Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - Балинт Мадьяр
Таблица 5.6: Статус коррупции в государствах с различным правовым статусом
В коррумпированном государстве статус коррупции такой же, хотя коррупция на свободном рынке приобретает уже эндемичные черты. В плененном государстве, однако, случаи (a) сговора инициированного государственным органом, (b) протекции для корешей, (c) захвата государства снизу вверх или (d) захвата государства сверху вниз предполагают, что здесь у законодательного органа другие цели, поскольку теперь он предоставляет дискреционное обслуживание. В тех случаях, когда его цели, то есть дискреционность, не совпадают с целями доминирующего института, то есть нормативностью, коррупцию можно рассматривать как структурное отклонение.
Наконец, четвертый вариант представляет собой такой тип, когда дискреционность является целью как законодательного органа, так и доминирующего института. В этом случае роль доминирующего института берет на себя неформальная сеть, в результате чего коррупция превращается из отклонения в норму или даже более того – в основополагающий элемент режима. Именно так обстоят дела в криминальных государствах, которые, как мы отмечали в Главе 2, являются центральным элементом мафиозного государства патрональных автократий [♦ 2.4.5]. Стимулом для мафиозных государств, в противоположность принципу общественных интересов, являются интересы элит, что подразумевает двойной мотив концентрации власти и накопления состояния приемной политической семьи. В отличие от нормативных групп конституционных государств, которые подвергаются государственному вмешательству, в мафиозных государствах такие группы определяются степенью их лояльности неформальной патрональной сети. Этот критерий дискреционный, и ему могут отвечать только определенные члены общества, то есть те, кого одобрил верховный патрон. Другими словами, государство стремится обслуживать определенные интересы приемной политической семьи, а критерием для включения в эту группу является персональное принятие. Невозможно автоматически войти в состав приемной политической семьи, а значит, каждый оценивается на индивидуальной основе и на основании этой оценки принимается или не принимается в политическую семью.
Поскольку выбор группы для государственного вмешательства совершается дискреционно, мафиозное государство осуществляет его соответственно:
♦ Дискреционное вмешательство – это форма государственного вмешательства, направленная по решению главы государства (например, верховного патрона) на определенных людей (например, приемную политическую семью или ее врагов). Другими словами, дискреционное регулирование опирается на субъективные и неформальные критерии и позволяет относиться к людям в зависимости от их личности (персональный подход и двойные стандарты).
Другими словами, дискреционность означает, что политика государства носит патрональный характер и направлена на конкретных индивидов. Такое вмешательство, в отличие от нормативного, персонально. Конкретные лица, на которых оно направлено, получают выгоды или несут убытки, а мишенью для него в патрональных автократиях становится тот, на кого (дискреционно) укажет верховный патрон.
Государственное вмешательство может быть дискреционным как формально, так и неформально. Формальное дискреционное вмешательство подразумевает отсутствие равенства перед законом, когда в самих писаных законах упоминается конкретное лицо или компания, например когда они освобождаются от нормативного вмешательства (правовые нормы, налоги и т. д.). Неформальное дискреционное вмешательство подразумевает отсутствие равенства после закона, когда писаные законы сами по себе нормативны, но для реализации дискреционного подхода или изменения правовой базы используются неформальные отношения. Это делается всякий раз, когда дело касается того, кто, по мнению верховного патрона, не должен быть затронут.
Системный характер дискреционности в процессе государственного вмешательства прямо пропорционален масштабам коррупционного сговора и, следовательно, напрямую зависит от отсутствия разделения сфер социального действия. Такой вывод можно сделать, опираясь на определения используемых здесь концептов, поскольку, если проложить мысленный вектор от государства к криминальному государству, по мере движения от одного к другому, коррупционный сговор возникает на все более высоких уровнях, а публичная и частная сферы все больше смешиваются. В «государстве» идеального типа существует нормативное вмешательство без дискреционности в позитивном или негативном смысле. Однако чем более дискреционным становится характер вмешательства или чем более высоких уровней достигает коррупционный сговор, тем больше возможностей возникает для предоставления и получения прерогативного обращения. Наконец, в криминальном государстве амплитуда произвола достигает своего максимума [♦ 2.4.6]. Однако это не означает, что криминальное государство совсем не использует никакое нормативное вмешательство. Напротив, когда возникает коррупция, дискреционное вмешательство как часть арсенала государства дополняет, а не заменяет нормативное. «Амплитуда» выражает здесь диапазон выбора между различными видами вмешательства, или, другими словами, способность государства осуществлять негативное и позитивное вмешательство по прихоти правящей политической элиты (или ее главы). Чем шире амплитуда произвола, тем больше вариантов дискреционных решений доступно представителям власти, а частные случаи государственного вмешательства размещаются между двумя конечными точками амплитуды.
Мы не приводим здесь схему, изображающую амплитуду произвола, поскольку ее можно найти в Главе 2 (Схема 2.2). На этой схеме есть горизонтальная ось с точками D1, D2 и т. д. Она показывает, как изменяются характер и масштабы произвола в зависимости от типа государства. Можно предположить, что эти изменения качественные, то есть типы могут быть представлены в дискретном виде, а не в непрерывном. Однако понятия «более высокий» и «более низкий» уровни, употребляемые в контексте коррупции, – это нечто большее, чем просто игра слов: чем более высокий уровень мы рассматриваем, тем больше решений оказываются дискреционными и тем шире амплитуда произвола. В коррумпированном государстве дискреционное вмешательство может достигать только правоприменительного уровня, и в нем не существует посредников коррупционных сделок, которые действовали бы дискреционно под принуждением. Следовательно, в этом типе государства нет коррупционных сетей, поскольку каждый коррумпированный административный служащий действует в рамках коррупции на свободном рынке (мелкая коррупция). В плененном и криминальном типах государства дискреционное вмешательство достигает высших уровней власти: оно становится структурным или основополагающим элементом, а в крупных коррупционных сетях задействовано большое число посредников, которые связывают формально не связанных друг с другом акторов и институты государственного механизма (крупная коррупция)[147].
Если обобщить сказанное, то разницу между государством идеального типа и криминальным государством можно представить как разницу между стремлением создать правила игры и стремлением построить патронально-клиентарную сеть. В криминальном государстве патрональные отношения обусловливают государственное вмешательство, которое, в свою очередь, приводит к колоссальным выгодам и благосостоянию одних и суровым взысканиям и обнищанию других. Вместо рыночной экономики конкурирующих автономных акторов, насаждается реляционная экономика зависимых [♦ 5.6].
5.4.1.2. Инструменты государственного вмешательства
Описав характер государственного вмешательства, мы можем обратиться теперь к инструментам его применения. Для этого нам следует ответить на вопрос: что в реальности делают политические акторы, когда они нормативно или дискреционно вмешиваются в частную экономику? Ответ на него будет
