Игорь Прокопенко - Ядерный щит России. Кто победит в Третьей мировой войне?
Вспоминает Борис Черток, академик РАН, ветеран ракетостроения, в 1945 году начальник советско-германского института РАБЕ по восстановлению ракетной техники: «Я создал свою службу разведки. Нашелся толковый энтузиаст, который решил украсть самого фон Брауна, пока его не увезли в Америку. Началось его проникновение в американскую зону. Он действительно проник в город, где американцы временно скомпоновали всю немецкую колонию, прежде чем отправить ее за океан. Американцы, надо сказать, были тоже не лопухи, невзирая на то что на границе его встретили прекрасно».
Конечно, фон Брауна американские спецслужбы охраняли так, что ни перекупить, ни выкрасть его было невозможно. А вот заместителя фон Брауна по электронике и радиотехнике Хельмута Греттрупа нашим разведчикам удалось переманить в Советский Союз.
«Тут нам сильно помогла его жена. Она была категорически против того, чтобы покинуть Германию, уехать в Соединенные Штаты, тем более на правах пленного. Она дала нам знать, что желает вести с нами переговоры, и потребовала, чтобы на границу, в лес, где она будет прогуливаться с детьми, явился кто-нибудь из уполномоченных русских. Я рискнул, пришел на эти переговоры. Дальше это было делом техники. Ночью мы их перевезли – всю семью со всем скарбом – из американской зоны в нашу».
В Москве принято решение: всех немецких специалистов в принудительном порядке отправлять в Советский Союз. Не только ракетчиков, но и атомщиков, и самолетостроителей. «Из нашего совместного института РАБЕ, где я был директором, таких специалистов мы набрали 120 с лишним человек. Некоторые честно ехали с женами, а некоторые сказали, что хотели бы и любовницу прихватить», – добавляет Борис Черток.
Всего в Германии было подготовлено два железнодорожных состава с ракетами «Фау-2». Один из них пошел в подмосковные Подлипки, в НИИ-4 к Сергею Королеву, второй – в Капустин Яр.
Под тенью ГУЛАГа
Сталин приказывает Королеву создать советскую ракету, и Королев выполняет приказ. Уже осенью 1947 года на полигоне Капустин Яр было произведено 10 пусков «Р-1», а сам полигон в астраханских степях стал центром подготовки тысяч офицеров-ракетчиков. С появлением первых баллистических ракет в Советском Союзе и Соединенных Штатах ученые-ядерщики задумываются о том, как начинить их атомным зарядом.
18 октября 1947 года, полигон Капустин Яр. В астраханских степях под завесой строгой секретности бок о бок с советскими ракетчиками активно работали доставленные сюда пленные немецкие специалисты во главе с Гельмутом Греттрупом.
К испытаниям готовилась первая трофейная немецкая ракета «Фау-2». Все ожидают приезда Сталина, и все понимают: цена ошибки – жизнь. Все готово к пуску, Сергей Королев отдает команду на старт.
Первая ракета пошла непонятно куда. Вторая – с сильным отклонением, в сторону Саратова. Член Госкомиссии Иван Александрович Серов собрал участников испытаний и сказал: вы понимаете, что с вами будет, если ракета дойдет до Саратова? Его заверили, что у ракеты на это не хватит дальности.
Сразу после этих провальных пусков в причинах неудач стали разбираться сотрудники госбезопасности и эксперты Королева. Руководил «разбором полетов» министр оборонной промышленности и будущий министр обороны СССР Дмитрий Устинов, человек жесткий и бескомпромиссный. Он вызвал немецких специалистов, живших вместе с отечественными конструкторами в спецпоезде, и сказал: ракета ваша, система управления ваша, мы проводим пуски вместе с вами. Ракеты летят непонятно куда и как. Объясните, что надо сделать, чтобы ваши ракеты летели так же, как по Лондону?
Капустин Яр – ракетный военный полигон в северо-западной части Астраханской области
Найти выход помогли два немецких специалиста, они предложили техническое решение для подавления помех. После этого ракеты начали точно попадать в цель, а пленные немцы получили по 30 тысяч рублей премии. Баснословные деньги!
Сам генеральный конструктор Королев получал не более 2 тысяч рублей в месяц. Тогда, в 1946 году, несмотря на послевоенную разруху и голод, немецких ракетчиков не обижали, это был строжайший приказ Сталина.
В это же самое время в США Вернер фон Браун уже вышел на финишную прямую. Пуск следовал за пуском, а результаты впечатляли. Сталин знал: американцы уже как минимум на год впереди… Он не мог себе позволить проиграть эту гонку.
