Александр Черницкий - Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений
— Поверьте, господа, львиная доля моих усилий направлена на то, чтобы террористы с оптимизмом смотрели в будущее, — сказал Мюльдер. — Об их требованиях я с ними говорю так, словно они уже выполнены. Но всему наступает предел. Когда похитители догадаются, что власти намеренно затягивают переговоры, то в приступе ярости могут перебить всех заложников. С другой стороны, у заложников активно формируется стокгольмский синдром…
При этих словах члены комиссии озабоченно закивали, ибо знали, что «стокгольмским синдромом» называют симпатии заложника к похитителям. Изредка такой синдром проявляется оттого, что жертва действительно разделяет требования террористов и готова стать в их ряды. Однако в абсолютном большинстве случаев стокгольмский синдром является проявлением инстинкта самосохранения.
Во-первых, даже в мыслях жертва не хочет прогневать вооруженных людей, способных ее убить. Заложник старается вести себя тише воды, ниже травы, угодничает и в конце концов начинает искренне сочувствовать террористам. Боясь погибнуть в ходе штурма, заложник выступает против силового освобождения, а следовательно, возмущается нежеланием властей «по-хорошему» удовлетворить требования террористов.
Во время штурма заложник готов даже встать на защиту своих похитителей, хотя именно по их вине подвергается смертельному риску. Бывало, что заложники предупреждали похитителей о начале контртеррористической операции и помогали им спрятаться. Такое поведение чрезвычайно опасно, поскольку бойцы спецназа бьют на поражение по всем подозрительным лицам: учинять следствие во время штурма некогда.
Название синдром получил оттого, что впервые был зафиксирован в шведской столице, когда при ограблении банка бандиты захватили несколько человек. После получения налетчиками искомой суммы заложники окружили их, проводили мимо полицейского оцепления и помогли скрыться…
— В нашем случае риск стокгольмского синдрома очень велик оттого, что требования молуккских христиан кажутся справедливыми большинству жителей Нидерландов, — добавил доктор Мюльдер.
Ознакомившись с его докладом, комиссия выслушала начальника генерального штаба королевских вооруженных сил. Выяснилось, что штурм поручен самому крутому в Нидерландах спецназу ББЕ (Вцхопёеге Вц81.апс18 ЁеппеШ — Особое резервное подразделение морской пехоты). К разработке операции были привлечены также офицеры знаменитого британского спецназа САС.
За время, прошедшее после захвата папуасами поезда в 1975 году, коммандос не только в Нидерландах, но и во всем мире усердно отрабатывали штурм поезда. Сейчас оба взвода ББЕ тренировалась на точно такой электричке, какая была захвачена.
Помимо спецназа ББЕ, в операции были задействованы боевые пловцы из АВП (Amfibisch Verkennings Peloton — Особый корабельный эскадрон; однако чаще АВП называют на английский манер седьмым СБС, т. е. Spesial Boar Sguadron). Электричка стояла на ровной, открытой местности, а единственным «дефектом» рельефа был проходивший поблизости мелиоративный канал. Пасмурной ночью пловцы седьмого СБС в черных костюмах переплыли под водой канал и подползли к составу. На днища вагонов по всей длине бесшумно установили многочисленные сверхчувствительные датчики, которые регистрировали звуковые и инфракрасные волны.
Это позволило начать прослушивание разговоров и оценивать перемещения как террористов, так и заложников в поезде; школу под Бовенсмилде напичкали электроникой еще раньше. Кроме того, пловцы оставили на вагонных платформах запасы взрывчатки для штурмовой группы.
КОНЕЦ МИССИИ ДОКТОРА МЮЛЬДЕРА
На протяжении всего теракта организаторы штурма расспрашивали участников переговоров, в первую очередь женщин-полицейских, которые ежедневно приносили в школу и в электричку пищу под видом служащих Красного Креста. Вся информация сверялась с данными электронного наблюдения и рассказами освобожденных школьников. В итоге удалось установить не только численность и размещение террористов, но и получить их предварительные психологические портреты.
Наступила ночь 11 июня: подходили к концу 20-е сутки теракта. В 4.53 бронетранспортер М-113 протаранил здание школы. В образовавшийся пролом ворвались морские пехотинцы в противогазах и стали бросать гранаты со слезоточивым газом. Расположение помещений ком-мандос знали назубок по имевшимся архитектурным чертежам. Единственный часовой, трое спавших террористов и четверо заложников тут же схватились за глаза, оглашая школу отчаянными воплями.
