Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая - Борис Иванович Оленский
Командующий Краснодарским направлением справедливо считал, что противник во исполнение гитлеровского плана будет и теперь использовать испытанную тактику, отработанную им ранее при захвате городов. Для чего использовать массовый десант, чтобы в первую очередь захватить переправы Краснодара, станиц Пашковской и Елизаветинской. Поэтому генералполковник Черевиченко заранее потребовал от начальника УНКВД выставить посты на дорогах, ведущих к городу, и он не ошибся. В поле между Краснодарским селекцентром и станицей Елизаветинской высадился десант «Бранденбург800». Этот десант и обнаружил один из постов Краснодарского истребительного батальона. Комиссар этого батальона И. К. Фоменко, принявший командование после тяжелого ранения командира батальона Тимонина, докладывая о событиях начала боев в Краснодаре, писал: «…8 августа примерно в 19 часов начальник нашей заставы, расположенной у селекцентра168, сообщил нам по телефону о том, что около станицы Елизаветинской, у восточной ее стороны, высадился воздушный десант немцев. Нами немедленно было доложено 4му отделу УНКВД. Поступил приказ выступить батальону к селекцентру и принять бой.
В 8 часов вечера батальон направился в указанном направлении. Придя на указанное место, заняли рубеж, была выслана разведка за селекцентр, которая была обстреляна автоматчиками фашистов. Вернулись без потерь. На половине от окраины города и селекцентра стояли два орудия какойто нашей части (в то время в селекцентре размещался штаб 30й стрелковой дивизии. Остатки противотанкового дивизиона, в котором осталось два орудия, находились на танкоопасном направлении, по всей видимости, одно из этих орудий буксировал водитель Передерий.
Пытаясь остановить врага на улицах города, он героически погиб. – Прим. автора]. Мы с ними связались [и договорились] взаимодействовать. [Это было в] часа в три – три с половиной… Примерно часа в 4 утра началась перестрелка [с противником огонь велся] со стороны селекцентра. Наш передний край обороны начал отвечать пулеметным и автоматным огнем. Начался обстрел нашей обороны минометным огнем [противника], огонь корректировался ракетами разного цвета.
Огонь открыли и обе наши пушки, но одну из них очень скоро вывели из строя минометным огнем [противника], а вторая, после прекращения огня первой, немедленно уехала. Наша просьба остаться с нами не помогла, пушку увезли. Начало развидневаться [светать], минометный огонь усиливался. Я получил донесение о том, что двинулись танки [В этом направлении подходила ударная группа 73й пехотной дивизии противника]. Доносился лязг металла, стали заметны силуэты танков. Я предложил командиру батальона тов. Тимонину, что надо правый наш фланг оттянуть, чтобы не быть отрезанными потом. Начали постепенно отходить. Нужно сказать, что мы выступили и ввязались в бой без гранат и бутылок. Когда мы увидели перед собой танки, то немедленно был послан броневик за гранатами и бутылками169.
Когда он вернулся с распоряжением отходить прямо к зданию УНКВД [на улицу Пролетарскую, ныне – Мира], мы отступили с боем.
Когда дошли до штаба батальона, позвонили по телефону, [и доложили] сказали, что мы в штабе батальона, то начальник штаба истребительных батальонов тов, Слюсаренко возмутился, заявляя, что его распоряжение неправильно истолковано, и приказал немедленно занять [прежнюю] оборону.
Батальону пришлось идти обратно, но мы могли дойти только до улицы Длинной. [Там] нас встретили [немецкие] танки, появившиеся с улицы Кузнечной вместе с автоматчиками. Батальон рассыпался по обе стороны улицы Фрунзе и вступил в бой с танками и автоматчиками между улицами Горького и Кирпичной. Нами уничтожен, то есть сожжен, танк [противника]. Немецкие танки начали нас обстреливать, стреляя вдоль улицы [горящий танк перегородил улицу, и танки здесь пройти не могли].
Нам пришлось забегать во дворы и вести бой. Немецкие автоматчики тоже наступали через дворы. Дворами нам пришлось отходить до улицы Пролетарской.
Во втором бою сколько потеряли [личного состава], точно не установлено. Потери батальона убитыми, ранеными и без вести пропавшими составили не менее
120 человек.
Переходили горящий понтонный мост [в районе КРЭС мы] примерно около
14 часов дня…»170.
В то время, когда истребительный батальон с боями выбирался из города, Краснодар встречал врага взрывами и пожарами. Осуществлялись мероприятия по выводу из строя 48 важнейших народнохозяйственных объектов.
Позже в оккупационной газете «Кубань» за 1 сентября 1942 года бургомистр Краснодара назовет это «большевистским варварством», но, когда фашистские «факельщики» сожгли город 11–12 февраля 1943 года по приказу фельдмаршала Э. Клейста, не оставив целым ни одного предприятия и многоквартирного дома, зачищая следы своих преступлений, заживо сожгли около 6 тысяч советских военнопленных в концлагере на «ссыпках», расстреляли, закатали танками более 10 тысяч советских военнопленных, расстреляли и задушили газами душегубок более 13 тысяч мирных граждан города, это, по мнению врагов, было «нормальным» для него явлением. Вам, дорогие читатели, эти двойные стандарты ничего не напоминают?
Но тогда, в августе 1942 года, предстояла задача создать противнику максимальные трудности, не дать ему воспользоваться экономическим потенциалом города. В архиве УФСБ сохранился подлинный приказ, полученный начальником экономического управления НКВД старшим лейтенантом государственной безопасности А. Д. Бесчастновым. От образца он отличается лишь резолюцией командующего 56й армией генералмайора А. И. Рыжова, уточняющего задачу: «Кроме нефте и бензохранилищ, которые поднять после взрыва железнодорожного моста».
Советские военнопленные расчищают улицы города (трофейное фото)
О событиях этих дней в донесении сообщает один из главных участников проведения спецмероприятий в Краснодаре А. Д. Бесчастнов:
«…И все же 8 августа стало окончательно ясно, что город мы оставляем.
В этот день в крайкоме партии состоялось совещание, в котором принял участие маршал С. М. Буденный».
(На наш взгляд, эта позиция командующего СевероКавказским фронтом кажется странной, если учесть то обстоятельство, что войска Краснодарского направления еще не успели отойти в предгорья Кавказа. Сдача города 9 августа неминуемо могла бы привести к окружению и уничтожению главных сил фронта. Совсем иную позицию занимали член Военного совета фронта Л. М. Каганович и командующий Краснодарским направлением генералполковник Н. Я. Черевиченко, которые считали, что Краснодар нужно удерживать ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы наши войска отошли изпод удара врага. Дальнейшие события покажут правоту этого суждения. Краснодар будет удерживаться нашими войсками до 12 августа, а на левом берегу – до 14 августа. – Прим. автора).
