Ион Михай Пачепа - Дезинформация. Тайная стратегия абсолютной власти
В феврале 1944 года главный раввин Палестины Ицхак Айзик Герцог направил письмо Ронкалли[27], нунцию в Стамбуле, со словами благодарности за «все, что сделано» ради спасения евреев {159}. Он также написал аббату Марконе, представителю Ватикана в Загребе {160}, чтобы «выразить, как глубоко я ценю все, что Вы сделали для наших несчастных братьев и сестер», и отметить, что тот «следовал доброму примеру папы Пия XII» {161}.
* * *В 1944–1945 годах партизаны-коммунисты под руководством Тито заняли Загреб. Новая Социалистическая Федеративная Республика Югославия стала советским сателлитом. Ее правительство, подконтрольное Москве, национализировало экономику и, взяв за основу действия советских властей, организовало репрессии против католической церкви: конфисковали церковную собственность {162}, закрыли семинарии и католические школы {163}, запретили литургии, духовенство подверглось гонениям.
До того как прийти к власти, коммунисты «использовали в своей пропаганде проповеди кардинала Степинаца, поскольку кардинал всегда выступал против фашистской оккупации и нарушения прав человека со стороны Павелича» {164}. Однако теперь кардинал[28] представлял для них угрозу {165}. Новый режим «был обеспокоен тем, что католическая церковь оставалась единственной неподконтрольной ему организацией» {166}.
У Степинаца 15 мая 1945 года конфисковали автомашину {167}. Два дня спустя Служба государственной безопасности Югославии арестовала его. Архиепископа держали под арестом семнадцать дней. На следующий день после освобождения Степинаца Иосип Броз Тито провел с ним личную встречу {168}. Коммунистический лидер требовал от католической церкви Хорватии оборвать все связи с Римом. Тито утверждал, что Ватикан не относился к славянским народам так, как подобает. Степинац не только поправил Тито, сославшись на исторические факты, но еще и бросил ему вызов: «Я настаиваю на свободе для всех людей. Вы пока еще не продемонстрировали готовности уважать Конституцию. Я намерен противодействовать каждому вашему шагу, идущему вразрез с Конституцией и пренебрегающему нуждам народа» {169}.
В марте 1946 года Тито обратился к Святому престолу с просьбой отозвать Степинаца и заменить его другим архиепископом. Когда, выражая волю Степинаца, Пий XII отклонил эту просьбу, власть предприняла необходимые шаги для повторного ареста архиепископа.
В начале сентября 1946 года Сталин направил в Загреб Вышинского. Служба государственной безопасности Югославии 18 сентября арестовала Степинаца и выдвинула против него обвинения по шести пунктам, включая содействие преступлениям нацистов, коллаборационизм с нацистским ставленником Павеличем и его организацией усташей, а также ответственность за преступления священников усташских вооруженных сил {170}.
Тито использовал свою систему «правосудия» как «инструмент для решения политических проблем» {171}. «Суды были быстрыми и безжалостными, без какой-либо объективности» {172}. Епископ Евангелической церкви, муфтий Загреба, глава хорватской православной церкви и другие руководители духовенства были осуждены и казнены {173}. Казнили даже священников, не имевших никакого отношения к усташам {174}.
Суд над Степинацем начался 30 сентября 1946 года. В этот день журнал «Тайм» писал об открытом неповиновении архиепископа:
«Архиепископ Степинац резко критиковал нацистскую идею «высшей расы» и осуждал практику казни заложников как «бесчеловечную и антихристианскую». Он был так же бесстрашен и в осуждении коммунистического произвола. Архиепископ в 1945 году говорил в своем пасторском послании: «Враги католической церкви, … последователи материалистичного коммунизма, … истребляют в нашей Хорватии огнем и мечом священников и верующих, занимающих высокое положение в обществе… Убито двести сорок три священника, сто шестьдесят девять священнослужителей находятся в тюрьме» {175}.
