 17 тысяч долларов. Дейли согласился, но получил только 12 тысяч. Стейменсон попытался оправдаться, сказав: «Ну, обсчитался». На это Дейли ответил: или Merrill Lynch возмещает разницу, или Сан-Франциско никогда не будет с ним работать. Merrill Lynch разницу не возместил, и Сан-Франциско со Стейменсоном больше не имел дел.
Тем не менее наш герой остался главным продавцом в сан-францисском филиале, а значит, и богатым человеком. Львиная доля его комиссионных поступала из округа Ориндж. Merrill Lynch признал, что только за 1993— 1994 годы заработал на покупке и продаже финансовых продуктов округа 62,4 миллиона долларов, правда, цифра эта показалась администрации Оринджа заниженной. A Стейменсон, по данным Merrill Lynch, за указанный период сделал 4,3 миллиона.
В то время как Стейменсон копил, Ситрон расточал. Когда в 1994году процентные ставки начали расти, Ситрон стал терять деньги на масштабных сделках, заключавшихся в покупках у Стейменсона — и не только у него — структурированных бумаг на основе займов. Хотя впоследствии газеты и называли сделки округа запутанными, ничего сложного в них не было, особенно в сравнении с провернутой мною операцией с производными бумагами.
Вот что сделал Ситрон: он взял инвестиционный пул округа размером в 7,4 миллиарда долларов, занял у различных торгующих ценными бумагами фирм еще 1З миллиардов и купил краткосрочные высокоприбыльные облигации, доходность которых была привязана к изменению процентных ставок. Система эта мне знакома слишком хорошо. Самые разные так называемые облигации с плавающим обратным курсом при повышении процентной ставки быстро падали в цене. Купонная ставка этих облигаций была, как правило, очень высокой — допустим, 13% за вычетом плавающей ставки, скажем, той же ЛИБОР. Пока ЛИБОР была невысока, облигации стоили дорого. При ЛИБОР в 3%, например, облигация приносила 10% (13% — 3%). Но при росте ЛИБОР купонная ставка сокращалась. Чем больше повышалась ЛИБОР, тем существеннее были потери.
Еще один тип структурированных облигаций, облигации со стартовой датой, обеспечивали купонные выплаты выше средних всего несколько месяцев, пока процентная ставка была ниже ранее определенной, так называемой стартовой ставки на конкретное число — стартовый день. Если же процентная ставка превышала стартовую, то погашение облигаций со стартовой датой откладывалось на несколько лет, а инвестор оставался с почти ничего не стоящими бумажками на руках.
Хотя облигации с плавающим обратным курсом и были широко разрекламированы, бумаги со стартовой датой в этом плане составляли исключение. Позвольте привести в качестве примера одну из них, купленную округом Ориндж. Подобное вложение денег может показаться рискованным, но в действительности это был один из самых консервативных типов структурированных облигаций. Большую их часть Ситрон приобрел у Стейменсона, но несколько сотен миллионов долларов перепало и другим фирмам, в том числе Morgan Stanley. Облигация, о которой идет речь, была куплена именно там, но, к счастью, я к сделке никакого касательства не имел.
6 января 1994 года Morgan Stanley продал округу Ориндж структурированные бумаги, выпущенные Бостонским федеральным банком жилищного кредитования (Federal Home Loan Bank of Boston) — банком высочайшей категории надежности, чьи обязательства безоговорочно обеспечивались Казначейством США, на общую сумму 100 миллионов долларов. Вложение денег казалось практически безопасным.
Стартовой датой для этих облигаций было установлено 30 июня 1994 года, то есть ждать оставалось менее полугода. Если трехмесячная ставка ЛИБОР на стартовый день не превышала 4,25%, облигации погашались. Для округа Ориндж это означало: процент так и останется невысоким, и Ситрону следует озаботиться поиском новых возможностей для инвестиций, но все равно казначей мог бы гордиться получением купонных выплат за первую половину 1994 года выше рыночной доходности.