Основное количество ракет – около 100 – увезли американцы, поскольку они оккупировали зону, где располагался Миттерверк, знаменитый подземный завод. С помощью немцев они начали пуски раньше нас и проводили их с полигона Уайт сент (Белые пески).
В Советском Союзе причина неудач была проста – немецким специалистам не доверяли. Ведь в каждом немце видели бывшего фашиста, врага и потенциального шпиона. Поэтому пленным ракетчикам разрешалось иметь дело только с чертежами, к самим ракетам их не подпускали, в то время как американцы дали фон Брауну полную свободу.
По сути, немцы занимались у нас только бумажной работой. В первых пусках их люди еще участвовали, а потом, например при пуске «Р-1», их не было.
Обстановка всеобщего недоверия, рожденная еще довоенными репрессиями, тенью ГУЛАГа, легла на всю работу королевского КБ. И это была ошибка. Немецкие конструкторы под контролем госбезопасности успешно работали над перспективными ракетами. У них была гораздо большая дальность стрельбы – от 600 до 5000 км. «Фау» фон Брауна летали всего на 300 километров. Профессиональная деятельность пленных немцев строго регламентировалась, при этом бытовые условия были неплохие.
Немцы организовали свой любительский театр, построили теннисные корты, свободно ездили в Москву. Но такая вольница продолжалась недолго, в конце 1946 года всех пленных ракетчиков сослали за 300 км от Москвы на остров Городомля, на озере Селигер. Им запретили выезжать в НИИ-88 в Москву и общаться с Сергеем Королевым и другими советскими учеными. А следом последовал еще один просчет.
Наше высшее политическое руководство решило, что немцам нельзя выезжать с острова. И, начиная с 1953 года, всех их отпускают на родину в Германию. Не остался никто.
«Кузькина мать» Никиты Хрущева и «подопытные кролики»
В августе 1945 года США уже испытали ядерное оружие в Хиросиме и Нагасаки. Это был вызов, брошенный СССР бывшими союзниками. Против кого будет направлен атомный удар в случае конфликта, сомнений не оставалось. Точку поставил Уильям Черчилль своим выступлением о «железном занавесе» в Фултоне в 1946 году.
Существовал некогда секретный американский план «Троян». На Москву и еще 300 советских городов Пентагон планировал сбросить атомные бомбы. Война должна была начаться 1 января 1950 года. К этому времени СССР отставал от США на целых 3 года, ведь атомную бомбу на Семипалатинском полигоне испытали только в конце 1949 года.
Вот как докладывал об этом русский физик, один из создателей ядерной физики в СССР Игорь Курчатов: «Советские атомники по заданию партии и правительства долго и беззаветно трудились над созданием атомного и водородного оружия, потому что понимали, что оно жизненно необходимо для нашей страны. И вот, наконец, мы готовы доложить, что это задание успешно выполнено».
До этого момента разрушительную силу атомной бомбы испытывали на зданиях, технике и животных. Но Сталину сообщили, что американцы пошли дальше, они проверяют ядерное оружие на своих же солдатах. Сталин приказывает маршалу Жукову разработать план учений с участием живой силы.
Сегодня в экспозиции уникального музея Федерального ядерного центра в Сарове отечественные монстры войны предстают вполне безобидными экспонатами, но сама история создания этого оружия насквозь пронизана трагедиями и жестокостью. В годы «холодной войны» советское правительство думало об одном – как догнать Америку. Так у Сталина родилась идея учений в условиях ядерного взрыва.
В сентябре 1954 года на Тоцком полигоне в Оренбургской области было решено взорвать атомную бомбу мощностью 40 килотонн. Это был первый в Советском Союзе эксперимент с ядерным оружием на живых людях.
40 тысяч солдат и офицеров во главе с маршалом Жуковым должны были на себе испытать, что такое световое излучение, ударная волна и проникающая радиация.
Ранним утром 9 сентября 1954 года снаряженную атомную бомбу подвозят к самолету-бомбардировщику Ту-4 и подвешивают в грузовом отсеке. Теперь все зависит от военных летчиков во главе с подполковником Кутырчевым. Самолет в воздухе, через час – начало операции. На опытном поле полигона вблизи эпицентра – самолеты, танки, пушки. Рядом – коровы, овцы. Солдаты и офицеры наблюдали за взрывом атомной бомбы из укрытия на удалении около 10 километров.
