Всеволод Воробьёв - Комендант острова Солнечный и другие
Нет, нет, нет! Сколько раз он запрещал себе вспоминать об этом! Но иногда всё равно накатывало, хоть вой…
Он всё ещё стоял у раковины с мокрой рукой, ощущая, как она успокаивается, когда раздался звонок в дверь.
Посланец
Недовольный, что его оторвали пусть даже и от невесёлых воспоминаний, вытирая на ходу руку полотенцем, Влад пошёл открывать.
Стоящий на лестничной площадке молодой незнакомый парень, видимо, увидел недовольное выражение его лица, поскольку не сразу нашёл, что сказать. Был он, похоже, одного возраста с Владиславом, такого же роста, одет в походное, а на его голове, несколько необычный для этого времени года, был лихо одет не то лётный, не то танковый кожаный шлем.
– Ты Влад Воронов? – заканчивая паузу с разглядыванием друг друга, заговорил он.
– Ну, я – ответил тот, – а ты кто?
– А я Власов – он чуть помедлил – Леонид. Хорошее известие тебе привёз. Тебе и твоему другу Матвееву. Но к тебе мне просто ближе было заезжать. Он замолк, словно ожидая вопроса.
– И что за известие, от кого? – не особо дружелюбно спросил Влад.
– От егеря, Мишки-бороды, я сегодня у него на базе охотился. Так он просил передать, что нашёл ваши ружья.
И тут они по очереди заулыбались оба. Влад с удовольствием отметил, что у парня очень открытая приятная улыбка. А его известие просто класс. Он уже почти привык к мысли о безвозвратности потери, считая это очередным «подарочком» судьбы. Пару недель назад Жека Матвеев, самый главный друг, пытаясь хоть как-то отвлечь от мрачных мыслей, чуть ли не насильно затащил его на охоту. На их любимую с юности охотбазу, к егерю дяде Мише-бороде. И там, возвращаясь с утренней зорьки, по неловкости Влада из-за его больной руки они сделали на неустойчивом челне оверкиль, потопив ружья и кое-что из снаряжения. Взять Владу оружие настоял, конечно, Женька, заявив, что хватит ему валять дурака и пора брать в руки ружьё. Ведь указательный палец на его покалеченной руке вполне может нажимать на спусковой крючок. И в этом была большая доля правды и надежда, что когда-нибудь он сможет стрелять нормально.
Их тогда довольно быстро «спас» находившийся неподалёку на своем челне одиночный охотник. Глубина там оказалась небольшая, и они с Жекой по шею в воде могли стоять на разросшихся корнях водных растений. Подоспевший мужик сумел поставить на киль их перевёрнутый чёлн, откачать воду и помочь им забраться в него. Наспех попробовали пропёшками поискать ружья, но на ветру они с Жекой стали замерзать, и пришлось срочно ехать на базу.
Обсохнув и обогревшись всеми средствами, поехали с Мишей на большой лодке снова искать ружья, уже с «кошкой» и багром, но Женьке всё казалось, что они ищут не на том месте…
А завтра Матвееву нужно было на работу, и пришлось уехать. Егерь перед их отъездом всё «пытал» Жеку, чтобы он точнее вспомнил, где они стояли в тростнике на зорьке, как и в каком направлении выбирались из него и прочие подробности.
У Влада была тогда скромная ижевка, о которой можно было особо не сокрушаться. Зато у Жеки утонул недавно приобретённый шикарный Меркель, утрату которого он переживал сильно.
И всё-таки Мишка их нашёл, надо же! Влад за Матвеева радовался больше, чем за себя. И вдруг сообразил, что они всё ещё стоят на лестнице.
– Заходи в дом – радостно обратился он к Леониду, у меня даже по рюмке есть к такому радостному случаю. Но парень отказался, сказав, что ему сейчас нельзя и надо скорей ехать домой.
– Тогда я тебя провожу до трамвая, и вообще – запиши мой телефон и давай свой, если есть.
– Трамвай мне не нужен – загадочно улыбнулся тот, у меня свои колёса.
– «Москвич»? – ляпнул Влад наобум.
– Да какой Москвич, у меня колёс всего два, хочешь, пойдём, посмотришь.
Они спустились во двор, где к крыльцу был прислонён впервые увиденный Владом странный двухколёсный приземистый агрегат с широким передним щитком, немного напоминающий мотоцикл, но несвойственного для него светло-бежевого цвета.
– И что это за зверь? – спросил Владислав, что-то я такого ещё не видел.
– А его ещё почти никто не видел. Он опять улыбнулся. Слизали из-за «бугра», мотороллер называется, а марка – «Тула». Зверь хороший, харчей требует немного, устойчивый на ходу и грязи не боится. Купил по блату и не раскаиваюсь.
