Павел Кучер - 1730 год. Август. Переэкзаменовка

– Попа я потом навестила, – голос с кровати звучит потрясающе спокойно, – Метрику выправлять – мне запись из церковной книги понадобилась. Слабачок! Пусть уж себе живет… заикой… Одну бабушку жалко. Обижали они её – теперь боятся… Собственный дом заведу – сразу к себе заберу, жить. Внуков нянчить…

– А как в тот раз за тобой, всей деревней, в ночь, с топорами и осиновыми кольями гнались – забыла?

– А как от меня, той же толпой, бежали и по погребам прятались? "Марголин" с ноктовизором рулят!

– Ребята, а оно вам вообще надо? Неужели так трудно, по-хорошему, с людьми договориться?

– Во! – опершись задом на столешницу, Петр поднимает вверх указательный палец, – Хороший вопрос. Никак нельзя! Или мы их, или они нас! Вы или я, тока не обижайтесь – беды-голода не знали. Нас кормили, учили и лечили с самого малолетства. У нас "не горит". Мы с вами, на соблазн "договориться", податливы. Объективно. Зато у врагов, – широкий жест вокруг, – Горит! Сильно. Нестерпимо. Выходит – мы их слабее. Наш шанс – лучший человеческий материал. Голодный, обиженный, горючий. Как она! Иначе, всё пропало.

– Петь, ты не прибедняйся, – барышня уже сидит, поджав под себя ноги, – Тоже мне нашлось, "мокрое полено". Вполне себе "бодрый кролик". В каждой дырке затычка… если под зад пинать. Остепенишься… в смысле, оженят, сам во сне и наяву будешь бегать как ошпаренный. Что им договоры? С чертями договоров не заключают! Просто они вас "так видят". И вообще! У каждого свои слабости. Я, вон, мышей боюсь…

– Ань, не увиливай, – ответ точно в тон, – Такого куража, как у тебя…или у дяди Васи, у меня нет. А вы всепрощением не страдаете. Оттого и шишку у нас держат не такие как я, а такие как вы. Как самые крутые. Какие тут могут быть переговоры? С кем? Кругом сволочи, вдобавок – злющие… Дядя Дима, подтвердите!

– У нас – точно! – интересно, это будет воспринято как комплимент?

– Петя, а что делать толковому человеку, у которого кроме гордости и бедности – ничего за душой? В монастырь? Фи-и… В разбойники? В леса? Ясное дело, что за вот это всё, я кого хочешь, на клочки порву… Вы нам надежду дали… и силу! А бог, – Анка нежно поглаживает крестик на груди, – Он у каждого внутри.

– Сила, дело наживное. Главное – это свобода. Жить и думать, как правильно. Ради неё и затевалось!

Молчуны, молчуны, а как разговорились… Вот что пиво животворящее с людьми-то делает! Надо, при случае, им налить чего покрепче. Чувствую, философию тут дают сильно прикладную. Как говаривал тот же старшина: Хороших людей нет! Есть, люди хорошо дрессированные. Увидишь – вздрогнешь…

– Зачем всё это нужно? Человек – животное общественное. Жить в обществе и быть от него свободным – невозможно. А в группе – всегда иерархия. Она сразу же, неизбежно, становится инструментом власти. Не похожих на массу – третируют. Вместо способных – поднимаются угодные, вместо полезных – наглые. Отрицательный отбор, так сказать. Норма для стада обезьян, он превращает коллектив человеков в зоопарк. Звери мы, дык… хоть и люди! Имея больше сил и больше сторонников и давить оппонентов проще, чем договариваться или переубеждать. На чем держится такой порядок? На принуждении! Оружием, деньгами, голодом… Малая группа или одиночка перспектив против общества не имеют – максимум сбежать, умереть или подчиниться. Поражение. Если прессуемый отягощен детьми и семьей, то выбора подавно нет – родных не бросить, пропадут. Раз-два и спекся правдолюбец. Бытом растоптало. А монах – не имеет авторитета…

– Что такое социальное развитие? Перестройка общества через технический прогресс. В нашем случае технология позволяет любому члену коллектива жестко отстаивать свои интересы хоть против всего мира. Понимаете? Коммунар не зависит от окружения, людей или природы, ни материально, ни энергетически, ни экономически. Даже силой оружия его не взять. Социальный клей, на котором строится сеть (!) отношений – чисто информационный. Единственное расслоение горизонтальное! Наш коммунизм – это открытый клуб по интересам. Хочется – участвуй, не нравится – организуй свой, или живи сам по себе. Никто не помешает. Постиндустриал! Мы сами взяли себе это право! И держим его. У нас одиночка может отбиться от всех или хорошо жить сам, но не может силой подчинить остальных. Никто не заставить других терпеть нужду или во что-то верить. Одиночка знает о других ровно столько, сколько другие знают о нем. Э-э-э-э! Да что я вам статьи "Хартии о всеобщем равноправии" цитирую? Сами прочитаете! – вот и отстаньте, коли так… Мне бы с вашим агрегатом разобраться… Блин! Едва начал, а пальцы уже заболели по столешнице стучать…

