Андрей Павлов - Запасная столица

Андрей Павлов

Запасная столица

«ДОРТМУНД»

…В августе 1941 года шесть недель, срок, по мнению германского генералитета, достаточный для уничтожения вооруженных сил России, истекли. Желанная победа не давалась. Несмотря на огромные потери, – сотни тысяч пленных российских солдат, разгромленные войсковые соединения, тысячи уничтоженных танков и самолетов -сопротивление Красной Армии не только не было сломлено, оно возрастало с каждым днем. Основные положения оперативного плана войны «Барбаросса» требовали существенных уточнений.

Уж не оказались ли пророчеством слова Гитлера, произнесенные им за несколько дней до начала боевых действий на Востоке: «Когда начинаешь войну с Советским Союзом, кажется, что открываешь дверь в темную незнакомую комнату, не зная, что там за дверью».

Дверь России, по условному тайному паролю «Дортмунд», взломали в предрассветно глухой, разбойный час. За порогом простирались манящие легкой добычей неохватные пространства восточно-славянских земель, пахнущих проселками в росной пыли, зреющими хлебами.

Легли первые строчки в новую страницу истории Европы, и уже невозможно стало возвратиться. Ни немцам, ни россиянам.

Через пять дней, 27 июня, Гитлер скажет: «Если бы у меня было хотя бы малейшее представление о гигантских силах Красной Армии, я бы никогда не принял решения о нападении».

Шесть недель великого кровопролития прошло. Москва не была повержена.

Потомки оскорбили тень императора Фридриха I Барбароссы. Из средневековья он не оставил по себе памяти блистательного полководца. Но, может быть, в знак отмщения оенных неудач императора потомки назвали его именем план сокрушения великого осударства?

Отмщение не состоялось.

8 октября 1941 года, на 109-й день войны, начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Гальдер отметит в своем дневнике: «Общие потери сухопутных войск за период Восточной операции… составляют 564727 человек, или 16,61 процента общей численности войск Восточного фронта».

Потери оказались куда большими, чем за полтора года при покорении нескольких стран Западной Европы. Но еще не остыли в памяти впечатляющие победы германского оружия: поверженные в блицкриге Польша, Франция, Чехословакия, Дания, Бельгия, Югославия… Недавний успех окрылял до ослепления.

Историки утверждают, что при разработке плана «Барбаросса» немецкие фельдмаршалы досконально изучили поход Наполеона в Россию. Развитие сражений под Смоленском, на Бородинском поле. Необъяснимое и теперь, вопреки строжайшему запрещению императора Александра, оставление Кутузовым первопрестольной столицы. Без уличных боев, когда русские гренадеры и егеря, несомненно, обескровили бы наполеоновскую гвардию. Ведь «дома и стены помогают». Нет, оставили Москву. На ограбление и пожарища. Бесславный конец в русской кампании французского императора, его гвардии и маршалов воспринимался, очевидно, не как убедительный урок истории – просто-напросто неудачное стечение обстоятельств. А поражения предков-тевтонов на Чудском озере и при Грюнвальде забылись вовсе – это происходило так давно.

Начиная войну, генералам противоестественно не тешить себя надеждой на победу. Отсветы московского пожара 1812 года гнали сомнения. Неизбежно: 7 ноября на Красной площади в Москве состоится парад немецких войск.

Это историческое событие, невиданное, оправдает любые потери, тем более что генералы исчисляют их бескровными процентами – не трудными и школяру арифметическими действиями. Уже 24 июня русские оставили Вильнюс и Каунас! В тот же самый день эти города были взяты и войсками Наполеона. Разве такое совпадение не стоит оценить как доброе предзнаменование?

Немецкий историограф войны запишет: «С захватом Минска, в неделю мы прошли треть расстояния до Москвы и Ленинграда. Такими темпами мы через 14 дней будем в обоих этих городах, а может быть, и раньше».

ПЕРВЫЕ НЕУДАЧИ НЕМЦЕВ

Историограф ошибся.

В сентябре счет войне пошел уже на месяцы. Чаяния разгромить Россию по летней погоде рухнули окончательно. Близилась зима. Не мягкая европейская. Русская.

Верховное командование Германии 6 сентября 1941 года доводит до сведения командующих группами армий директиву №35. Из общего плана «Барбаросса» выделяется особая операция под кодовым названием «Тайфун». Ею предусматривалось мертвое окружение и блокада Москвы. Операция должна быть закончена до наступления зимы.

