Переписка. 1931–1970 - Михаил Александрович Лифшиц
Конечно, дискуссии об эстетике проходят на очень низком уровне. Более тридцати лет назад мы вместе пытались дать этим спорам марксистский базис. Но с тех пор стало в высшей степени проблематичным, что именно следует понимать под марксизмом. Я попытался в моей «Эстетике» показать его основы – пока без очень большого успеха. Ваша аллегорическая история тут очень подошла бы.
Что касается моей «Онтологии», то она первоначально должна была стать вводной главой к «Этике», но сделалась самостоятельной и будет большой книгой. Я надеюсь через год ее закончить320.
Что касается Ваших пожеланий обмениваться книгами, то я одновременно пишу и знакомым в Западной Германии, в Австрии и в Швейцарии, по одному в каждой стране. Надеюсь, что из этого что-нибудь получится.
Вы спокойно можете писать мне по-русски, если будете писать на машинке. Русский почерк я разбираю с большим трудом.
Надеюсь, что со здоровьем у Вас хорошо – и с работой тоже.
Сердечный привет Лиде и всем друзьям.
<от руки> Ваш Юри
М. Лифшиц – Д. Лукачу
11 октября1965 г.
< по-русски, машинопись >
Дорогой Юри!
На сей раз я воспользуюсь Вашим разрешением писать по-русски. Последнее Ваше письмо несколько меланхолично321. Я это вполне понимаю, ибо, конечно, отдать жизнь своему делу и встретить так мало понимания, такое высокомерие и такую беззастенчивую политиканскую брань со стороны Гароди, Дэкса и всей этой компании, выдающей себя за авангард марксизма322, действительно не легко. Прочее оставляю в стороне. Меня эти «новаторы» бесят. Прекрасно понимаю всю незначительность подобных эпизодов в масштабе больших исторических явлений, знаю, что все это уже бывало, что добродетель, как известно, не требует награды, и все-таки эта комедия вызывает у меня прилив ярости.
Зато Вы приобретаете друзей у нас323. Ваша твердая объективная позиция, отсутствие всякого желания спекулировать на дешевом либерализме – все это должно принести свои плоды и несомненно их принесет. По-моему, Фортуна поворачивается в нашу сторону, и скоро мы увидим Вашу «Эстетику» на русском языке324. Помогайте мне в этом отношении, чем можете.
У меня есть к Вам одно предложение. В журналах «IL Contemporaneo» и «Weg und Ziel» Эрнст Фишер дошел уже до полного богостроительства образца 1908–1910 гг.325 То же самое делает Гароди. Что Вы об этом думаете? Собственно, я знаю, что Вы об этом думаете, заранее. Но не напишете ли мне письмо на эту тему326, более или менее пространное, а я постараюсь его перевести и опубликовать?
То, что Фишер был в прошлом лучше, чем теперь, пусть Вас не смущает. Ведь Фишера не останавливает то обстоятельство, что Гароди, пишущий о Вас в самом отрицательном духе, является его апологетом и союзником. По-моему, это дело принципиальное, и Ваше слово здесь необходимо. А я со своей стороны присоединю кое-что от себя в том же смысле и направлении. Написать можно самым вежливым образом, но следует, по-моему, написать, да и трибуна не 327 плоха.
Жду ответа.
Ваш Мих. Лифшиц
P.S. Спасибо за то, что Вы написали по поводу обмена книгами. Привет от Лиды.
Д. Лукач – Мих. Лифшицу
Будапешт, 29 октября 1965 г.
Дорогой Миша!
Большое спасибо за Ваше письмо от 11 октября. Я думаю, Вы заблуждаетесь, если предполагаете, что мое последнее письмо было написано в подавленном настроении328. Я летом просто несколько устал, потому что в прошлом году совершил ошибку, поехав в отпуск всего на две недели. Сейчас я уезжал на четыре недели и чувствую себя в очень хорошей форме. Первая историческая часть (Неопозитивизм и экзистенциализм, Николай Гартманн, Гегель, Маркс) готова, сейчас работаю над первой главой второй части об онтологических проблемах, связанных с этой работой как таковой. Следующие главы: Воспроизводство, Идеальное <das Ideelle> и идеология, Отчуждение. Если все пойдет хорошо, я, может быть, к лету или к осени работу закончу. Только тогда смогу начать «Этику»329.
Я был бы, конечно, очень рад, если бы «Эстетика» смогла выйти на русском306. (Если отвлечься от этого субъективного момента, это < издание > было бы хорошим симптомом для развития целого.) Я могу облегчить Вам работу в этом деле только тем, что предоставляю Вам полную свободу рук в любом отношении. Вы можете делать по Вашему усмотрению такие редакционные изменения, как сокращения. (Конечно, я могу дать эту полную свободу только Вам и самое большее Игорю.) Моя единственная просьба в таком случае была бы, чтобы редакция в какой-либо форме указала, где и сколько вычеркнуто.
Ваше предложение относительно Фишера и Гароди я, к сожалению, не могу принять. Я так занят моими крупными вещами, что нет времени на полемические статьи. В последней главе «Эстетики» я подробно написал о сегодняшнем положении в религии. И в «Этике» об этом будет большая глава. Этого для меня достаточно. Вы знаете, что я так и так не имею большой склонности к полемике; Вашими такими умными полемическими критическими статьями я всегда восхищался как стилистическими достижениями, которые для меня были бы недостижимы. Очень хорошо, что моя главная работа удерживает от этой побочной области.
Я рад, что обмен книгами все же начался.
Сердечный привет Лиде, Игорю и всем друзьям.
Ваш
Мих. Лифшиц – Д. Лукачу
19 сентября 1966 г.
< по-русски, машинопись >
Дорогой Юри!
Пользуюсь Вашим позволением писать по-русски, так как на сочинение немецких писем, увы, не имею времени. А жаль! Было бы это для меня полезно. Я ведь никак не могу примириться с тем, что для тренировки не остается времени, ибо положенный «тайм» на исходе.
Давным-давно я Вам не писал – главным образом, потому, что не имел возможности сообщить ничего реального об издании Вашей «Эстетики» на русском языке, а умалчивать об этом в переписке мне не хотелось. Сегодня, именно сегодня, я имею возможность сообщить Вам, что этот вопрос решен положительно и мы приступаем к делу. Не надо думать, что благоприятный исход был достигнут легко, но, во всяком случае, Вы видите, что у нас к Вам относятся хорошо. Я не хочу приписывать успех моей энергии, а отношу его за счет Вашей принципиальной позиции
