Борис Кузьменко - Приишимье
Однако, как уже говорилось, в последние годы предпринимаются серьезные усилия для спасения родников. Многие из них возрождены к жизни и будут еще долго и верно служить людям.
Широко известны скифские курганы. Однако далеко не все знают, что в Северном Казахстане имеется множество курганов, насыпанных руками современников скифов — сарматских племен, живших на рубеже нашей эры в приишимских степях. Исследованы они недостаточно полно и всесторонне, сулят ученым немало открытий. Недавно, например, обнаружен неизвестный ранее огромный искусственный холм возле озера Баян в 130 километрах от Сергеевского водохранилища. Размеры «царского» кургана впечатляют: диаметр — восемьдесят, а высота — более пяти метров.
Удалось установить способ создания подобных сооружений. Сначала племя выбирало площадку, вокруг которой копали ров. Затем тут совершались религиозные обряды, после чего и наступало главное действие.
В центре площадки выкапывали яму, а вокруг нее насыпали земляной вал. Тут и хоронили покойника. Затем яму накрывали бревенчатым настилом, а пространство внутри вала засыпали грунтом. Получался своеобразный усеченный конус, на верхней площадке которого возводилась аналогичная конструкция меньшего диаметра, землю для нее брали вокруг кургана.
Работа была тяжелой и занимала много времени, ведь приходилось перемещать до двух тысяч кубометров грунта. Подсчитано, что двести человек должны были затратить на это целый месяц. Какой смысл выполнять такую тяжелую и, на нынешний взгляд, бесполезную работу? Точный ответ на этот вопрос ищут археологи.
ЗОЛОТОЕ ДНО. Тундык — незаметная речушка, каких немало и Приишимье, однако и у нее есть своя история. Рассказывают, что и давние времена, когда она была полноводной, переправлялась через нее, отыскав брод, семья богатого бая с обильным домашним скарбом и отарами. Хлопот было много, и все были так увлечены делом, что никто не заметил, как на одном из верблюдов развязалась поклажа и верхушка юрты — тундык — оказалась в воде. Пропажу обнаружили только вечером, когда остановились для ночлега и начали устанавливать юрту. Но было уже поздно — течение давно и далеко унесло тундык. Так речка обрела свое имя.
Сегодня Тундык сильно обмелел. Теперь, если кто и обронит верхушку юрты в воду, то далеко она не уплывет — тут же застрянет на мели. Бурлива речка лишь ранней весной, по короток ее век — в лучшем случае она доживает до середины лета.
Если посмотреть на крупномасштабную карту северной части Казахстана, то Ишим на ней будет похож на изломанное ветром синее деревцо с многочисленными ветками-притоками. Среди них — Колутон, Жабай, Иманбурлук, Чудосай. Они обозначены непрерывными линиями и, значит, имеют исток и устье.
Но значительно больше речушек, изображенных пунктирными линиями, места рождения которых неизвестны, — жизнь им дал небольшой родник.
Однако этой надежде сбыться не суждено: пробежав несколько километров, а порой и несколько десятков километров, журчащие струи, не получая подмоги, постепенно истончаются, теряют силу, а потом окончательно испаряются. Где они закончат свой бег, зависит от погоды: жаркое держится лето — короче их жизненный путь, дождливое — несколько длиннее.
Характером малые степные речки похожи. Весной, набухая от влаги таявших снегов, несутся, крутясь в водоворотах, сносят хилые мосты или разливаются широкими плесами на радость животноводам: будет хороший травостой. Но быстро летят дни апрельских разливов. Окутывает землю майская благодать и смиряется бег воды, речки входят в свои берега, потом отступают от них, и вот уже нет единого потока, лишь остаются в русле постепенно зацветающие пятна редких омутов. А потом и они исчезают. Конец реке.
Впрочем, и рекой ее зачастую не считают — «временный водосток». Однако статистика такие речки учитывает наравне с теми, которые имеют постоянное течение. Подсчитано, например, что в Целиноградской области их более двухсот, — это только те, длина которых сто — сто пятьдесят километров. До того, как пересохнуть и затеряться в степи, они успевают часть своих запасов воды передать Ишиму.
И не только ему. На территории области, как уже упоминалось, сооружено двадцать водохранилищ вместительностью свыше десяти миллионов кубометров каждое. Подавляющее большинство из них принадлежит совхозам, которые расходуют воду на свои нужды, в основном на орошение. Пополняют эти искусственные водоемы за счет малых рек.