Американская пресса признала процесс сфальсифицированным {176}. У обвинения было пятнадцать месяцев открытого доступа к правительственным и церковным документам, чтобы как следует подготовиться к суду. Адвокатам же Степинаца разрешили лишь часовое посещение своего клиента, и в их распоряжении оставалась неделя для сбора улик в интересах защиты {177}. В качестве представителя папы Пия XII на суде присутствовал американский архиепископ Йозеф Херли. Степинацу, однако, ввели запрет консультироваться с ним во время судебных разбирательств {178}. Многим свидетелям защиты запретили давать показания, под запрет попали также многие улики стороны защиты. Основная улика стороны обвинения была сфабрикована. Один из очевидцев записал:
«Суд был настоящим фарсом. Показания свидетелей в судебных отчетах исказили. Свидетелям угрожали. Судьи произносили длинные монологи и обеспечивали «надлежащие» ответы на свои вопросы. Зал суда заполняли коммунистические агитаторы, чьи выкрики подробно освещались правительственной прессой. На судебном процессе позволили присутствовать лишь пятерым представителям церкви» {179}.
Рискуя подвергнуться аресту, сто пятьдесят священников из Загреба подписали совместное заявление в поддержку своего архиепископа {180}. Папа Пий XII подчеркнул: «У нас есть право, и это наш долг – опровергать столь ложные обвинения». В целом он назвал данный процесс «весьма печальным зрелищем» {181}.
На четвертый день судебных разбирательств Степинац выступил с тридцативосьмиминутной речью. Как писал журнал «Тайм», архиепископ «временно утратил присущее ему хладнокровие». Степинац «в гневе указывал пальцем на судей и кричал: «Церковь в Югославии не только лишена свободы, скоро церковь будет уничтожена вообще!» {182} Он продолжал: «Против меня семнадцать месяцев велась подрывная кампания, это проявлялось в высказываниях государственных лиц и в прессе. Я двенадцать месяцев пребывал под домашним арестом в резиденции архиепископа… Во время войны церковь должна была найти свой путь, преодолев бессчетное количество трудностей. Было желание помочь сербскому народу, насколько это только возможно… Я был персоной нон грата и для Германии, и для усташей. Я не относился к числу усташей, и я не присягал им, как некоторые представители суда, которых я вижу в этом зале. Хорватский народ единодушно высказался за создание хорватского государства, и я проявил бы нерадивость, если бы я не заметил и не признал этого желания хорватского народа, порабощенного бывшей Югославией» {183}.
Степинац обвинил коммунистических прокуроров в их схожести с гестапо. Он заявил, что его совесть чиста. Степинац также сделал заявление о его преследовании в связи с нападками властей на церковь. Архиепископ также отрицал злонамеренную организацию им перехода верующих в другую веру {184}[29].
На протяжении всего периода правления коммунистов в бывшей Югославии запрещали публикацию выступления архиепископа на этом суде, равно как и публикацию аргументации стороны защиты. Тот, кто тайно сделал соответствующие записи и в последующем нелегально распространял их, подвергся уголовному преследованию {185}. В субсидированном правительством фильме, который появился в кинотеатрах вскоре после суда, все представили таким образом, словно Степинац не смог опровергнуть ни одного из пунктов выдвинутого против него обвинения {186}.
В течение судебного процесса сторона обвинения представила докладную записку, датированную 18 мая 1943 года и якобы направленную архиепископом папе римскому. В этом документе содержались резкие обвинения в адрес сербов и православной церкви. В нем также упоминался мнимый факт работы Степинаца на усташей и содержался призыв к папе римскому организовать иностранную интервенцию в Югославию {187}.
Степинац отрицал какое-либо отношение к этой докладной записке {188}. Она не была исполнена на епархиальной бумаге и не содержала ни адреса, ни чьей-либо подписи. Записку сделали на итальянском языке, тогда как обычно архиепископ создавал документы на официальной латыни. Сам Степинац упоминался в докладной записке как «Митрополит Хорватии и Славонии», однако сам он никогда не называл себя так. Документ содержал подробную информацию о Боснии, которую Степинац вряд ли мог хорошо знать, поскольку Босния не являлась частью его епархии {189}. Коммунисты утверждали, что документ был обнаружен в министерстве иностранных дел Хорватии, но Степинац никогда не направлял туда свои докладные записки. По словам прокурора Якова Блажевича, в его распоряжении имелся экземпляр, подписанный Степинацем, но он так и не представил документ суду. Экземпляр также не появился и в списке судебных документов {190}.
Группа американских сенаторов в 1950 году обратилась к президенту США с требованием предоставлять Югославии помощь лишь при условии освобождения архиепископа. Осознавая необходимость улучшения отношений с Западом после разрыва с Советским Союзом, а также обеспокоившись ухудшающимся состоянием здоровья архиепископа, Тито изъявил желание освободить Степинаца из тюрьмы, если тот покинет Югославию {191}. Журнал «Тайм» описывал сложившуюся ситуацию следующим образом:
