Переписка. 1931–1970 - Михаил Александрович Лифшиц
Надеюсь, что нам удастся издать книгу целиком, а если понадобятся сокращения, то они будут минимальными и я постараюсь, чтобы они шли на пользу делу. Проблема переводчика до сих пор не решена. Нужно, чтобы это был человек, способный хорошо разбираться в содержании дела и достаточно разумный, чтобы не придерживаться глупой буквальности. Наш друг Игорь не может иметь к этому отношения330. Он уже более полугода ведет мученическую жизнь – его жена тяжело больна, лежит в больнице и требует самого тщательного ухода, чем он и занят.
Следите ли Вы за нашей литературой? В ней постоянно появляются новые таланты. Художественная проза очень улучшилась за последние годы, советской литературой можно теперь гордиться без всяких скидок, как мы это делали в былые времена. Мне кажется, что ее общее настроение искренне-социалистическое, несмотря на отдельные литературные конфликты, связанные с большей или меньшей дозой «критики недостатков».
Одновременно с этим письмом я посылаю Вам мою статью, напечатанную в журнале «Коммунист»331. Это часть (сильно сокращенная) небольшой книжки, написанной мной (вместе с Лидой) на тему о «Кризисе безобразия» в современном западном искусстве. Хотя ради популярности и сокращения пришлось удалить более сложные философские мотивы, может быть, кое-что будет Вам интересно. Впрочем, я не настаиваю на том, чтобы Вы это читали, отрываясь от Ваших больших трудов, а посылаю просто для того, чтобы напомнить о себе, как о старом – теперь уже в буквальном смысле слова – литературном…
Лида, Елена, Игорь кланяются Вам.
Желаю здоровья и новых успехов.
Ваш Мих. Лифшиц
Д. Лукач – Мих. Лифшицу
Будапешт, 17 сентября 1966 г.[34]
Дорогой Миша!
Вернувшись из короткого отпуска, нашел Ваше письмо. Известие об Игоре меня глубоко потрясло. В письме еще невозможнее, чем на словах, выразить подлинные чувства. Но так как он знает, что я не так давно пережил нечто подобное, он, наверное, поймет, что я испытываю.
Все то, что Вы мне пишете о судьбе «Эстетики», по крайней мере о перспективе, меня очень радует. Я знаю, что определенно нужно будет преодолеть еще много препятствий, но надеюсь, что вещь все-таки состоится. Пока книга появилась только на немецком и на венгерском. В Испании вышла первая часть, и готовится итальянское издание. Что касается возможных сокращений, то я все предоставляю Вам. Я бы только хотел, чтобы тогда где-то указали, что были сделаны отдельные сокращения. С переводом у Вас определенно будут большие трудности, но надеюсь, что он все-таки удастся.
К сожалению, я могу следить за литературой у вас только по переводам. И последней значительной фигурой, с которой я познакомился, был Солженицын. При первой возможности я пошлю Вам том о русском реализме из моего полного собрания, в котором содержится моя работа о нем. Я был бы рад, если бы он смог прочитать эту работу. Пользуюсь этим случаем, чтобы сообщить Вам также, что в нашем официальном философском журнале (Magyar Filozofiai Szemle) появилась Ваша работа о кубизме и абстракции. Я буду изо всех сил стараться послать Вам экземпляр и этой работы. Работу в «Коммунисте»331 я прочитал с большим интересом. На поп-арте уже заканчивается всякая возможность серьезной эстетической полемики.
Я рад, что Вы получили юбилейный сборник. Конечно, такая вещь всегда своего рода рагу, наслаждаться которым следует с большой осторожностью. Разумеется, Вы совершенно правы в письме Бензелеру332, критикуя статью Месароша333. Я никогда не говорил, что я в тридцатых годах стоял один. Напротив, это было первое [в моей жизни] время, в которое работа и борьба возможны были в рамках коллектива. Я рад также и тому, что Вы начинаете с Бензелером переговоры об издании отдельных вещей. Было бы хорошо издать сборник Ваших исторических исследований (Вико etc[35].). Хотя отдельные работы и вышли в ГДР, это не должно стать препятствием для опубликования в Западной Германии. Круги читателей почти не соприкасаются.
Пожалуйста, передавайте мой самый сердечный привет Лиде, Елене, Игорю, и Вам сердечнейший привет.
<от руки> Ваш
Юри
Мих. Лифшиц – Д. Лукачу
13 марта 1967 г.
< по-русски, машинопись >
Дорогой Юри!
Я очень долго Вам не писал. Сначала мне довелось быть в отпуске, в Болгарии, где я неплохо отдохнул. В надежде на лучшие времена я вернулся домой, но мечта о спокойной работе не осуществилась, как обычно. Во-первых, у меня заболела Лида; она умудрилась сломать себе ногу, да так тяжко, что бедняжке пришлось долго лежать в больнице, ей делали операцию, и сейчас еще она в гипсе, а впереди еще много всяких неприятностей. Во-вторых, вокруг меня разразилась очередная буря, я подвергся атаке местных модернистов, каковые состоят из старых сикофантов и новых кретинов334, но в ходе дискуссии постепенно вырисовываются те же линии, что и в тридцатых годах. Если я разыщу номер газеты, то пошлю Вам specimen[36].
Одновременно с этим письмом посылаю также номер журнала «Вопросы философии», в котором содержится вполне объективный и лестный отзыв о Ваших трудах в тридцатых годах335. Это важно, поскольку Эльсберги, Дымшицы336 и К° продолжают воду мутить. Появление в журнале одной из глав Вашей «Эстетики» задержалось вследствие болезни переводчицы. Я выбрал для начала раздел о ритме, но затем можно будет пойти дальше. При выборе я руководствовался тем, что в этом разделе речь идет о применении теории отражения к абстрактным формам и задевается также вопрос об абстрактном искусстве. Но с того времени, как я сделал этот выбор, вкусы у нас настолько изменились, что не знаю – не взять ли что-нибудь более общее, далекое от проблемы модернизма. Издательство «Искусство» будет издавать книгу с некоторыми, сравнительно небольшими, сокращениями337. Есть в Москве и другие организации, которые интересуются Вашим творчеством. Я думаю, что дело пойдет на лад и за исключением небольшой литературоведческой компании, препятствий не будет.
Рад, что Вам понравилась моя статья в «Коммунисте»338. Посылаю еще одну – в журнале «Вопросы философии»339. Эта – на более общие темы.
Я имел удовольствие видеть в Москве Анче340, хотя на обратном пути она не изволила мне позвонить, как было условлено. Она очень похожа на отца. Жена Игоря все еще тяжело болеет. Елена относительно здорова, хотя совершенно не работоспособна. Моя жена и дети шлют Вам привет, а я обнимаю Вас и желаю здоровья.
Ваш Мих. Лифшиц
Д. Лукач – Мих. Лифшицу
Будапешт, 22 апреля
