Прежде чем прозвучало: "Поехали!" - Адольф Борисович Дихтярь
Академик Борис РАУШЕНБАХ. Теперь, по прошествии многих лет, становится ясно, что в ту весну 1 961 года были определены не только работы производственного характера, к которым рационально привлекать космонавтов, не только намечен объем деятельности идущего в полет человека в последние 10 - 15 дней перед стартом, но и создан, если можно так выразиться, «ритуал», связанный с этим событием.
Сейчас это уже стало традицией и чем-то само собой разумеющимся - и представление космонавта Государственной комиссии, и доклады о его готовности, и выступление самого космонавта на заседании комиссии. Все такие, казалось бы, не несущие никакой прямой производственной функции мероприятия очень нужны. Они создают ту атмосферу повышенной требовательности к своей работе, товарищества, без которой трудно делать большое общее дело.
Гагарин в те дни подкупал всех своей искренней доброжелательностью, какой-то распахнутостью души, неизменным чувством юмора, умением разрядить напряженную обстановку доброй шуткой.
Заслуженный летчик-испытатель СССР доктор технических наук Марк ГАЛЛАЙ. Какая атмосфера господствовала в те дни на космодроме?
Трудно охарактеризовать ее каким-то одним словом.
Напряженная? Да, конечно, напряженная: люди работали, не жалея себя.
Торжественная? Безусловно, торжественная: каждый ощущал приближение того, что издавна называется «звездным часом человечества». Но и торжественность была какая-то неожиданная, если можно так выразиться, не столько парадная, сколько деловая.
Были споры, были взаимные претензии, многое было… И кроме всего прочего, был большой спрос на юмор, на шутку, на «подначку». Даже в положениях, окрашенных эмоциями, казалось бы, совсем иного характера.
Дня за два до полета первого «Востока» Королев вдруг принялся подробно и развернуто разъяснять Гагарину, насколько предусмотрены меры безопасности для любых случаев, какие только можно себе представить в космическом полете.
Гагарин в течение всего этого достаточно продолжительного монолога так активно поддакивал и так старательно добавлял аргументы, подтверждающие правоту оратора, что тот, оценив комическую сторону ситуации, вдруг на полуслове прервал свою лекцию и совсем другим, разговорным тоном сказал:
- Я хотел его подбодрить, а выходит - он меня подбадривает.
На что Гагарин философски заметил:
- Наверное, мы оба подбадриваем друг друга.
Все кругом засмеялись, и, я думаю, этот смех был не менее полезен для дела, чем разбор еще доброго десятка возможных аварийных положений и предусмотренных для каждого из них средств обеспечения безопасности космонавта.
А известный авиационный врач Федор Дмитриевич Горбов, много сделавший для подготовки первых наших космонавтов, в таком ответственном документе, как предстартовая медицинская характеристика, счел нужным специально отметить:
«Старший лейтенант Гагарин сохраняет присущее ему чувство юмора. Охотно шутит, а также воспринимает шутки окружающих…»
Академик Борис РАУШЕНБАХ. Кроме чувства юмора уже тогда в Гагарине проявлялось удивительное природное чувство такта, умение держать себя одинаково просто и с достоинством с самыми разными людьми - от рядового механика до Главного конструктора. Не часто так бывает, но в разговорах в те апрельские дни все, как один, сходились на том, что был сделан хороший выбор первого космонавта.
Инженер-испытатель Эрнест ВАСКЕВИЧ. Последующие двое суток ушли на непосредственную подготовку Гагарина и Титова к полету. Одни специалисты примеряли ложементы и привязные системы, другие готовили для тренировки космонавтов первый на космодроме стенд по ручному управлению космическим кораблем при спуске. Стенд состоял из приборной доски, пульта и ручки управления.
Предпоследний день перед, стартом. В комнату со стендом, где занимались космонавты, вошли Королев, Карпов и Каманин. Старший группы, Павел Попович, доложил, что космонавты полностью усвоили объем работ по приборному управлению в полете и при необходимости смогут самостоятельно произвести посадку на Землю. Главный конструктор усмехнулся:
- А это мы сейчас у самих космонавтов спросим. И обратился к Юрию и Герману:
- Вот что, дорогие мои. Я уверен, что вы оба прекрасно подготовлены к полету. Послезавтра мы ни на минуту не потеряем тебя, Юра, из поля зрения. А сейчас мне хотелось бы с вами обоими поговорить по душам.
Мы вышли из комнаты. В коридоре уже собрались кинооператоры со своими юпитерами и съемочными камерами. Они спешили заснять на пленку все подробности подготовки первого космонавта к полету. Все было важным, дубля сделать будет невозможно.
Красный день в самом сердце апреля
Над стартовой площадкой зазвучали слова Гагарина: - Мне хочется посвятить этот первый космический полет людям коммунизма - общества, в которое уже вступает наш советский народ и в которое, я уверен, вступят все люди на Земле. Сейчас до старта остаются считанные минуты. Я говорю вам, дорогие друзья, как всегда говорят люди друг другу, отправляясь в далекий путь, до свиданья. Как бы хотелось вас всех обнять, знакомых и незнакомых, далеких и близких!
НАКАНУНЕ
Врач Александр БАБИЙЧУК. 11 апреля. До старта корабля - сутки. Ракета, которую к месту старта специалисты доставили в 5.00, сжатая со всех сторон металлическими конструкциями, высится на пусковой площадке. Над степью безоблачная синева. Здесь, на Байконуре, почти 300 дней в году чистое небо.
Генерал-полковник авиации Николай КАМАНИН. Утром 11 апреля после обязательной физзарядки мы, позавтракав, сели в подошедший к гостинице автобус и отправились на стартовую позицию.
Ракету мы увидели издали, когда до нее было еще по меньшей мере километров десять. Устремленная в небо, возвышалась она на стартовом столе - могучая, невольно вызывающая к себе уважение.
Сергей Павлович Королев встретил нас у автобуса.
- Проверка комплекса ракеты показала, что все обстоит благополучно, - услышали мы от него.
Главный конструктор обратился ко мне и Евгению Анатольевичу Карпову с просьбой, чтобы мы почаще информировали его о состоянии космонавтов, об их самочувствии и настроении.
- Волнуетесь за них? - спросил Евгений Анатольевич.
- А как вы думаете? Ведь в космос летит человек. Наш, советский…
Сергей Павлович немного помолчал и добавил:
- Юру я знаю, как своего сына. Привык.
Такой лиричности от Сергея Павловича, человека обычно сосредоточенно-сдержанного, я, признаюсь, не ожидал. Однако его тревога и волнения были мне понятны. Ведь и сам я вечерами долго не засыпал, раздумывая о предстоящем полете, о возможном риске, о судьбе молодых летчиков, избравших для себя путь в неизведанное.
Ракета движется к старту.
В 13.00 на пусковой площадке состоялась встреча космонавтов со стартовой командой. Я представил собравшимся старшего лейтенанта Гагарина. Юрий поблагодарил стартовиков и обслуживающий персонал за их большой труд по подготовке «Востока» к полету.
Академик Борис РАУШЕНБАХ. Обращаясь к