Тут долго, а реально и двадцати минут времени не заняло. Не дослушал… Меню по-русски, понятные. Коммуникатор, вместо мыши, в руках держать, гм… непривычно, но приспособился. Полез пока, в их сети, про авто копать… Заметили! Поняли. Анка свет в комнате потушила, окно затенила (два стука по стеклу) и принялась Петькин куцый, как выяснилось, рассказ, озвучивать и расцвечивать… Обещано же! Со своей, то есть, с женской, точки зрения. Только наводящие вопросы задавай. Так до двух часов ночи проболтали…

Каюсь, раскрутили мы Петра, что такое их гонки, как оно всё устроено. Пива, для вдохновения, ему хватило. Анка сначала смирно на койке лежала. Притворялась… Дышала и хмыкала… После начала свои реплики вставлять. А когда первый хмель прошел (слабоваты они, без привычки), разговор таки завертелся. Нормальное обстоятельное толковище… О подвигах геройских, о походах дальних, о дамах прекрасных…

Забыл, кто из древних брякнул, что во многих знаниях много печали. Он чертовски прав! Для меня, как теперь понимаю, перелом в отношении к людям и миру Земли-2 наступил именно в этот вечер… Ой, блин! Это… очень больно, ломать обыденные представления. Начинаешь понимать страусов… Конкретно пугает, знаете ли, когда нормальные с виду люди, в привычных, вроде бы, ситуациях, действуют, гм… Так, что понимаешь – вся биография у них была… ну, очень другая. Сами прикиньте! Петр на "КамАЗ" у нас сел впервые в жизни. У них-то большегрузных грузовиков вообще нет. Потому, как дорог нет. Совсем. Или по воздуху везут, или морем. Но, гоняет он лихо и машину чувствует, особенно на грунте. Это громадную-то, 30 с лишним тонн весом, стальную махину! Значит, навыки вождения отрабатывал. Практику имеет. Вон призы даже брал. Где? На трансконтинентальных гонках бронетранспортеров (!) через всю Евразию. Твою маман! Видел я потом их "тридцатитонники", и даже "сорокотонники" видел. В реале и в кино, на флешке тоже есть. А вы попробуйте представить. Водоплавающее чудище с габаритами ж/д вагона, на восьми или десяти колесах, соответственно. А колеса кроме резины (для города), имеют выдвижные грунтозацепы (для проселка), как на тракторах "Фордзон". А скорость, по ровной степи, до 120 км/час! А радиус автономного пробега 8-12 тысяч километров. Тысяч километров, повторяю! Там же, в степи, ни заправок, ни гаражей, ни укрытий. Зато врагов – хоть жопой жри. Время "автономки" – до 2 недель… активных боевых действий! В любой заварухе там водила не тормозит, как мы на дороге (остановка – смерть), а мчится в атаку, на прорыв или на таран… ну максимум – в объезд. Все дверцы – или сверху, или под днищем. Кроме грузового люка, в задней части. Лоб – броня. Борта – броня. Днище – тоже броня. Экипаж – когда трое, когда двое, а часто и один… Ага… сам себе командир, штурман и бортинженер. Людей у них мало! Для подъема тяжестей – кран, гидро манипулятор. Ну и как, складывается у вас, психологический портрет пилота девайса? Выражаясь научным языком – алертный мальчик… По-простому – отмороженный, на всю голову. Техника позволяет… Хе… В какую стенку не врезайся – везде насквозь. "У носорога очень плохое зрение, но при его силе и весе – это не его проблемы". А они, там… тут, не только стены таранят… Они, типа затеяли с работорговлей, в Великой Степи бороться. С прославленным, доходным, воспетым акынами бизнесом, что местных бабаев тысячи лет кормил. В нашем-то реале с рабством в Средней Азии только в 30-х, при Союзе покончили. До них, никто не справился. Ни цари, ни шахи, ни просвещенные европейские колонизаторы… И началось…

Ведь предупреждали меня умные люди – меньше думай! Можешь додуматься до нехорошего. Армию восточного владыки, прошлых веков, вообразили? Стада верблюдов, влекомые ослами и мулами вереницы повозок и фургонов, полчища кавалерии и табуны заводных лошадей… Тысячи людей обслуги, пехоты и обозников… Яркие халаты, сверкающие доспехи, знамена, барабаны, труби и дудки полковых оркестров… Скотина кричит, муллы воют, пушки палят, стрелы летят… А теперь представьте, в эту живую кашу влетает оранжевая коробка, с покрытыми шипами колесами в рост человека. Дорогу ему загородили, понимаешь… Хорошо, если прямиком проскочит, типа некогда мне… Гонка "Пекин-Стамбул" или как там её… А если… реальная война? У них рейдовая тактика и патрулирование маршрутов караванов рабов… Тогда, она начнет кружить! Хрустя живой, орущей, стреляющей, разминаемой живьем, заживо втаптываемой в пропитанную кровью и нечистотами землю, людской массе. Из башни начнут поливать эту толпу счетверенные пулеметы. Автоматический самозарядный миномет примется засевать окрестности осколочно-фугасными гостинцами. Или химическими снарядами. В хлорпикрине, как я понял, они разве что носки не стирают. Повседневное расходное средство! Против сусликов на полях, от мышей в погребе… от людей. А теперь представьте, что вся огневая мощь и все управление машиной завязано на одного единственного человека. Вот он – напротив меня сидит. Яблоко грызет… Простой советский гражданин… Уй! Нам так не жить…