Чтобы шум не вызвал паники у молуккцев в стоящей неподалеку электричке, ее атаку начали в то же самое время (4.53), и от организаторов операции потребовалась ювелирная согласованность действий. Сигналом послужило появление пары штурмовых истребителей Ф-105 «Старфайтер» (F-105 Starfighter). Со страшным ревом пронеслись они над вагонами.
Пытаясь понять, что происходит, террористы стали всматриваться в небо через оконные стекла, а испуганные жертвы, наоборот, вжались в свои постылые койки. По показавшимся террористам открыли огонь снайперы, чьи винтовки были оснащены активными инфракрасными прицелами, которые в темноте не только приближают, но и «подсвечивают» цели. Другие бойцы под рев штурмовиков подорвали закрепленные на вагонных дверях заряды.
Десять — по числу вагонов — пятерок морских пехотинцев бросились на подножки. На головах их были закреплены бинокуляры ночного видения, а руки сжимали высокоточные западногерманские пистолет-пулеметы «Хеклер и Кох МП5» (Heckler und Koch MP5). В каждой пятерке двое бойцов держали еще и мегафоны. Пробегая по вагонам, коммандос кричали:
— Заложники, ложитесь!
— Вниз, на пол!
Задача упрощалась тем, что внешность темнокожих папуасов разительно отличается от внешности большинства жителей Нидерландов. И все же одна женщина и один мужчина в панике успели вскочить на ноги — и были немедленно убиты.
Трое террористов в электричке подняли руки, еще шестеро лежали окровавленные и бездыханные. Один из них перед смертью ранил заложника, но остальные спросонья не успели предпринять ровным счетом ничего. Время для штурма было выбрано отлично: организм около 5 утра максимально расслаблен. Вся стрельба завершилась за две минуты. После сложной и блестяще осуществленной операции под Бовенсмилде компания молуккцев на тюремных нарах пополнилась бригадой еще из семи человек.
Прошло чуть меньше года, и папуасы захватили 71 человека в провинции Дренте на севере Нидерландов. При этом один мужчина был застрелен, а пятеро ранены. На сей раз правительство, уверенное в высочайшем профессионализме своих коммандос, не стало тянуть резину. Штурм состоялся буквально на другой день, 14 марта 1978 года. Люди были спасены, а похитители перебиты либо арестованы. Недаром на эмблеме ББЕ изображена белая птица, разрывающая цепь неволи.
Однако оставшиеся на воле молуккские экстремисты не подумали угомониться. Они наладили контакты с палестинскими организациями, прошли обучение в тренировочном лагере в Южном Йемене и трепали нервы гражданам тихих Нидерландов даже на протяжении 1980-х годов. А 19 января 1999 года конфликт вновь разгорелся в месте своего зарождения; На южных Молукках вспыхнула грандиозная резня между мусульманами и христианами.
В 2000 году на подмогу единоверцам прибыли несколько тысяч членов «Ласкар Джихад». Эта исламистская организация действует на главном индонезийском острове Ява, от которого до Молукк 2250 км. Озверевшие боевики закапывали живых христиан в землю, рубили им головы кинжалами, бросали в них самодельные бомбы, жгли церкви, христианские деревни и городские кварталы. Оно и понятно, ведь целью «Ласкар Джихада» является поголовная исламизация страны, в которой из 200 миллионов человек пока что «лишь» 90 % мусульман.
Нашлись радикалы и среди протестантов, которые действуют в рамках Фронта за суверенитет Молуккских островов и движения «Республика Южные Молукки». Они применили ответную жестокость: стали жечь мечети и мусульманские населенные пункты. В итоге южная часть провинции Малуку была совершенно разорена. За четыре года здесь погибли свыше 10 тысяч человек, появилось до миллиона беженцев, разрушены или сожжены свыше 30 тысяч домов, уничтожены сотни деревень.
Все достигавшиеся мирные соглашения неизменно нарушались исламскими фанатиками с Явы и их местными сторонниками. Ведь согласно шариату «неверные» в мусульманской стране либо должны быть обращены в ислам, либо должны получить статус зимми — стать людьми второго сорта, лишенными ряда прав и свобод. Однако конституция Индонезии считает всех граждан равными независимо от религии, которую те исповедуют. Поэтому у «добрых мусульман» остается испытанное средство поправить дело — джихад.
Ну а что же бесстрашные молуккские патриоты в Нидерландах? Практически все они одумались и остепенились. Осужденные террористы по большей части вышли на свободу и не слишком стремятся ее потерять. Они обнаружили вдруг, что их сверстники, которые воздерживались от терроризма, гораздо лучше своих родителей вписались в жизнь одной из богатейших стран мира.
