Сергей Баленко - Как выжить и победить в Афгане. Боевой опыт Спецназа ГРУ
Ержану стало не по себе. Сейчас не время скорбеть по погибшим. Тем более командиру. Надо что-то делать. Надо спасать живых. Он потряс за плечо взводного:
– Товарищ старший лейтенант, еще одну атаку мы не выдержим…
* * *– Да-а, господин Каир-Хан, – первым нарушил молчание в наступившей после боя тишине представитель Гульбеддина. – Не порадовали нас ваши воины. Мы ожидали более решительных действий.
– Надо было не ожидать, а вместе атаковать, – огрызнулся вождь.
– Задавить числом, а не умением – дело нехитрое. Для видеофильма надо было другое.
– Плевать я хотел на ваш фильм! Людей теряем. Следующую атаку надо проводить вместе.
– Ну уж нет! – заносчиво прервал Каир-Хана командир «аистов». – Или ваши галошники сами перебьют русских, или «аисты» разделаются с ними без вас. Но в этом случае вы не получите ни доллара.
– Я не привык, чтобы со мной разговаривали в таком тоне.
– Я тоже, – с вызовом парировал «аист».
– Господа, господа, – засуетился посланец Хекматияра, – не надо ссориться. Мы все воюем за святое дело. Не надо обиды держать друг на друга.
Каир-Хан окинул взглядом присутствующих и устало произнес:
– Жизнь людей мне дороже денег. Пусть теперь атакуют «аисты».
Возле одного из дувалов базы, с недоступной огню противника стороны, собралась половина разведчиков, остальные были на позициях. Увидев приближающихся Зубова и Ержана, чуть ли не все бросились им навстречу, бережно приняли из их рук погибшего, завернули в плащ-палатку и положили рядом с тремя другими. Все делалось молча и деловито, но за всем этим старательным сопением угадывалось, подразумевалось общее желание скорее услышать приказ командира. Всего полтора часа назад здесь же Шпагин, подавив в себе растерянность, когда понял, что они в ловушке, вдохнул в бойцов уверенность: «Не все потеряно! Разведка, к бою!» Эта уверенность помогла ребятам выстоять.
«Эх, Шпагин, Шпагин…»
Олег было потянулся рукой к плащ-палатке, в которую был завернут капитан, но Маслов отстранил его:
– Лучше не смотреть.
Зубов устало опустился на порог дувала и таким же хриплым голосом, что и Шпагин полтора часа назад, потребовал рацию.
От напряженного, но уверенного голоса комбата в наушниках стало чуть легче. Выход должен быть. Мы его найдем. Не надо только паниковать, чувствовать себя обреченными. И как-то сразу заработал мозг, перемалывая все факты и логические цепи и варианты решений.
– Сколько же их там? – спрашивал комбат.
– Точно не скажу, сотни две, может, больше. Но чувствуется, атаковала только часть.
– Как же вас вытащить? «Вертушки» посадить можно?
– Нет, посбивают с высот.
– До темноты продержитесь?
– Нет, патронов не хватит.
– Что же, мать твою, ждать, когда вас перебьют? – взорвался комбат и замолк.
Молчал и Зубов, как бы давая возможность мозгу перелопатить еще несколько вариантов.
– Маяк! Я Мажор, – едва успел сказать Зубов после минутного перерыва позывные, как рация ответила:
– Я слушаю.
– Докладываю решение. На равнину духи не выпустят, это точно. Основные силы их сосредоточены позади нас. Мы приперты к хребту. Считаю единственным выходом уйти еще дальше в горы, оторваться от них и вернуться на вертолетах.
– Как же ты уйдешь с ранеными и убитыми? Под обстрелом?
– Нужен мощный бомбо-штурмовой удар по окружающим базу хребтам и одновременно задымить ущелье. Тогда я уйду.
– Авиация может находиться в твоем районе не больше пятнадцати минут. Успеешь?
– Успею, – твердо ответил Зубов, посмотрел на обступивших его разведчиков, которые слушали разговор. Они закивали ему головами, и он еще раз повторил, уже от имени всех: – Успею.
– Самолеты будут над целью через двадцать минут, – прозвучал четкий голос полковника и неожиданно добавил тихо: – Готовься, сынок.
Зубов уже был тем же Зубовым, которого отмечали в военном училище за самообладание, хладнокровие и четкие действия. Голос его звучал теперь звонко и уверенно:
– Скрытно приготовиться к движению. Разбиться на группы. Распределить, кто несет раненых и погибших. Аслов с четырьмя бойцами прикрывает хвост роты. Все оставшиеся гранаты передать этой группе. Отделению спецминирования двигаться вместе с группой прикрытия и по команде Маслова минировать узкие места, чтобы задержать противника. Сигнал к началу движения – разрывы дымовых бомб в ущелье. В течение пятнадцати минут мы должны преодолеть подъем вон на тот хребет. Вопросы есть?