Но не отражается ли это на Ишиме? — А тут уж как вести дело! Построили, скажем, в совхозе «Константиновский» на небольшой речке Шортандинке плотину. На тридцать миллионов кубометров получилась чаша. Природоохранные организации начали протестовать: ведь речка, хоть и протекает через поля хозяйства, но зачислена в систему подпитки Вячеславского водохранилища, а через него — Ишима.
Тем не менее хозяйственники доказали, что часть весеннего паводка, которую они задерживают для наполнения собственного водохранилища, существенного урона Ишиму не наносит. Более того, в будущем накопленные запасы влаги, наоборот, помогут регулировать постоянный уровень главной реки региона, поддерживать ее мощь.
Так и случилось. Малая речка, которая в иную, засушливую, пору пересыхала на полпути, сейчас «работает» круглый год. Каждую весну, в зависимости от силы паводка, по руслу Шортандинки поступает в Вячеславское водохранилище, а затем в Ишим от десяти до восемнадцати миллионов кубометров воды.
Оживила вода и поля совхоза «Константиновский», где дожди по заказу пришли на сотни гектаров, позволив резко увеличить урожайность картофеля, овощей, сеяных трав. Вот уж действительно, как говорит пословица, у малой речки дно золотое.
Но оно золотое у истинного хозяина. А вот у речушки Сары-Узек, что протекает по полям совхоза имени Быковского в Северо-Казахстанской области, такого хозяина, похоже, нет. На протяжении десяти километров ее трижды перегораживали насыпными земляными плотинами, каждая из которых не имеет даже санитарных пропусков. Вода здесь застаивается, гниет, гибнут окрестные рощи, богатые некогда малиной да смородиной.
Весной Сары-Узек показывает свой нрав — бунтует, яростно бьется о сооруженную преграду и в конце концов сносит ее. Ревет мутная вода. Тысячи кубометров грунта уносит она в русло Ишима, загрязняя его, забивая родники.
Но пора половодья быстротечна. И вот уже вдоль берегов речки снова ревут бульдозеры — насыпаются новые плотины. Так повторяется из года в год.
Не менее печальна судьба речки Акжар в Тургае. Ее берега были наспех соединены сооруженной плотиной. В каждое половодье плотину размывало, вода уносила сотни кубометров чернозема, глины и щебня, загрязняя русло. Чтобы ее сохранить, решено было проложить небольшой канал для отвода паводковой воды. Для проезда канал был перегорожен плотиной, в тело которой предварительно уложили металлические трубы для стока воды. И все бы хорошо, да местные строители не учли особенностей грунта, а главное, норова Акжара. Почувствовав себя в клетке, он пропахал обводной канал, превратив его по сути дела в новое русло с шириной в горловине до тридцати, а то и более метров.
Когда я был в городе последний раз, на берегу Акжара снова трудились строители. Они укладывали в проран те самые трубы, которые раньше предназначались для пропуска воды через плотину, и насыпали их грунтом. Оказывается, случившееся здесь никого и ничему не научило: снова мастерили такую же плотину, как и та, которая была снесена разгулявшейся рекой. Чем закончится единоборство человека с рекой?
Я иду живописным берегом Акжара. Жесткие стебли камыша расступаются, взору открывается небольшая поляна, поросшая низкой осокой. Повсюду видны розетки примул, распространяющие вокруг едва уловимый аромат. Вокруг тишина и покой, лишь чуть слышно шуршит волна, омывая стоящие по колено в воде толстые стебли куги. Изредка раздаются шумные всплески — это играет крупная рыба. Над рекой, сверкая на солнце слюдяными крыльями, носятся «матросы» — крупные стрекозы с толстым синим хвостом.
И малая река может дарить людям большую радость общения с природой. Вот только бы поменьше утюжить ее бульдозерами, перегораживать плотинами!
Старожилы Целинограда еще помнят пустыри по берегам Ишима, пустоши за Соленой балкой, заросли репейника, что тянулись на многие километры вдоль дороги на Вишневку. А сейчас здесь растут тысячи фруктовых деревьев. Весной их ветви покрываются гроздьями бело-розовых цветов, а осенью сгибаются под тяжестью плодов. На бросовых прежде землях раскинулись коллективные сады, поясом охватывающие областной центр.
И Целиноград вовсе не является исключением. Сегодня такие сады имеются во всех городах области. Здесь организованы и действуют 125 садоводческих товариществ. Они занимают 1700 гектаров и объединяют 22 700 садоводов-любителей.
