Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №9 за 2005 год
Барсуки – животные домовитые и аккуратные. Порядку в их домах и на прилегающей к ним территории может позавидовать самая прилежная хозяйка. А потому вход в нору можно обнаружить только по странным, непропорциональным следам животного – небольшим, размером с лисью лапку, с огромными когтями. Притаившись в укромном месте и не нарушая тишину звуками и шорохами (слабое зрение у барсуков компенсирует отменный слух), можно понаблюдать за жизнью мирных и не слишком общительных животных.
Они – самые настоящие хищники из семейства куньих, большую часть которого составляют невысокие, с вытянутым туловищем и недлинными лапами ловкие животные: соболь, куница, ласка…
Из всех перечисленных признаков группового портрета барсуку достались только короткие лапы. Тело его напоминает тяжелую каплю, плавно расширяющуюся от морды к хвосту. Понятно, что такое сложение не позволяет быть очень гибким: бывает, что охотники, загнав зверя в тупиковый конец норы и раскопав ее, хватают его за короткий прочный хвост и поднимают наверх. Барсук в таком положении совершенно беспомощен – он не может перегнуться, чтобы дотянуться зубами до руки. Впрочем, и в более естественных ситуациях его движения кажутся скорее комичными, чем динамичными.
Шутка, которую сыграла с этими животными Природа, послужила тому, что гастрономические интересы барсуков в значительной степени отличаются от вкусов остальных куньих. Они крайне непривередливы и едят все, что легко добыть и переварить, чего в наших лесах оказывается удивительно много: крупные насекомые, особенно личинки бронзовок и хрущей, черви, моллюски, птичьи яйца и птенцы, лягушки, ящерицы, ягоды, орехи, падаль… Пожалуй, наиболее экзотическим из барсучьих лакомств можно считать змей, в том числе и ядовитых. В природе существует не так уж мало хищников, поедающих рептилий. Но все они в схватке со змеей стараются беречься от укусов. Барсук же не слишком заботится о собственной безопасности и в нагрузку к добыче получает добрую порцию яда. Однако он, похоже, от рождения малочувствителен к нему, а каждая новая победа над гадюкой еще более закрепляет эту устойчивость. Видимо, та же особенность позволяет ему успешно разорять и осиные гнезда.
Такой обильный и разнообразный рацион позволил барсуку расселиться по всей Евразии – от Англии до Японии. Правда, он населяет в основном леса, но встречается и в степях, полупустынях и даже горах. Не любит он только тундру и районы вечной мерзлоты: нору там рыть нелегко.
Строительство и благоустройство собственного дома занимает в жизни барсуков одно из главных мест. Их норы – величественные, многоярусные сооружения, сравнимые разве что с подземными городками грызунов. Их возводят, поддерживают, ремонтируют и населяют многие поколения: специальные геохронологические исследования показали, что некоторые барсучьи городки существуют уже несколько тысяч лет. Порой в одном таком поселении живет целый род из нескольких отдельных семей. У каждой из них есть 2—3 собственные спальни, а общее число входов в такой дом иногда доходит до 50. Бывает, впрочем, что барсуки, подобно захиревшему феодальному роду, занимают лишь часть своего городка, и тогда в опустевших крыльях могут поселиться лисы или енотовидные собаки.
Несоразмерно мощные когти барсука и клиновидная форма тела как нельзя лучше приспособлены именно к рытью тоннелей. Обычно для местожительства они выбирают естественные склоны холмов, оврагов или речных долин. Мне лично довелось видеть барсучью нору в стенке заплывшего окопа времен Второй мировой.
Грунт барсуки предпочитают песчаный, но спальни норовят загнать под водоупорный слой, чтобы с потолка ничего не капало. Вообще, к состоянию норы звери относятся истово, даже уборные они устраивают не в отдельной камере, как норные грызуны, а на некотором расстоянии от норы. Такое отношение к чистоте жилища можно понять: дома барсук проводит большую часть жизни. В странах с мягким климатом барсуки активны весь год, но в России (кроме разве что Кавказа) они в октябре—ноябре залегают в спячку.
К зимнему сну барсук готовится весьма основательно: если обычный вес взрослой особи не превышает 24 кг, то к середине осени он отъедается до 30, а бывает и до 36 кг. Тем не менее сон у зверя неглубокий: он может проснуться, не только будучи чем-то потревожен, но и сам по себе – особенно в оттепель. Но если разбуженный медведь уже ни за что не заляжет в спячку, то для барсука сон с перерывами – не катастрофа: побродив немного по зимнему лесу и убедившись, что делать в нем нечего, зверь как ни в чем не бывало возвращается домой и спит дальше.