Что же произошло на самом деле? Трехмесячная ЛИБОР к стартовой дате превысила 4,25%, погашение облигаций отложили на три года, а купонная выплата ограничилась теми же четырьмя процентами. Таким образом, связанный с облигациями риск, пусть и ненамного, но возрос, погашение откладывалось, и можно было продолжать получать небольшие купонные выплаты. Ситуация, в которой погашение откладывается, рискованна уже потому, что нежелательна: процентные ставки-то растут. Другими словами, Ситрон оставался с трехлетними облигациями, которые все три года приносили бы 4% даже в том случае, если бы процентные ставки поднялись до небес. В зависимости от степени повышения ставок доходность облигаций в большей или меньшей мере страдала бы, то есть при продаже их до срока погашения вы могли бы понести значительные потери.
Оценка стоимости облигаций со стартовой датой на конкретный момент и вообще-то дело тяжелое для кого угодно, а уж для Ситрона с его скудным опытом в инвестициях — тем более. В нашем случае нельзя было ограничиваться простым подсчетом цены на сегодня, поскольку предсказать поведение процентных ставок невозможно. Во что лучше вложить деньги — в пятимесячные облигации с высокой купонной выплатой или трехмесячные с низкой? Для ответа на этот вопрос следует разработать компьютерную модель, упрощающую различные варианты поведения процентных ставок, причем для инвестиционных банков такие модели создают доктора математических и компьютерных наук. Совершенно очевидно, что Ситрону с его картотеками и бухгалтерскими книгами задачка оказалась не по силам, а кроме того, банки, впаривающие ему эти облигации, получали от нашего казначея, прямо скажем, неплохие гонорары. Другими словами, его просто обдирали. Как я уже говорил, лишь на одной облигации Morgan Stanley получил более 200 тысяч долларов.
В 1994 году и администрацию, и общественность округа Ориндж многократно предупреждали о риске, сопряженном с владением столь экзотическими бумагами. В марте одна серьезная газета назвала стратегию Ситрона «спиралью смерти». Merrill Lynch заявлял, что раз восемь советовал Ситрону не играть в столь опасную игру; более того, одно из предупреждений было конкретным и касалось возможности потерять 270 миллионов долларов при возрастании ставки на 1%, причем озаботился ситуацией Merrill Lynch еще в 1992 году, когда даже предлагал выкупить ранее проданные округу производные.
Боб Ситрон на критику реагировал очень болезненно, а предупреждения просто пропускал мимо ушей. Когда компетентнейший Goldman Sachs позволил себе нелестное высказывание относительно инвестиционной политики округа, Ситрон направил компании письмо, в котором выразил свою уверенность в непонимании ею инвестиционной стратегии Оринджа и попросил больше к нему с деловыми предложениями не обращаться. На вопрос, почему он так уверен, что после 1993 года процентная ставка расти не будет, Ситрон ответил: «Я один из крупнейших американских инвесторов и в таких вещах разбираюсь».
B апреле 1994 года, после того как процентная ставка начала повышаться, а производные — обесцениваться, Комиссия по ценным бумагам и биржам в Лoс-Aнджелесе вызвала Ситрона и задала ему несколько вопросов насчет инвестиций округа. На протяжении всей трехчасовой встречи казначей нервничал и отмалчивался. По совету приглашенных адвокатов округ Ориндж отклонил запрос комиссии о предоставлении ей документов за последний месяц: Ситрон готовился к перевыборам и хотел отсрочить неприятное разбирательство.
Избирательная кампания прошла в более нервной обстановке, чем предрекали прогнозы. Поскольку процентная ставка продолжала расти, оппонент нашего казначея, Джон Мурлах, бухгалтер Costa Меса, воспользовавшись предупреждениями о чрезмерном риске, сопряженном с портфелем инвестиций округа, начал приставать к Ситрону с вопросом о степени риска инвестирования средств в производные. В мае 1994года Мурлах предсказал округу Ориндж потерю 1,2 миллиарда долларов. И хотя позже выяснилось, что этот прогноз оказался чересчур оптимистичным, Ситрон был вновь избран на свой пост, несмотря на обращенные против него грязные избирательные технологии.
