Российские спецслужбы. От Рюрика до Екатерины Второй - Вадим Леонидович Телицын
Толково и скупо, в этом заключались особенности российской разведки, в условиях ее реформирования в ранние времена царствования Петра Великого. Конечно, опыта у нее еще не доставало (в отличие от западных спецслужб), но последнее — дело наживное, а людей в разведку россияне всегда подбирать умели. Свидетельство тому — деятельность Досифея.
3-го сентября 1701 года к Иерусалимскому патриарху (и, по совместительству, русскому резиденту на палестинской земле) Досифею была доставлена тайная грамота:
«Хотя и прежде сего чрез архимандрита вашего блаженства Хрисанфа доволно писали и отвещали на те письма, что и нам писаны чрез посланника вашего Емельяна Украинцова, и на те письма чрез того же вашего архимандрита Хрисанфа писаны, и не токмо на письме, но и на словах чрез того же о всяких делах, к нам писанных, приказали объявити блаженству вашему, да и чрез великаго посла нашего, что належало к блаженству вашему к делам, обо всем ему прилежно наказано, о которых делех чаем, что по ее число чрез того же посла нашего вашей святости ведомость подлинная учинена. Однакожде и ныне, будучи благополучный случай через посланного владетеля Мултянскаго Петра, паки подвижны есмы писати к блаженству вашему, аще и краткое, понеже мы блаженство ваше имеем паче протчих всех о Христе возлюбленнаго отца и пастыря и великодушнаго мужа, и тем паки призываем блаженство ваше, дабы как прежде сего в богоугодных молитвах своих нас никогда запомнил и в делах наших приключающихся всегда пособника имели есмы, такоже и ныне по тому ж от блаженства вашего желаем аки от возлюбленного отца и пастыря, яко да во всяких делех наших, покаместь наш великий посол в тех краях пребудет, был бы ему блаженство ваше советник истинный, а мы, великий государь, наше царское величество, к тебе, возлюбленному отцу и пастырю нашему, поколико возможно, не токмо словом, но и делом и во всех богопроходимых местах святых склонны есмы щедрою рукою способляти, токмо и блаженство ваше, как и прежде сего, всегда честными грамотами своими нас посещать благословити и молитвою не оставляй. За сим вручаем себе богоугодным отеческим молитвам вашим, желая вам от Господа Бога крайнее спасение и совершенное здравие на многая и глубочайшия лета улучити. Писан государ-ствия нашего во дворе, в царствующем велицем граде Москве, лета от рождества Спасителя нашего Иисуса Христа 1701-го, сентября 3-го дня, го-сударствования нашего 20-го году»[152].
Патриарх Иерусалимский Досифей, как пишет о нем В. С. Гражуль, был активным политическим деятелем, в своей работе он опирался на православное население Оттоманской империи и, будучи связан с московским царем, являлся по существу нелегальным резидентом его в Турции. Агентура Досифея состояла из православных, занимавших разные должности в турецких канцеляриях: православных «господарей» — правителей славянских государств — вассалов Турции; турецких чиновников, которых легко могли завербовать проживавшие на турецкой территории славяне — вербовщики патриарха.
Вся русская дипломатическая деятельность в Турции сопровождалась агентурно-разведывательными комбинациями, которые проводил в Турции Досифей. Связь с Москвой он поддерживал через специальных подобранных из числа монахов курьеров, отправлявшихся из Константинополя в Москву. Выше цитированное письмо было доставлено архимандритом Хрисанфом (как видим, привлечение к разведывательной деятельности священников продолжалось не только при царе Алексее Михайловиче, но и при его неугомонном сыне Петре).
Досифей пользовался и посыльными, которые ездили в Россию из Валахии, Силистрии. Но основные, самые важные материалы передавались Досифеем из рук в руки русским послам (Украинцеву, Толстому или Голицыну), которым сам император всероссийский поручал самые важные разведывательные задания. Петр Алексеевич высоко ценил деятельность патриарха и всегда просил его не забывать сообщать послам самую последнюю информацию.
Особенно плодотворным было сотрудничество между Досифеем и П. А. Толстым, выполнявшим самые ответственные поручения Петра. Из переписки Толстого стало известным, что патриарху удалось получить очень ценные материалы о турецкой агентуре, действовавшей среди строителей русской крепости Каменный Затон.
Сохранился один прелюбопытный документ:
«В письме Петра Толстого написано: „Приехал в Андрианополь господарь Мултянской, и приезд его является безбеден, понеже зело не щадит богатства своего и довольствует всех, кого надлежит.
Чертежи Шлиселбурския, кому надлежит, объявлены будут.
Просит, чтобы от лица великого государя писать ко святейшему Иерусалимскому патриарху благодарение за многое ево к великому государю усердие: истинно, презирая смертныя страхи, работает великому государю во всяких случаях. И ныне прислал к нему чертеж новопостроенному в Каменном Затоне городу, которой чертеж прислал к Порте Силистрийской Юсуп-паша; и с того чертежа святейший патриарх, по прошению ево, достал от Порты список, с которого списка равною мерою написав он чертеж посылает ныне при сем писме. Да от него ж к нему в писме написано, что ныне от Порты послано к хану Крымскому 40 000 золотых червонных, да сабля и кинжал, с таковым указом, чтобы Крымских Татар 60 000 человек пошли войною на прежде бывшаго хана Крымского, который ныне укрываетца в Черкесах, и чтобы равно с ним и Черкес воевали за их к нему потачку, и того де ради и флоту на Черное море выводит, чтобы Татар совершенно устрашить, понеже Татары еще злобу на Турков в сердцах своих вкорененну имеют, и Турки их зело опасны. Из Андрианополя, дня 4-го июня 1703-го“»[153].
В 1703 году патриарх в письме к Петру Алексеевичу сообщал, что ему удалось добыть агентурным путем копию султанской грамоты, посылаемую турками в Москву. Грамота содержала инструкцию турецкому послу. Досифей, понимая большую важность документа, решил, что с доставкой важнейшей информации медлить нельзя и снарядил специального курьера, с которым и передал шифровку перевода искомой грамоты.
В том же году патриарх доносил, что турки «раскусили» двух русских агентов: один — господарь Валахский Бранкован, другой — его резидент в Москве Чауш-Давыд Иванович Корбе. Им обоим грозил провал, заманивание в Турцию и арест. «Присем еще Давид тот Чауш, сиречь человек, господаря Унгровлахийского со увещеванием нашим послан тамо, а наипаче мы приказали ему словесно, что говорити и что зделати тамо; но не вышло на добро двух ради причин: первая есть, что не живет разумно, но похваляется и одному и другому о тех, которым довелось быти зело тайно; вторая есть, что торговые люди, которые приходят от Батурина даже до Царьграда, межь иными вестми, что сказывают, говорят и сия: что на Москве есть при царе некоторый Давид Чауш, резидент господаря Мултянского, говорит так, делает так, действует так. Сия слышана и у Порты и у него самого, везиря.
И хотя
