Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией - Лев Яковлевич Лурье
В этом же доме находился один из самых известных меховых магазинов, принадлежавший потомственному меховщику (дело было основано в 1852 году), городскому голове Петербурга (с 1897 по 1905 и с 1916 по 1917 годы) Павлу Лелянову. Магазином управляли сыновья Павла Лелянова – Александр и Иван. С 1904 года магазин стал официальным поставщиком императрицы Александры Федоровны.
68. Ресторан «Кюба»
Большая Морская ул.,16
Доходный дом по Большой Морской № 16 был построен в 1857 году для кассира Императорских театров Григория Руадзе архитекторами Рудольфом Желязевичем и Николаем Гребенкой. Сохранился неоклассический портал, выполненный из зеленого левантийского мрамора Иваном Фоминым.
Два первых этажа, выходившие на Большую Морскую, занимал знаменитейший ресторан «Кюба», названный так по имени своего первого владельца Пьера Кюба. Страстный поклонник французских актрис и французской кухни, дядя Николая II, великий князь Алексей Александрович, приметил Кюба в Париже, где тот содержал ресторан на Елисейских Полях. Кюба отправился в Россию готовить деликатесы великому князю, а в 1886 году купил располагавшийся на Большой Морской, 16, ресторан «Борель» – фешенебельное место. В 1894 году Кюба стал одним из четырех императорских метрдотелей (руководителей кухмистерской службы Императорского Двора), а с 1908 года – главным метрдотелем. Ресторан он продал соотечественнику Альмиру Жуэну, но название «Кюба» сохранилось.
В акте осмотра помещения от 1914 года «Кюба» описывался так: «Ресторан I разряда. Расположен в 2-х этажах и занимает площадь 126 1/9 кв. сажень. В ресторане имеется зал (36 кв. сажень) и 13 отдельных кабинетов. Ресторан посещает интеллигентная и богатая публика».
Цари по ресторанам не ходили, но 21 мая 1903 года в «Кюба» состоялся завтрак, на котором присутствовал император Николай II. Меню завтрака включало: тертых рябчиков, перепелиные яйца, запеченные в золе и приправленные соусом из шампанского, молочного поросенка, одна часть которого была жареной, а другая – пареной, а также икру и гусиную печенку.
Зал ресторана «Кюба». Начало XX века
В «Кюба» существовал строжайший, хотя и незаметный, фейс-контроль. Отсекали случайную публику и цены (обед без вина обходился здесь в среднем в два рубля). Тут не было ни обольстительных «незнакомок», ни загулявших купчиков, ни студентов-белоподкладочников. Только люди одного круга – министры, гвардейские офицеры, известные предприниматели. Сюда могли прийти дамы хорошего тона даже без сопровождения мужчин, у «Кюба» было безопасно и пристойно.
Постоянные клиенты, почему либо испытывавшие недостаток в наличных деньгах, пользовались неограниченным кредитом – к 1917 году «Кюба» имел 25 000 руб. не выплаченных ему долгов.
От других «гвардейских» ресторанов «Кюба» отличался некоторым «балетным» уклоном. Здесь собирались после спектаклей в Мариинском театре балетные критики и балетоманы. У «Кюба» отмечали бенефисы прим-балерин или знаменательные события – скажем, трехсотую постановку «Конька-Горбунка».
В 1904-м у «Кюба» был ужин в честь Айседоры Дункан, в 1911-м – в честь 20-летия службы Матильды Кшесинской в Императорских театрах. Здесь ежедневно завтракали балетные критики Алексей Плещеев, Константин Скальковский, антрепренер Сергей Дягилев, танцовщик Вацлав Нижинский, а в свои приезды в столицу москвичи – знаменитый собиратель и театрал Алексей Бахрушин и меценат Савва Мамонтов. Утром в «Кюба» можно было встретить и Федора Шаляпина.
По воскресеньям у «Кюба» происходили «балетоманские ужины». Обсуждался прошедший спектакль. В ресторане присутствовало большинство занятых в нем танцовщиков, балерины и их поклонники. Тут были и лица государевой свиты, и придворные, и генерал-аншефы, и золотая молодежь, и директора департаментов, и бывшие губернаторы, и отставные генералы и адмиралы, и люди финансового мира, рантье, редакторы газет, лицеисты и правоведы, и, наконец, такие, профессию и происхождение которых невозможно было определить. После ужина разъезжались парами. Вот как описывает начало такого ужина директор Императорских театров Владимир Теляковский: «Я стоял около большого буфета, сплошь заставленного зеленью, цветами, серебром белым и золоченым, дорогим фарфором и различными вазами, блюдами и тарелками, на которых уложены были самые разнообразные фрукты, конфеты, сладкие пироги и пирожные, печенья и тому подобные нарядные, вкусные, красивые и затейливые произведения настоящих, искусных кондитеров, умеющих доказать, что можно не только хорошо приготовить, но и так хорошо все подать и уложить, что, подходя к такому буфету, вам положительно совестно что-нибудь тронуть и взять, ибо вы нарушаете этим красиво уложенное блюдо. <…> Если бы меня спросили, какой по преимуществу был состав балетоманов в Петербурге, я бы затруднился точно ответить, ибо состав был самый разнообразный. Эти последние со всеми были на “ты”, со всеми знакомы, очень предупредительны, особенно щедро подписывались на подарки артисткам и давали даже в долг другим, менее имущим, чтобы поддержать их престиж. Но когда вы спрашивали любого балетомана из известных всем, откуда такой-то взялся и кто он в сущности, – ответить затруднялись. <…> Один из балетоманов В. получил заказ на поставку железных частей для Троицкого моста в Петербурге – через даму сердца другого балетомана, имевшего влияние на сдачу этой поставки. Мало того, что получил, но с самыми минимальными затратами (корзиной цветов он отблагодарил балетную артистку) он нажил десятки тысяч».
У «Кюба» проходили встречи выпускников самых привилегированных учебных заведений Императорского Александровского лицея, Николаевского кавалерийского училища, Пажеского корпуса. В «Кюба» проводила ежегодный банкет ассоциация иностранной прессы в Петербурге.
С 9 утра сервировали первый завтрак, именно в это время в ресторане собирался «весь Петербург» полакомиться тюрбо, артишоками, спаржей, ананасами, выпить кофе, прочесть утренние газеты и обменяться последними политическими и театральными сплетнями. С 11 до 14 часов у «Кюба» подавали второй завтрак. В зимнее время такой завтрак продолжался до тех пор, пока на улице не становилось окончательно темно. Обед сервировали с 15 до 20 часов.
Как вспоминал в эмиграции Аркадий Аверченко: «Любой капитал давал тебе возможность войти в соответствующее место: есть у тебя 50 рублей – пойди к Кюба, выпей рюмочку
