Ю. Ганковский - История вооруженных сил Афганистана 1747-1977
Во время весеннего периода солдаты должны были обучаться действиям в составе отделения, полувзвода, взвода и роты. Предусматривалось, что в летний период обучение должно было происходить в составе роты и батальона, а на последнем этапе — в составе полка.
Планирование боевой подготовки возлагалось на офицера, который занимался боевой подготовкой. План боевой подготовки предписывал составление расписаний занятий по неделям, дням и часам. После каждого периода обучения предполагались экзамены. Экзамен по физподготовке, стрельбе и боевой подготовке должен был проводиться в конце зимнего периода обучения[300].
Существенным недостатком устава пехоты, как и устава 1893 г. являлось то, что основное внимание в нем было уделено муштре, парадам и инспекциям (примерно две трети статей (устава), а статьи, касающиеся ведения боевых действий, составляли лишь третью часть устава. В разделе ведения боевых действий излагались основные виды боевых действий: наступление, оборона, встречный бой, преследование, отход.
Устав не содержал никаких тактических нормативов, например указаний о ширине полос наступлений частей, размерах районов обороны, темпах совершения маршей, боевых задачах войск.
К сожалению, в афганской армии основное внимание уделялось показной стороне военного дела, а не боевой подготовке войск. Правда, в уставе пехоты указывалось, что маневры должны проводиться в конце осеннего периода обучения в целях сколачивания батальона, полка и бригады[301]. Однако проведение маневров было большой редкостью, хотя совместные маневры регулярных войск с ополчением имели место. «Один-три раза в году эмир устраивает охоту, которая в действительности является маневрами»[302]. Обычно батальон регулярных войск составлял ядро ополчения из 3–4 тыс. человек. Каждый парк (полувзвод) регулярных войск обучал взвод местного ополчения. Эти так называемые маневры длились около недели.
Маневры проводились для ознакомления ополченцев с порядком проведения маршей и ведения боевых действий в горах, для проведения занятий по строевой подготовке ополченцев с привлечением регулярных войск.
В уставе была сделана попытка унифицировать военную терминологию: в нем помещен своеобразный толковый военный словарь встречающихся в уставе терминов. Многие из них употребляются в армии и по сей день.
В целом введение уставов в афганской армии можно считать большим достижением, но необходимо отметить, что положения уставов в значительной степени, особенно по боевой подготовке войск, из-за сопротивления на местах оставались лишь на бумаге и практически в войсках не были введены.
Кроме уставов большое значение для просвещения офицеров имели материалы по военным вопросам, помещавшиеся в газете «Сирадж уль-Ахбар». С № 17 «Сирадж уль-Ахбар» от 11 джауза 1291 г. с. х. (1 июня 1912 г.) в ней публикуются военные материалы. Долгое время редакция не имела редактора военного раздела и материал готовил в основном главный редактор Махмуд Тарзи.
С 1914 г. военный раздел стал вести турецкий советник преподаватель военного искусства в «Мактаб-и харбие» Хейр уд-Дин Холуси Бек[303].
В рассматриваемый период боевая подготовка войск приводилась на основе сложившейся традиции с учетом требований уставов. В пехоте обучение сводилось к маршировке, ружейным приемам и стрельбе. Кавалеристов обучали искусству владеть холодным оружием, верховой езде и стрельбе. Артиллеристы изучали материальную часть орудий и обучались стрельбе,
В период правления эмира Абдуррахмана, по утверждению А. Гамильтона, «кабульские полки стали обучаться ружейной стрельбе, а офицерам преподавались элементарные сведения о тактике и стратегии»[304].
Войска занимались огневой и строевой подготовкой. Кроме того, они обучались рассыпному строю и стрельбе холостыми патронами. Небольшое количество боеприпасов отпускалось на боевую стрельбу. Занятия с войсками проводились 3–4 раза в неделю. В больших гарнизонах занятия проводились в базарные дни для всеобщего обозрения[305].
Занятиями руководили старшие офицеры части, а смотрами — командиры рот. Солдат, не являющихся на занятия, подвергали штрафу в 1 рупию. Учение обычно заключалось в ружейных приемах, поворотах и маршировке[306].
