Анатолий Барбакару - Одесса-мама: Каталы, кидалы, шулера
Но жена не хотела ничего слушать. Она, оказывается, распланировала свой гардероб на несколько лет вперед. Про машину, правда, ничего пока не говорила, однако было ясно, что ее скорую покупку она тоже имеет в виду. По ее разумению, тратить время на никому не нужную мою учебу было сушим безумием. Для семьи, мол, достаточно будет и одного интеллигента.
Я начал понимать, что мои личные устремления ей несколько, так сказать, чужды, но все же продолжал надеяться на то, что в конце концов она все поймет. Но время проходило, и мы все больше и больше отдалялись друг от друга. Точнее, отдалялась она. Я продолжал ее любить, как прежде.
Когда почувствовал, что могу реально потерять ее, я испугался. И понял, что надо и впрямь что-то делать.
И я придумал...
Это известный факт, что на тропу преступлений мужчины часто становятся именно из-за женщин. Я выбрал эту тропу.
Хотя в планах обогащения, которые я разработал, значились и другие пункты.
Пунктов было как минимум три.
Первый: сделать деньги, отправляя контейнерами в Якутию семечки, а оттуда на Большую землю — пустые бутылки.
Один из моих приятелей бывал в Якутии, и именно с его подачи и родился этот план. Дело в том, что жареные семечки продают в Якутии по рублю за стакан, а пустые бутылки там не принимают. Горы стеклотары, которых, по его словам, там видимо-невидимо, мы рассчитывали доставлять сюда и сдавать оптом. Вычислили, сколько бутылок входит в контейнер, умножили на оптовую цену. Полученная цифра впечатлила.
Второй план тоже касался Якутии, но был сопряжен с большими трудностями, а главное, имел уже криминальную подоплеку.
Мы задумали завербоваться на сезон на прииск. И на прииске спрятать золото, подготовить клад. А потом, вернувшись на Большую землю, снарядить экспедицию за кладом.
По словам дружка, главная причина, по которой попадались старатели, это та, что протащить золото они старались, возвращаясь с прииска. Там ведь каждый человек под контролем.
Этот план казался романтичным и особых опасений по поводу того, что придется отмахать бог знает сколько километров по тайге, не вызывал. Тем более по карте выходило, что километров этих до ближайшего населенного пункта, в котором можно затеряться, было не так уж и много.
Я рассказываю обо всем этом так подробно, потому что потом это будет иметь значение.
Третий план был преступлением в чистом виде. Признаюсь, что придумал его я сам.
Я придумал воровать дубленки. Точнее, не только дубленки, а просто дорогую верхнюю одежду. План был удивительно прост. Странно даже, что до меня он никому не пришел в голову. В зимний период студенты сдают одежду в гардероб института. Взамен получают бирку с номером.
Знаменитый Ручечников из «Места встречи изменить нельзя» рисковал, воруя номерки. Я придумал кое-что получше.
Сначала мы с приятелем провели разведку. Обошли несколько институтов, сдавая вещи в гардероб. И просто поразились тому, что обнаружили. Бирки оказались всего трех видов. Один вид был более или менее приличный, такие номерки выдают в театрах. Другой был изготовлен примитивно из грубой пластмассы. Третий представлял собой алюминиевый жетон треугольной или круглой формы. На первых двух видах номера были выдавлены и закрашены темной краской. На третьем — выбиты. На некоторых бирках и вовсе были приклеены бумажки с написанными номерами.
И в обмен на такие пласмасски и жетончики с бумажками можно было получать дубленки и шубы.
Мы запаслись заготовками всех видов. Проблем с этим не было. Один из работников цеха пластмассовых изделий за бутылку вынес даже больше видов, чем требовалось. Металлические болванки мой приятель заказал в мастерской. Там же по заказу изготовили штампы для нанесения цифр.
Не буду подробно описывать, как мы провернули первое дело. Все прошло гладко. Мы присмотрели на вешалке дубленку. В институтском туалете, раскалив зажигалкой штамп, выдавили номер, закрасили его нитрокраской и в небольшой сутолоке на перемене получили дубленку вместе с нашими куртками.
Дубленка оказалась не такой уж новой и дорогой, какой выглядела издалека, но приятель продал ее в тот же день за сто пятьдесят долларов.
Мы решили впредь быть более внимательными. Очередную вылазку наметили на следующий день. Ночью, мучимый бессонницей, я понял, что если мы будем действовать так же бездумно, как сегодня, то нас рано или поздно возьмут. Во-первых, следовало присматривать вещь заранее, еще на человеке. Чтобы получше рассмотреть и чтобы быть уверенным, что хозяин скоро за ней не вернется. Во-вторых, нельзя было действовать постоянно. Еще два-три таких случая, и в гардеробах поставят засаду.