Вопросов не было. И Зубов добавил:
– Надо успеть, мужики. Это наш единственный шанс.
* * *«Через двадцать, нет, через пятнадцать минут появятся самолеты. Затем еще пятнадцать минут здесь будет кипящий котел огня, дыма, грохота. За эти пятнадцать минут надо вскарабкаться вон на тот хребет».
Морщинистый, рыжевато-серый, без единого кустика, ближайший подъем на хребет начинался сразу за базой скальной грядой. Неизвестно, есть ли здесь проходы, неизвестно, есть ли за хребтом какая-нибудь площадка для вертолетов. Ничего не известно. Известно только, что надо выжить, ускользнуть, вынести убитых и раненых. «А там уж присмотримся…» – Зубов оглядел напружинившихся, готовых по его команде рвануться разведчиков. «Камни не только моджахедов спасают, они спасут и нас», – подумалось ему, и в это время ударил по ушам грохот. Как спринтеры на звук стартового пистолета, ринулись разведчики, хотя он и не успел дать команду. И сам он побежал, ныряя в лабиринты между камнями.
Справа и слева от этого рукава хребта, по которому они взбирались, началось светопреставление. На склонах ракеты взрывали скалы, огромные камни срывались вниз, разбивались на мелкие, к ним добавлялись новые взрывы, новые срывы – сплошной протяжный грозный гул.
– Скорее, мужики! Скорее! – подталкивал Олег то чью-то спину, то какой-то мешок, то, ухватившись за плащ-палатку с покойником, помогал поднимать этот груз на очередной выступ. Такого «кросса», такого марш-броска не доводилось совершать подразделению. Успеешь вскарабкаться за пятнадцать минут на эту безымянную вершину – будешь жить дальше. И никакой пощады, никакого послабления! Не выбросишь этот «груз» из плащ-палатки, как тот губинский песок из вещмешка. А вот и Губин. Он тоже кричит: «Скорее, мужики!» Ержан взвалил себе на спину кричащего раненого и тоже что-то кричит. Когда Олег обгонял их, увидел, что Ержан нес на спине земляка, и они кричали друг другу что-то по-казахски.
Зубов первым выскочил на хребет и, как ребенок, воскликнул: «Ура!» Если их будут преследовать душманы, то дальнейший путь по хребту только через этот узкий проход между двумя скалами, снизу казавшимися печными трубами. Здесь их легко задержать. А там, за хребтом, чуть пониже, есть площадка для вертолетов. Можно жить! Будем жить!
Сквозь грохот адской карусели штурмовиков и кипения взрывов в ущельях справа и слева Олег с тревогой уловил приближающиеся звуки автоматных очередей. «Значит, они уже на нашем хвосте. Давят на Маслова. Да, это «Черный аист», о котором говорил Мухамед-голь. Никто в горах не сравнится с ними по скорости…»
– Скорее, скорее! – он хватал кого за оружие, кого за одежду, помогая разведчикам подняться на последнюю ступеньку, «припечку» – вспомнилось бабушкино слово, между этими «трубами», и толкал их вниз, туда, где огрызалась короткими очередями группа прикрытия Маслова.
Каждое отделение по очереди через каждые пятнадцать-двадцать метров у заметных камней, на поворотах оставляло кучку боеприпасов для группы прикрытия. Расстреляв очередную порцию магазинов и подождав приблизившихся на расстояние броска гранаты моджахедов, Маслов, Вареник и еще двое солдат под завесой взрывов своих гранат быстро переходили к следующей кучке. А «черные аисты» наседали и наседали. Зубов уже видел их мечущиеся меж камней черные чалмы. Уже некогда было предупреждать Маслова о своем появлении. Быстро оценив ситуацию, он понял, что последний рубеж Маслова будет как раз между «труб». Перед ним – лысый лоб гранитного монолита размером с волейбольную площадку. Прежде чем пойти на штурм «труб» по этому «лбу», моджахеды сосредоточатся в пещере под нависшей глыбой этого монолита. Вот тут-то из правой гряды камней, в которой они не будут предполагать противника, Зубов и решил дать «последний бой».
Но пробираться к тем камням надо было под пулями и моджахедов, и своих. Прижимаясь к расщелинам и камням, Зубов между тем отметил чисто профессиональную сторону боя, словно принимал экзамен по тактике. Разведчики Маслова грамотно чередовали огонь и прикрывали короткими бросками друг друга от камня к камню, не давая моджахедам высунуться для прицельного огня. И хотя моджахеды наступали, а группа Маслова отходила, именно он, Маслов, диктовал сценарий боя. Поддавшись его ритму, Зубов безошибочно угадал «мертвые» мгновения, в которые можно было проскочить от камня к камню. И вот он «на посту». Но что такое? Почему такая звенящая тишина? Оглох? Контузило? Самолеты ушли… Сейчас вся ненависть моджахедов сосредоточится на этой точке. Успеть бы до минометного обстрела. Ага! «Вертушки»!