В зимней жизни барсука есть еще одна особенность: у барсучих на ранних стадиях беременности во время зимнего сна приостанавливается развитие эмбрионов. Эта хитрость позволяет барсукам спариваться когда угодно, но рожать детей в строго определенный сезон. В результате срок беременности у самок длится от 270 суток (если зачатие произошло летом) до 450. Барсучата (их в выводке бывает от 2 до 6) рождаются в марте – апреле, что позволяет им максимально использовать теплый и сытный сезон для роста. В начале второго месяца жизни они прозревают, еще через месяц начинают выходить из нор, а в трехмесячном возрасте – самостоятельно кормиться. Осенью молодые отдаляются от взрослых и могут даже уйти из норы, но полностью зрелыми самки станут только после зимовки, а самцы – на третьем году жизни.
Врагов у барсуков немного. В наших лесах им в основном приходится остерегаться людей и волков, прочие хищники охотятся на барсуков крайне редко. Будучи застигнутым врагами вне норы, барсук обычно не принимает боя и старается, если есть такая возможность, побыстрее сбежать. Но в своем подземном доме он превращается в настоящего бойца. Известно немало случаев, когда во время норной охоты барсуки загрызали насмерть вторгшихся в нору охотничьих собак или, подлезши под них и прижав к потолку земляной галереи, ломали им ребра. Однако именно привязанность к дому делает барсуков особенно уязвимыми: зная места барсучьих жилищ, охотники с собаками без труда разыскивают зверя, который никогда не уходит далеко от норы и при любой опасности норовит в нее вернуться. Дальше в дело вступают лопаты, против которых барсук со всеми его талантами бессилен. Неограниченная охота и раскапывание нор – главная причина исчезновения барсуков в обжитых человеком регионах. Хотя в принципе этот зверь мог бы жить даже в густонаселенных ландшафтах: деятельность человека (кроме прямого преследования) мало затрагивает барсучьи интересы. Например, в Англии за 10 лет (в 1985– 1995 годах) численность барсуков возросла на 70% – в основном за счет сокращения охот и раскапывания нор. При этом столь бурный рост особей не вызвал заметных жалоб со стороны фермеров и прочих землепользователей: барсук оказался удобным и покладистым соседом.
Борис Жуков
Большое путешествие: Улица «Райская»
Возможно, это самая известная улица на свете. Во всяком случае, считается, что мир делится на тех, кто бывал там, и тех, кто мечтает побывать. Достойны зависти парижане, у которых обитель блаженных всегда под рукой. Точнее – под ногами. Только в Париже можно попасть в рай – говоря по-древнеегипетски, на поля Иалу, или, по-французски, на Елисейские поля, – не умерев.
Но фешенебельный «рай» посреди Парижа невелик, всех сразу не вместит. Чуть меньше двух километров – с востока на запад, от арки Карусель через парк Тюильри до Триумфальной, от площади Согласия до площади Звезды. Тесно даже памятникам, зданиям, скульптурам, стилям и эпохам: им приходится жаться друг к другу на легендарной магистрали, словно кускам сочного шашлыка на шампуре. Причем «нанизаны» они как будто произвольно: вместо того чтобы составлять некую историческую и художественную последовательность, безо всякого стеснения перебивают друг друга и перемешиваются…
Елисейские Поля задумывались в свое время как проспект, прежде всего парадный. Таким он остается и по сей день. Причем во всех смыслах слова. Скажем, отправившись туда с утра пораньше 14 мая этого года, я столкнулся с торжественным шествием в честь юбилея Союза бывших бойцов – организации, созданной Шарлем де Голлем ровно 60 лет назад, сразу после войны. По тротуарам у меня на глазах, как в фильме с Луи де Фюнесом, рассыпались черно-синие толпы полицейских. Прочистив «жерла» труб и гобоев пробными трелями, заиграл духовой оркестр. Над брусчаткой взвились благородные знамена Сопротивления. С венками и букетами цветов в руках довольно стройной колонной, увешанные орденами пожилые мужчины и женщины направлялись к Вечному огню на площади, которая носит имя их покойного вождя, первого президента Пятой республики (недавно ему поставили памятник – здесь, неподалеку, возле Большого дворца). Походка этих людей еще на удивление тверда, ее можно назвать даже бравой – на фирменный, ни на что не похожий французский манер, словно маршируют ветераны наполеоновской Старой гвардии.
