Алла Ярошинская - Чернобыль. Большая ложь
Фактически Совет министров России проигнорировал поручение Правительства СССР разработать республиканскую долгосрочную программу ликвидации последствий. Вот что сказал в своем выступлении 12 апреля 1990 года на парламентских слушаниях зампредседателя Государственной экспертной комиссии доктор биологических наук А. Г. Назаров: «Здесь прозвучало несколько странное для нас выступление товарища Табеева (первый заместитель председателя Совмина России, председатель комиссии по ликвидации последствий аварии) в части трактовки республиканской программы…Мы рассматривали и рассматриваем две республиканские программы – Украины и Белоруссии и областную программу по Брянской области, представленную в качестве республиканской правительственной от Российской Федерации. Никаких сведений, никаких известий об огромном пятне, которое изображено на карте Госкомгидромета – Тульская, Калужская, Орловская, – нигде, ни на каких этапах не рассматривалось, никакой цельной программы по РСФСР до сих пор нет». А ведь к тому времени прошло уже четыре года после катастрофы!
Как выяснилось только через шесть лет после аварии, население не четырех, а шестнадцати областей России – это два миллиона людей! – ежедневно, само того не ведая, подвергалось малым дозам радиации, не получая от государства никаких компенсаций за утраченное здоровье. Никто до сих пор так и не ответил ни перед ними, ни перед законом за это преступное замалчивание.
Карты радиационного загрязнения, представленные экспертной комиссии Госкомгидрометом, не давали полного представления о глубине и масштабах разрушительных последствий аварии. Изолинии концентрации радионуклидов цезия-137 проведены на них с ошибкой плюс-минус 30 процентов, иногда погрешность достигала до 50 процентов. Совсем слабо была представлена информация по стронцию-90. И совсем ее не было по плутонию-239. Не говоря уже о других выпадениях, которые щедро размело окрест.
В заключении Государственной экспертизы отмечено, что радиоактивные пятна упали также в Краснодарском крае, в районе Сухуми, Прибалтики. А ведь Краснодарский край – это Черноморское побережье Кавказа. Это сотни здравниц, санаториев, домов отдыха, пионерских лагерей. Ежегодно миллионы людей устремляются к морю, в горы, чтобы поправить здоровье. (И я с детьми в мае 1986 года уехала именно сюда, в Краснодарский край, полагая, что здесь-то их хотя бы несколько недель не достанет никакой Чернобыль. Выходит, достал.)
Чтобы уточнить, что же именно там происходит, я направила депутатский запрос в адрес председателя Госкомгидромета Ю. А. Израэля. Просила «сообщить мне, в каких именно местах, населенных пунктах упали радиоактивные пятна на территории Прибалтики, Краснодарского края и Сухуми, каковы уровни загрязнений почвы, гамма-фон». Ответ получила от давнего знакомого по нашей официальной переписке, заместителя председателя Ю. С. Цатурова. Вот что в частности он сообщал: «В результате аварии на Чернобыльской АЭС произошло повышение радиоактивности атмосферы и атмосферных выпадений на всей территории страны, включая и Краснодарский край, г. Сухуми и территорию Прибалтийских республик. Так, на отдельных участках западной границы СССР и в западной части Грузии в конце апреля – начале мая 1986 года подразделениями Госкомгидромета СССР отмечались существенные, но кратковременные повышения до-аварийных значений радиоактивности атмосферного воздуха, однако не достигшие предельно допустимого значения». Далее он называл уровни фона в конце апреля и начале мая 1986 года в Вильнюсе, Риге, Сухуми, Цхалтубо, Тбилиси.
Перейдя к вопросу загрязнения почв, Цатуров сообщал: «В 1986 году на Черноморское побережье Кавказа в районе Сухуми и Батуми плотность загрязнения местности цезием-137 достигала 0,2–1 кюри на квадратный километр, при доаварийных уровнях – 0,06–0,1 кюри. В Краснодарском крае и республиках Прибалтики плотность загрязнения цезием-137 была значительно ниже – менее 0,3 кюри на квадратный километр. В августе-сентябре 1989 года была проведена повторная аэрогаммаспектрометрическая съемка территории Прибалтийских республик, которая подтвердила полученные в 1986 году значения». Далее Ю. С. Цатуров отмечал, что плотность загрязнения получена съемкой территорий «с шагом в несколько километров». А это значит, что между этим «шагом» все еще остались локальные «грязные» пятна.
