Спиной к Западу. Новая геополитика Путина - Уолтер Лакер
А Николай Стариков, популярный телеведущий, который специализируется на исторических документальных фильмах, посрамил фактически всех профессиональных историков, раскрыв многие из великих тайн двадцатого века. Например, он без тени сомнения доказал, что Февральская и Октябрьские революции в России и Ноябрьская революция (1918) в Германии были организованы британской разведкой, с возможной поддержкой Соединенных Штатов и Франции. Их цель в Первой мировой войне состояла в том, чтобы заставить эти две державы обескровить друг друга и, в конечном счете, разжечь в них революции. И когда Гитлера – который был фактически британским агентом – Черчилль и Рузвельт подстрекали, чтобы тот напал на Советский Союз во время Второй мировой войны, то СССР очень повезло, что у власти был Сталин, сумевший его остановить.
Наконец, в ходе боев в восточной Украине летом 2014 года российские СМИ обнаружили и создали другого героя: Игорь Стрелков, человек действия и патриотический мыслитель одновременно. Стрелков, настоящая фамилия Игорь Гиркин, родился в Москве, и в настоящее время ему около сорока пяти лет. Он был полковником запаса в отделе разведки российской военной разведки, сражался на многих полях битвы, включая бывшую Югославию, и стал важнейшим вожаком повстанцев в восточной Украине.
Согласно манифесту, написанному им, он назвал своих бойцов Православной армией, гордой тем, что служит не золотому тельцу, а Нашему Господу Иисусу Христу. Его описывали как очень религиозного человека: например, он потребовал запрета на использование ругательств на телевидении и в повседневной жизни. Но он также обвинялся в убийстве нескольких тысяч боснийцев, исчезновении многих чеченцев и казни нескольких украинцев.
Феномен Стрелкова интересен по ряду причин. Он обвинил Путина и других руководителей элиты в том, что они нерешительно действовали на Украине, и предсказал, что, если они не исправят свой образ действия, они разрушат Россию и будут сметены.
Эти противоречия, кажется, указывают на более глубокий конфликт между радикальными кругами армии, особенно в ГРУ, военной разведке, и немного более осторожными силовиками – бывшими офицерами КГБ, которые правят Россией в настоящее время.
Русская православная церковь
Православная религия всегда играла центральную роль в истории русской идеи. Дело обстоит так сегодня и, по всей вероятности, будет обстоять завтра. Христианство пришло в Россию из Константинополя, хотя есть различные рассказы относительно его появления. Согласно одному, киевский князь послал делегацию в Византию в поисках подходящей религии. Они были глубоко впечатлены православным ритуалом, осуществлявшимся в соборе Святой Софии, и рекомендовали принять именно эту веру. Более вероятно, однако, что православная церковь пришла в Россию при посредничестве миссионеров из Византии, которые посещали греческие колонии в южной России.
Вначале церковь в России находилась под руководством и контролем Константинопольского патриарха; с упадком и ослаблением Византии она стала независимой. История русской церкви за последующие столетия является длинной и сложной, как и история других церквей. Это история расколов и воссоединений, конфликтов с государством и, еще чаще, сотрудничества с ним. Церковь была в большой степени вовлечена в политику. Многие предсказывали, что это будет вредить церкви, но их точка зрения не восторжествовала. Роль церкви была ясно сформулирована Феофаном Прокоповичем, священником и советником царя Петра I, в книге, названной «Духовный регламент». В ней говорилось, что царей нужно чтить и повиноваться им. Те, кто выступал против них, монархомахи, были грешниками.
До русской революции церковь, или, если точнее, религия, оказывала значительное влияние на все части общества, включая интеллигенцию. При коммунизме церкви жилось плохо, особенно в первые годы нового режима, когда церкви были разрушены, а верующих третировали и преследовали. Это положение в некоторой степени изменилось во время Второй мировой войны, когда Сталин попытался включить церковь в общий фронт против нацистской Германии, пойдя на определенные ограниченные уступки церковной деятельности, всегда в надежде на то, что молодые люди больше не будут интересоваться религией, и церковь постепенно умрет естественной смертью.
Это предположение было основано на ошибочной вере в длительную привлекательность коммунистических идей. Поэтому российское православие продолжало существовать – но это было непрочное, шаткое существование, за которое пришлось уплатить высокую цену. Ибо оно было не просто пропитано, а фактически взято под полный контроль органами государственной безопасности. Никто не мог стать епископом, не говоря уже о более высоком сане, если его не проверили Политбюро и КГБ. Когда в 1991 года на короткий срок были открыты архивы, всплыла горькая правда: даже патриарх был агентом. Патриарх в одной своей речи подтвердил это и высказал свое раскаяние, «pater peccavi» («отец, я согрешил»), от лица церковного руководства и своей собственной роли. Его аргумент состоял в том, что на такие уступки нужно было пойти, чтобы выжить.
Глядя с сегодняшней точки зрения, это совершенно верно. Можно привести доказательства в защиту уступок церкви. Поскольку церковь действительно выжила, тогда как те, кто преследовал ее, не выжили. Церковники не стали коммунистами, но некоторые из бывших коммунистов нашли свой путь назад к религии. В постсоветском государственном гимне вновь появились Бог и Святая Россия, тогда как коммунизм и последний решающий бой исчезли.
Разве не верно, что практически все религии в какой-то момент своей истории должны были пойти на подобные уступки, чтобы выжить? Эпоха мучеников давно прошла, и было бы несправедливо и нереалистично ожидать, что современные церковники будут вести себя так, как поступали Христос и ранние христианские мученики.
Такая защита верна и все же не верна. Папа Римский хранил молчание во время Второй мировой войны, когда ему следовало бы высказаться, но он не был завербован как агент гестапо. Если бы православные священники отказались стать агентами органов, стали ли бы те их пытать или расстреливать? Вряд ли. Они пострадали бы лишь в плане продвижения по церковной иерархии. Короче говоря, церковь выжила, но ее моральный авторитет значительно, возможно, даже смертельно, упал.
* * *
Политические позиции, занятые церковью после того, как она вернула себе свободу, не демонстрировали существенного изменения в ее взглядах. Она часто занимала позицию далеко за пределами патриотизма и национализма, куда ближе к шовинизму. Церковь не стала более терпимой и по отношению к другим верованиям: например, к антисемитским вспышкам в ней относились сравнительно терпимо.
В 1993–1994 годах были переизданы печально известные «Протоколы сионских мудрецов» с помощью епархии отца Иоанна и с его благословения. Отец Иоанн (Иван Снычёв) был митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским – он являлся не каким-то малоизвестным попом, а занимал одно из самых высоких положений в церкви, уступающее только патриарху. Было напечатано двадцать тысяч экземпляров «Протоколов» (в эти дни средний