Несмотря на то что в афганской армии главное внимание уделялось огневой и строевой подготовке, огневая подготовки проводилась на низком уровне. Учебных стрельб пехоты и артиллерии почти не было. «Некоторые батареи артиллерии, — писал Ф.А. Мартин, — иногда упражняются в стрельбе по мишеням, но это делается скорее для испытания орудий, чем для действительного обучения стрельбе».
По мнению Ф.А. Мартина, солдат афганской армии мало обучали стрельбе потому, что «афганцы всех классов смотрят на патрон, как на ценную вещь, которую жалко расходовать без особой нужды»[307].
Интересны наблюдения австрийского офицера Эмиля Рыбички, который писал: «Несмотря на наличие приобретенных Абдуррахман-ханом у Круппа нескольких батарей пушек с крупповским снаряжением, из экономии боевых припасов не производилось почти никакой практической стрельбы. Исходя из того мнения, что ружье требует малую цель, а пушка значительно большую, на полигоне была воздвигнута белая глиняная стена, почти в 10 м длины и 5 м высоты, с намалеванным черным пятном для прицеливания. На расстоянии 1200–1300 метров выставлялись пушки, наводились на эту цель и стреляли»[308].
Необходимо отметить, что в период, предшествовавший первой мировой войне, и в ходе ее военным вопросам и вопросам боевой подготовки армии стали уделять большее внимание.
Определенную роль в улучшении боевой подготовки сыграли турецкие советники, в частности турецкий офицер Хайрабей, который создал учебный и образцовый батальоны и образцовую батарею.
Прогрессивная интеллигенция связывала вопросы улучшения боеготовности армии с вопросами борьбы за независимость страны и сохранением нейтралитета в мировой войне. Газета «Сирадж уль-Ахбар» в одном из своих номеров за 1914 г. поместила подборку материалов под заголовком «Важные военные дела», в которой отмечалось, что «в настоящее время государство нуждается в силе не только для ведения войны, но и для избавления от нее»[309].
В 1914 г. в Кабуле среди военнослужащих столичных частей были проведены экзамены по строевой подготовке и артиллерийской стрельбе. Состоялись стрельбы из горных и полевых орудий. В своем письме редактору газеты «Сирадж уль-Ахбар» главнокомандующий войсками Надир-хан подчеркивал, что смотры войск проводились в целях выявления недостающего имущества и пополнения войск походным и другим снаряжением[310].
Инспекторские проверки носили поверхностный характер и не могли исправить недостатки в общей боевой подготовке афганской армии. В 1916–1917 гг. в армии проводилась реорганизация, были приняты меры по улучшению боевой подготовки. В середине 1917 г. в Мазари-Шариф прибыли 12 делиров — инструкторов по обучению войск. В отличие от прошлых лет занятия проводились даже в жару. Два раза в день проводились стрельбы. В Кандагар из Кабула прибыли 8 делиров гвардейского полка. С их прибытием занятия войск оживились. По требованию делиров было уволено около 100 престарелых и физически слабых солдат, а также курильщиков опиума. Инструкторы были направлены также в Герат, где в начале марта 1917 г. были проведены артиллерийские стрельбы. Хотя было выпущено около 30 снарядов, только один из них попал в цель. С марта 1917 г. в гератской кавалерии проводились занятия по применению пик[311].
Но это были единичные примеры. Обучение продолжало оставаться на низком уровне. Полевые занятия были крайне редки. Основное внимание уделялось отработке строевых приемов, проведению парадов и смотров, в то время как действиям в боевых условиях войска не обучались. Эти недостатки наглядно проявились в ходе третьей англо-афганской войны 1919 г.
Большое значение в армии придавалось идеологической подготовке, прежде всего религиозному воспитанию солдат. В каждой роте имелся назначавшийся властями наставник-мулла, который воспитывал солдат в духе преданности эмиру и догматам ислама[312]. Правящие круги Афганистана использовали лозунги борьбы с «неверными», за «чистоту ислама» в целях сплочения национальных сил для борьбы с внешним противником, идеологического обоснования захвата новых территорий (например, Кафиристана), укрепления государственного аппарата, обеспечения эксплуатации крестьянских масс.
Солдатам внушали мысль об исключительной роли мусульман Афганистана в защите веры, поскольку другие мусульманские страны оказались в подчинении у европейцев и не смогли сохранить в чистоте свою религию. Военнослужащие должны были осознать необходимость ведения джихада — священой войны против неверных. Идеологическая обработка армии сыграла большую роль в росте антианглийских настроений среди военнослужащих.