Они обменялись телефонами, и Власов уехал. У вернувшегося домой Влада долго не сходило с лица радостное выражение, как будто после долгого нелёгкого раздумья он нашёл очень важное для себя решение всех проблем. – К чему бы это, ещё подумал он… Ну, съездят они, конечно, в следующий выходной за ружьями, придётся, как подобает в таких делах, проставиться, значит, нужно у матери попросить деньжат. Не Женьке ведь одному тянуть такое дело. А парень, кажется, славный, охотник к тому же – подытожил он свои мысли… Может, и подружимся, надоело ему сидеть одному дома и переживать своё несчастье.
Матвеев
Его звали Женя. Они познакомились давно, когда обоим было всего по шестнадцать. Познакомил их Сергей Новоуспенский – задиристый провинциальный, но пытающийся выглядеть бывалым, парнишка, мать которого приходилась матери Влада какой-то дальней родственницей.
Матери Сергея и Евгения – были медиками, работали когда-то вместе. Сначала в Ленинград из Тулы перебрались Новоуспенские, а затем старшего Матвеева перевели из Москвы в Питер на должность главного инженера серьёзного НИИ. Здесь семьи снова встретились и неудивительно, что сыновья-одногодки подружились. К их паре скоро присоединился и Влад.
С Жекой, как стали вскоре называть его друзья, они сошлись на пристрастии к охоте и рыбалке. Женька был на полгода старше, охотился, как он сам выражался, с пелёнок, хвастался своими успехами в стрельбе голубей на подмосковных полях и красочно рассказывал про загадочную вальдшнепиную тягу – охоту для Влада тогда неизвестную. Но главное – у него уже была тульская курковая двустволка, и это ставило его как бы чуть выше его, «одноствольного». А ещё у них с отцом была охотничья собака, курцхаар по кличке Руслан.
Влад бывал у Жеки в доме на Приморском проспекте, познакомился с его родителями. Его отец, Анатолий Николаевич, знал про его увлечение охотой, иногда заводил с обоими беседы на охотничьи темы. А бывало, что в компанию взрослых охотников, его друзей и сослуживцев, брали и их, молодёжь, – «приучаться».
Это были замечательные поездки, чаще всего на двух автомобилях. В семье Матвеевых была тогда светло-серая «Победа», и Жека уже умел её водить, что являлось его особой гордостью. Выезжали, как правило, под Приозерск в район Мельниково и Севастьяново, где в те, шестидесятые годы, почти не было людей. Стояли там брошенные финские хутора, заросшие сорняками поля, одичавшие сады с ещё очень вкусной разной смородиной Им почему-то особенно нравилась белая.
Он так увлёкся воспоминаниями, что не заметил, как вернулась с репетиции мать.
– Опять накурил – недовольно заметила она, ведь можно выйти в сени. Сенями в их старом доме называли прихожую с «чёрной» лестницы, давно уже заколоченной и не действующей. Большое окно этой «прихожки» выходило прямо на территорию завода Свердлова, на двухэтажный токарный цех, где постоянно брякали какие-то железки, иногда по ночам мешая спать.
– Не ворчи, ма – ласково отозвался Влад, у меня сегодня хорошее настроение от хороших вестей.
– И какие же у тебя хорошие вести?
– Да, понимаешь, приезжал парень с охотбазы, со сто седьмого – и сообщил, что егерь выловил наши утопленные ружья. Моё-то ладно – дешёвка, а вот, Жека, представляешь, как обрадуется своему Меркелю! Я ему уже сколько раз звонил, а его всё дома нет…
Да, Жека… Когда Влад уходил служить в армию, Евгений поступил в строительный институт. Они постоянно переписывались. Учёба у Жеки шла туго. Стипендии получить не удалось. Он перевёлся на заочный и пошёл работать на стройку мастером. Но потом довольно быстро перебрался в прорабы. В доме Влада после войны отопление было только печное, и Жека всё время выручал их дровами – всевозможными деревянными отходами от строительства. А однажды привёз целый самосвал забракованного заказчиком вьетнамского паркета. Как прекрасно горел он в печке! А главное – не нужно было ни пилить, ни колоть…
Когда Влад неожиданно весной демобилизовался досрочно, он нагрянул домой без всякого предупреждения, переполошив и родственников и друзей. Охота в ту весну в Ленинградской области была закрыта, но это старых друзей не остановило, и они махнули с Жекой на несколько дней в вологодскую область. Поехали наобум, просто выбрав по карте место, ближайшее к ленинградской области. И попали на полустанок Колодинку, где им посчастливилось познакомиться с замечательным человеком и толковым охотником. Память об этой поездки до сих пор греет Владиславу душу. Ведь там они с Жекой впервые на току взяли по глухарю.
Когда Влад устроился работать в экспедицию, Матвеев даже загрустил, ведь он лишался теперь на многие охоты своего лучшего и надёжного друга и компаньона.