Почему немецкий генералитет на сей раз выбрал для кода наименование «Тайфун» – слово из чужестранного, китайского языка? Звучит оно гораздо мягче, чем «Барбаросса», не столь угрожающе на слух. Немецкая изобретательность сказывалась и в поисках наименований военных операций. Прежде чем стать «Барбароссой», план разгрома России именовался «Ауфбау Ост». И даже, со свойственной немцам сентиментальностью, по-домашнему ласкательно – «Отто», потом «Фриц». Остановились на устрашающем – «Барбаросса». А мягкое слуху слово «тайфун» означает в переводе: сокрушающий не только все живое, а и каменное, ураганный ветер. Все живое…

На совещании в штабе группы армий «Центр» Гитлер подчеркивал, что город Москва должен быть окружен так, чтобы «…ни один русский солдат, ни один житель – будь то мужчина, женщина или ребенок – не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой».

Во исполнение директивы № 35 командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Бок 16 сентября подписал приказ № 1300/41 о подготовке наступления на русскую столицу. В подмосковных землях тайфун накапливал ураганную мощь.

К октябрю на московском направлении против войск Красной Армии было сосредоточено 1800 тысяч солдат, свыше 14 тысяч орудий и минометов, 1700 танков, 1390 самолетов.

Генеральный штаб Красной Армии смог противопоставить значительно меньшие оборонительные силы: около 1250 тысяч бойцов, 990 танков, 677 самолетов, 7600 орудий и минометов.

2 октября в обращении к войскам Гитлер писал: «За три с половиной месяца созданы наконец предпосылки для того, чтобы посредством мощного удара сокрушить сопротивление противника еще до наступления зимы. Вся подготовка, насколько это было в человеческих силах, закончена…».

Этим же числом, на 103-й день войны генерал Гальдер отметит в своем дневнике: «Сегодня в 5.30 войска, используя ясную осеннюю погоду, начали крупную операцию «Тайфун»…

ОСОБАЯ ОПЕРАЦИЯ «ТАЙФУН»

Автор не ставит перед собой задачу рассказывать о подробностях сражения под Москвой. Уже написано множество книг о тех драматических, порой на грани трагедии, днях и неделях. Мемуары маршалов и генералов, хронологические исследования историков, – в них тщательный анализ событий осени 1941 года с дислокацией фронтов и армий, дивизий, с фамилиями командующих. С именами героев солдат и офицеров, противопоставивших танкам генералов Гёпнера и Гота поллитровые бутылки с зажигательной смесью. Можно поднять из архивов военные карты со стрелами смертьнесущих ударов с обеих сторон. Графически все так наглядно, и сейчас – вовсе не страшно.

Может быть, да, наверное, современные историки, пользуясь приоткрывшимися шире дверями архивов, дополнят известное нам ныне более правдивыми фактами войны?

Читать даже и трагические страницы истории – всегда не страшно. Не потому ли тоже самые ужасные события ее в прошлом имеют печальное обыкновение повторяться в деяниях последующих поколений, только что с поправкой на усовершенствование орудий убийства.

Нетерпеливый читатель уже задался, поди, вопросом: «А где же про запасную столицу? Почему запасная? Где она? Когда учреждена и зачем?»

Еще немного терпения. Прочитанные первые страницы – это как необходимое предисловие. Не обойтись без него. Исторические факты требуют хотя бы пунктирно обозначенных координат. Останься план «Барбаросса» лежать в нераскрытом сейфе, не проявись немецкая тщательность в разработке и настойчивом выполнении операции «Тайфун», не возник бы и тяжелейший в решении вопрос о запасной столице России. Ведь уже сказано было, и с расчетом на незыблемость вечности:: «…а четвертому Риму не бывать».

2 октября, в «…ясную осеннюю погоду…», благоприятствовавшую стремительному броску немецких танковых клиньев к Москве, в Государственном Комитете Обороны еще не готовился черновик постановления об эвакуации правительственных учреждений из столицы в глубину России. Еще оставалось несколько дней надежды на Можайскую линию обороны, спешащие с Дальнего Востока полнокровные дивизии, срочно формировавшиеся истребительные батальоны московских ополченцев. События развивались истинно с ураганной силой, как бы подтверждая удачно выбранный код – «Тайфун».

6 октября генерал Гальдер запишет в своем дневнике: «…Войска противника, по некоторым признакам, деморализованы… В целом можно сказать, что операция, которую ведет группа армий «Центр», приближается к своему апогею…».