Леонид Млечин - Комитет-1991. Нерассказанная история КГБ России
Грушко и его помощник Егоров были среди главных разработчиков плана введения в стране чрезвычайного положения. Грушко все августовские дни находился рядом с Крючковым, даже ночевал на Лубянке.
По словам Грачева, председатель КГБ говорил так:
– Внутриполитическая обстановка в стране нестабильна. Все это может привести к хаосу и негативным настроениям отдельных слоев населения. А в дальнейшем – даже к гражданской войне. Эту обстановку надо исправлять. Конечно, в первую очередь политическим путем – это смена руководства. Тем более что Михаил Сергеевич болен, тяжело болен, и возможно, что он через несколько дней подаст в отставку. Но в связи с тем, что его уход разные люди могут расценить по-разному, необходимо выработать план действий политического руководства страны в нестандартной обстановке.
С этой целью необходимо проработать проект плана и представить его на рассмотрение политического руководства страны. Грачев заметил:
– Я командующий воздушно-десантными войсками. Я в политике слабак, меня этому делу не учили. Я могу воевать, обучать солдат… По-моему, это не в мой адрес.
– Нет, в ваш адрес, – ответил Крючков. – В случае напряженной обстановки десантники в первую очередь нам потребуются, чтобы вместе с соответствующими органами государственной безопасности стабилизировать обстановку.
– Ну, если так, – кивнул Грачев, – доложу министру обороны.
– С министром обороны все согласовано.
– А что мне нужно делать?
– Есть хорошая дача. Там отдохнете и заодно поработаете вместе с нашими товарищами.
Грачев, Жижин и Егоров перешли в кабинет Грушко. Первый заместитель председателя КГБ уточнил, что им предстоит просчитать последствия введения в стране чрезвычайного положения, а также определить, какие силы для этого понадобятся.
Дисциплинированный Грачев все же позвонил Язову и доложил о поручении председателя КГБ. Министр обороны разрешил ему участвовать в этой работе.
На следующий день Грачев подъехал к посту ГАИ на Ленинградском шоссе. Там его ожидала черная «Волга». Два молодых человека предложили пересесть к ним. Генерала доставили в красивый особнячок в деревне Машкино Химкинского района Московской области. Это был объект 2-го главного управления (контрразведка) под названием «конспиративная дача № 65».
Там, как это принято у чекистов в работе с доверенными лицами, уже был накрыт стол. Начали с обеда. Один из офицеров КГБ объяснил:
– Павел Сергеевич, нам поручено разработать проект решения политического руководства на случай передачи политической власти от Горбачева другому лидеру нашего государства.
– А кто этот другой?
– Мы сами не знаем.
Они выложили на стол охапку бумаг.
– А это что такое? – спросил Грачев.
– Варианты перехода власти от одного правителя к другому в различных странах.
– Вы там что, тоже работали?
Все заулыбались.
– Павел Сергеевич, если мы будем привлекать войска для усиленной охраны объектов, вы можете расписать, что нужно усиливать в городе Москве?
– Вы ж знаете революцию семнадцатого года. Здания правительства, мэрии, банки, вокзалы, телефонные станции, телевизионные помещения… Можно набросать, конечно.
– И состав сил и средств, конечно.
– Тульская воздушно-десантная дивизия готова удерживать любой объект.
Втроем они подготовили обширную записку с указанием, какие потребуются силы. Грачев и предложил вызвать на случай волнений в Москве Тульскую воздушно-десантную дивизию.
Повезли доклад Крючкову, Грачев отдал сокращенную копию Язову. В записке отмечалось, что нет законных оснований для введения чрезвычайного положения и население может реагировать негативно. Но Крючков сказал, что после подписания Союзного договора вводить чрезвычайное положение будет еще сложнее.
14 августа Крючков собрал свою команду. На сей раз он рассуждал весьма откровенно. Объяснил, что Горбачев не в состоянии адекватно оценивать обстановку, у президента психическое расстройство. Так что, вероятно, придется все-таки вводить чрезвычайное положение.
Председатель комитета госбезопасности поручил своим подчиненным вместе с Грачевым подготовить проекты первоочередных документов на случай введения чрезвычайного положения. Крючков продиктовал несколько формулировок, которые помощники старательно записали.
На следующий день Грачев, Егоров и Жижин встретились в том же загородном особняке и подготовили проекты материалов, которые вечером переслали Грушко и генерал-полковнику Владиславу Алексеевичу Ачалову.