«Наземное экспедиционное обследование 1986 года выявило в районе Батуми небольшие участки, на которых плотность загрязнения цезием-137 достигала 1–1,5 кюри на квадратный километр». (Кстати, в Швеции для тех, кто подвергается чернобыльскому радиозагрязнению на территории даже в один кюри, установлены определенные льготы.) «…В 1990 году на территории Пионерского парка г. Батуми, – сообщается дальше в письме, – обнаружены повышенные уровни мощности дозы… с максимальным значением в одной точке до 400 микрорентген в час. Загрязненный грунт был оперативно изъят и вывезен в места захоронения».
Вот практически и вся информация. Мне, правда, не совсем понятно было из ответа, с каких это пор в Краснодарский край входят Батуми, Цхалтубо и Тбилиси? Ведь я спрашивала именно о радиационной обстановке в Краснодарском крае, а не в Грузии. Замечу, что такая манера – не слышать, о чем спрашивают, неважно кто – депутат или избиратель, – давно стала стилем работы у многих чиновников. Пришлось обратиться повторно. Настоять на более четкой и точной информации о загрязнениях в Краснодарском крае, отстоящем от Чернобыля на тысячи километров.
И вот что ответил уже председатель Ю. А. Израэль лично: «…в начале мая 1986 года после выпадения осадков были зарегистрированы значения мощности доз, достигающие, например, в Сочи 120 микрорентген в час, в Анапе, Лазаревском, Каневской – 60 микрорентген в час, в Кущевской и Горной – 35 микрорентген в час. В связи с распадом короткоживущих радиоизотопов мощность дозы быстро снижалась. В 1987 году, например, в Сочи она не превышала 35 микрорентген в час, в 1988 году – 20 и в настоящее время находится на уровне естественного фона – 10–15 микрорентген в час.
Что касается загрязнения местности цезием-13 7, то она составляет, в среднем, в Сочи – 0,4–1,4 кюри на квадратный километр, в Туапсе – 0,34, в Геленджике, Новороссийске, Анапе и Краснодаре – 0,1 кюри на квадратный километр. Аналогичные и более низкие значения характерны и для других населенных пунктов края, а мощность дозы гамма-излучения существенно не отличается от значений, характерных для естественного радиоактивного фона – 10–20 микрорентген в час». В ответе также предупреждают, что на территории края возможно существование локальных пятен, которые по загрязнению «несколько выше указанных значений. Примером могут служить выявленные в 1989 году с помощью агрогаммаретроспективной съемки 206 локальных аномалий с интенсивностью гамма-излучения от 90 до 600 микрорентген в час и площадью от одного до десятков квадратных метров. Наиболее широкое по площади загрязнение наблюдалось в районе аэропорта Адлер (до 250 микрорентген в час) и водозабора в г. Сочи (до 160 микрорентген в час)».
Напомню, эти запросы я направляла в адрес Госкомгидромета СССР летом 1990 года. Ответы успокоительные: мол, было кое-что, но прошло. И вот через полгода газета «Известия» публикует заметку «Следы Чернобыля в центре Сочи». Оказывается, только спустя пять лет после аварии было обнаружено девятьсот радиоактивных пятен в Центральном районе Сочи! Оказывается, это плюс к тем четыремстам, которые выявили ранее. В самых неожиданных, как отмечается, местах: жилых микрорайонах, на улицах, Цветном бульваре, возле зимнего театра, на газонах возле горисполкома. Двести из девятисот пятен уже дезактивированы. Снимается зараженный грунт, захоранивается в могильнике в районе Мамайского перевала.
Тысяча триста новых старых радиоактивных пятен только за два года в центре международного курорта – не слишком ли? А ведь почти пять лет по этим пятнам ходили, на них отдыхали, ими дышали. Сколько людей? Сотни, тысячи, миллионы? И где они все теперь? В Ленинграде, Душанбе или Берлине?
И сколько еще времени – пятилеток ли, десятилеток – потребуется правительству, чтобы провести такие же детальные обследования на всей территории не только Краснодарского края, но и других регионов, которые попали под радиоактивный выброс? Правда, если оно оказалось не в состоянии выселить тех, кто уже получил в зонах жесткой радиации достаточные дозы, так что же говорить о каких-то там других городах и весях, долинах и взгорьях, находящихся за тысячи километров от центра атомной войны в Европе? Да, именно так. Центра атомной войны. Ведь если по официальным данным суммарный выброс из реактора составлял 50 миллионов кюри радиоактивности, то типичный взрыв атомной бомбы в атмосфере дает «всего» 150 тысяч кюри. Когда писала эти строки, ко мне в руки еще не попал совершенно секретный документ, в котором говорится, как на заседании по Чернобылю члены Политбюро называли эту катастрофу – да, именно! – «малой войной в центре Европы», по последствиям сравнимой с «применением оружия массового поражения». (Правда, всему миру они говорили совсем другое.)