На следующий день мы похитили восемнадцать дубленок и шуб в разных институтах. В течение часа обрабатывали по два-три корпуса.
И вновь все прошло гладко.
Сбытом вновь занялся мой сообщник. Понравилось ему это дело. За неделю он продал похищенное за три тысячи четыреста долларов. Это были сумасшедшие деньги.
Когда я принес деньги жене, та растерялась. Я отдал ей всю свою долю и объяснил, что сумму эту скопил, откладывая с заработков, чтобы сделать ей приятное. Такой ласковой и заботливой, как в последующий месяц, я ее и не помнил.
Месяц мы не работали. За несколько дней по Одессе разошелся слух о том, что в городе действует банда мошенников. Гардеробщики стали подозрительными и злыми. В университете я несколько раз видел незнакомых строгих мужчин с папками. Преподаватели призывали студентов к бдительности.
Через месяц, когда ажиотаж вокруг гардеробов поутих, мы повторили операцию. Тоже в один день. На этот раз урожай составил двадцать три верхних одежки. Сколько это было в долларах, я так и не узнал.
Это случилось через неделю после операции. В институтах опять был переполох, и мы вновь легли на дно. В тот день я должен был передать инструмент приятелю на хранение. Ему было где его надежно спрятать. Мы договорились встретиться возле больницы на улице Пастера. Я пришел раньше. И вдруг заметил на улице классную молодую женщину. Вернее, я заметил классную дубленку на ней. Такие нам еще не попадались.
Я пошел за женщиной.
Она вошла в корпус мединститута, сдала дубленку в гардероб и удалилась по лестнице.
Я почувствовал азарт. Сдав куртку гардеробщику, я присмотрелся. Дубленка висела достаточно далеко от прилавка, но, сосчитав вешалки (нижние были четными, верхние — нечетными), я легко вычислил номер.
В кабинке туалета я быстро соорудил фальшивку.
Когда прозвенел звонок на перемену, я пристроился в конец небольшой очереди в гардероб. Перед тем как гардеробщик принял у меня два номерка, я для маскировки крикнул куда-то в сторону:
— Ирка, ты далеко не уходи. Не буду я таскаться с твоими шмотками.
Дед-гардеробщик ушел за вещами.
Я непринужденно оглянулся и вдруг увидел бирку с таким же номером, который я только что отдал деду. Бирку держала в руке простенькая милая девушка, ею она непринужденно постукивала по прилавку.
Внутри у меня все похолодело.
Я увидел, что гардеробщик снял с вешалки неказистое пальто.
Я ошибся номером.
Что мне оставалось делать?.. Девушку, пальто которой я получил, отделяло от меня два человека. Она все видела, растерянно смотрела, как я принимаю ее одежду.
Приняв, я шагнул к ней, взял за руку и сказал:
— Я уже взял.
И повел ее в сторону. Я действовал по наитию, от испуга и растерянности. Но девушка пошла за мной. И когда я отдал ей пальто, испуганно и не очень умно спросила:
— Зачем вы это делаете?
— Извините, — глупо сказал я. — Обстоятельства. — И поспешил к выходу, не сомневаясь, что мне хана.
Но все было тихо. Девушка, видно, не успела прийти в себя.
Первым делом я позвонил приятелю и предупредил, что меня накрыли.
Дома я сначала ничего не сказал жене, а потом, среди ночи, все выложил. Я не сомневался, что мне крышка, и решил, что будет лучше, если она узнает все от меня.
Я рассказал о том, откуда деньги, и о том, что попался. К моему удивлению, она приняла новость спокойно.
Спросила, на какую сумму мы набрали вещей в последний раз. И, чуть подумав, успокоила, что, может, все и обойдется. Если свидетельница сразу не подняла шум, может, не поднимет его и в дальнейшем.
Я был благодарен жене за понимание и поддержку.
Потом жена стала расспрашивать о том, какие вещи нам попадались. Я знал, о каком фасоне дубленки она мечтала, и сказал, что нам такой попался только один раз. И то вещь оказалась с дефектом. Возле левого кармана была заметная латка.
На следующий день я боялся идти на занятия в университет. Был уверен, что меня арестуют. Но пошел.
И удивился, что все было тихо. Меня не арестовали и через день, и во все последующие дни. Прогнозы жены оправдались. Девушка почему-то не выдала меня.
Зато приятель мой потерялся. Домашние его сказали, что он уехал в санаторий лечить почки. Я его понимал.