Ачалов сделал в Советской армии изрядную карьеру. Он командовал 8-й гвардейской общевойсковой армией, располагавшейся на территории Восточной Германии. Ему противостоял расквартированный в Западной Германии 5-й корпус американской армии. Командовал им генерал Колин Пауэлл, будущий председатель комитета начальников штабов и будущий государственный секретарь Соединенных Штатов.
Жизнь у них была разная.
Генерал Колин Пауэлл внушал своим подчиненным: служба в армии должна приносить радость. Получайте удовольствие оттого, что вы офицеры. Уделяйте внимание своим семьям.
– Я не собираюсь работать по выходным без крайней необходимости, и вам не советую. Каждый, кто намерен поднимать войска по субботам и воскресеньям, должен иметь на то веские основания.
Генерала Ачалова одолевали иные заботы: «Мы вынуждены были открывать цеха по производству тротуарной плитки, доставать цемент, кирпич, что-то зарабатывать… Выпускались разного рода методические пособия вроде того, как солить капусту, огурцы, помидоры и закладывать их на хранение… Каждому солдату на учении нужно было дать печеную картошку, луковицу, кусок сала… Бывало, докладываешь главкому, а он спрашивает:
– А сколько вы, товарищ командующий, за субботу и воскресенье собрали щавеля?
Я говорю:
– А зачем мне щавель?
– Для солдат сейчас очень важны витамины». Владислав Ачалов быстро получил повышение.
– Отпускать вас мы не хотим, – сказал ему главком Западного направления.
«Я поблагодарил, – вспоминал генерал Ачалов, – и в шутку сказал, что с войсками Западного направления готов идти хоть до Ла-Манша. Он посмеялся, хотя в шутке была доля правды: наши действия в возможной войне планировались таким образом, что войска группы, войска фронтов должны были пройти всю Европу».
В 1989 году он принял под командование воздушно-десантные войска. Но отличился не на поле боя. 8 сентября 1990 года командующий ВДВ генерал Ачалов приказал командирам пяти своих дивизий выдвинуться в Москву «в состоянии повышенной боевой готовности по южному варианту». В ночь на 10 сентября в сторону Москвы двинулась Рязанская воздушно-десантная дивизия, затем начала выдвигаться Псковская дивизия…
11 сентября Борис Ельцин, уже избранный президентом России, предупредил москвичей, что к столице с непонятными целями приближаются десантные части:
– Нам пытаются доказать, что это мирное мероприятие, связанное с подготовкой к параду. Однако есть сильное сомнение в этом.
Генерал-полковник Ачалов оповестил, что одни части будут готовиться к параду, другие – займутся уборкой подмосковной картошки. Это вызвало волну насмешек, хотя понимающим людям было не до смеха. Позднее все документы, связанные с передвижением десантников к Москве, были уничтожены. Приказ десантникам мог отдать только президент Горбачев. Возможно, Михаил Сергеевич в очередной раз поддался давлению сторонников силового решения всех проблем, но, увидев реакцию общества, дал отбой.
В Москве рассказывали, что юристы уже разрабатывают правовой режим чрезвычайного положения. Противники Горбачева хотели не только его убрать, но и вернуть страну к ситуации, сложившейся до апреля 1985 года.
В декабре 1990 года Ачалов стал заместителем министра обороны. В августе 1991 года вместе с руководителями госбезопасности дорабатывал документы, которые вскоре подпишут члены ГКЧП, – «Постановление № 1», «Заявление Советского руководства», «Обращение к советскому народу».
Подслушивать и подсматривать
16 августа утром Грушко передал все документы Крючкову. В тот же день секретарь ЦК Олег Бакланов приехал к Крючкову на Лубянку. Тогда, надо понимать, и было принято окончательное решение действовать. Из членов ГКЧП они двое оказались самыми деятельными.
Во второй половине дня Крючков сказал своему первому заместителю Гению Агееву, что создается Комитет по чрезвычайному положению. Союзный договор 20 августа подписан не будет. Горбачева попросят передать власть ГКЧП. Если откажется, возникнет необходимость изолировать президента.
Крючков поручил Агееву подобрать связистов, которые этим займутся, – им утром 18 августа лететь в Крым. Агеев отозвал из отпуска начальника управления правительственной связи КГБ генерал-лейтенанта Анатолия Григорьевича Беду. 17 августа тот сформировал группу из пяти сотрудников во главе со своим первым заместителем генерал-майором Александром Сергеевичем Глущенко.
