Энтони Бивор - Высадка в Нормандии
Охотники на «колбасников» шли и на голоса, говорившие по-немецки. Иногда они слышали, как маршируют по дороге подразделения противника. Уговорившись между собой шепотом, американцы метали в них гранаты через живую изгородь. Были и такие, кто утверждал, что может на расстоянии учуять запах немецкого табака, а иные распознавали немцев по характерному скрипу кожаной амуниции.
В немецкие штабы поступали доклады о высадке десантов по всему полуострову, и оккупанты спешно перебрасывали войска во всех направлениях. Летчики двух-трех самолетов так растерялись, попав в туман, а потом уходя из-под огня зениток, что сбросили свой десант близ Шербура, в 32 км от намеченного района выброски. Возглавлявшему десантников капитану пришлось искать ближайшую ферму и выяснять, где они оказались и как оттуда выбраться. Жившие на ферме французы, желая помочь, дали парашютистам карту Котантена, которую вырвали из телефонного справочника. Другой офицер-десантник, однако, высказал мнение, что, если уж подразделения рассеяны на такой большой площади, в этом есть и свое преимущество: «Немцам казалось, будто мы повсюду, куда ни повернись». Правда, и сами парашютисты были растеряны не намного меньше. Когда одна отбившаяся группа набрела на колодец и бросилась наполнять фляги, на пороге дома показался старик-фермер. Кто-то из солдат спросил на ломаном французском: «Где есть эти немец?» Старик пожал плечами и показал на север, потом на юг, на восток и на запад.
Самой удачной оказалась устроенная американцами засада у КП 91-й немецкой воздушно-десантной дивизии близ Пиковиля. Группа солдат из 508-го американского парашютного полка открыла огонь по штабному автомобилю, в котором ехал командир немецкой дивизии генерал-лейтенант Вильгельм Фаллей; он возвращался с командно-штабных учений в Ренне. Под огнем раненый Фаллей вывалился из машины, выронив пистолет, пополз за ним, и тут американский лейтенант-парашютист прострелил ему голову.
Согласно плану, предполагалось десантировать 82-ю дивизию по обоим берегам реки Мердере и захватить город Сент-Мер-Эглиз. Тем самым оказались бы перерезаны и железная дорога, и шоссе на Шербур. Подразделениям дивизии была поставлена и задача захватить мосты через Мердере, чтобы высадившиеся с моря войска смогли стремительным броском пройти через весь полуостров и отрезать его, а затем наступать в северном направлении и овладеть портом Шербур. 101-я дивизия десантировалась ближе к сектору «Юта» с задачей захватить проходы через болота, а также мосты и шлюз на реке Дув, между городом Карантан и берегом моря.
Несколько взводов 82-й дивизии благополучно десантировались вокруг Сент-Мер-Эглиз и в самом городке. Парашют одного десантника зацепился за церковный шпиль, и солдат беспомощно повис там, старательно изображая убитого и едва не оглохнув от звона колоколов. На звоннице ударили в набат потому, что загорелся жилой дом рядом с церковью, и теперь горожане, выстроившись цепью, передавали друг другу ведра с водой. Вообще же внизу творился полный хаос. Солдаты дислоцированного здесь немецкого зенитного подразделения под командованием офицера-австрийца палили во все стороны: парашютисты опускались отовсюду. Многих американцев изрешетили пулями задолго до того, как они приземлились. У тех, кто зацепился за ветви деревьев, шансов уцелеть почти не было. Один свалился прямо на охваченный пожаром дом. Но те, кто приземлился за пределами городка, быстро собирались в группы и решительно устремлялись к центру, перебегая от укрытия к укрытию. Через час немцам пришлось отступить, и Сент-Мер-Эглиз, таким образом, стал первым освобожденным французским городом.
Для многих рассеянных при десантировании подразделений Сент-Мер-Эглиз стал пунктом сбора. Один солдат 82-й дивизии, не веря глазам своим, увидел, что два десантника из 101-й преспокойно едут по шоссе верхом на неоседланных лошадях, которых они взяли себе в поле. Еще один появился на захваченном у немцев мотоцикле. Как можно заключить, лишь немногие парашютисты, выброшенные далеко от целей, решили ничего не предпринимать. Кто-то улегся спать на обочине, завернувшись в парашют и решив подождать до рассвета, чтобы определиться на местности. Подавляющее большинство солдат, однако, рвалось в бой. Нервы после прыжка еще были натянуты как струны, но кровь уже горячо бурлила. Солдаты 82-й дивизии четко помнили полученный ими приказ: «Как можно быстрее добраться до намеченного района выброски. Пленных не брать, поскольку они замедлят наше продвижение».
Обе противостоящих стороны не давали друг другу пощады – разгорелись самые ожесточенные бои за все время существования Западного фронта. Один немецкий солдат так объяснил поголовное уничтожение взвода американцев, приземлившегося на позициях пулеметной роты его батальона: «Они же прилетели не конфетами нас угостить, верно? Они свалились с неба убивать нас, драться». Нет никаких сомнений, что немецкие офицеры не упустили возможности поведать своим солдатам о том, что в воздушно-десантные войска американцы набирают сплошных «бандитов», и теперь эти побасенки толкали немцев на крайнюю жестокость. И все же трудно подтвердить или опровергнуть рассказы о том, что немцы резали на куски парашютистов, запутавшихся в ветвях.
Было это или нет, но американские десантники жаждали отомстить врагу. Кажется, было несколько случаев, когда солдаты расстреливали немцев, взятых в плен их товарищами. Один сержант-еврей вместе с капралом вывели со двора фермы взятых в плен немцев – офицера и унтера. Потом раздалась автоматная очередь. Когда сержант с капралом вернулись, «никто из солдат не произнес ни слова». О другом парашютисте-еврее говорили: «Ему нельзя доверять пленных, если только он не на глазах». Солдат 101-й дивизии вспоминал, как его рота «натолкнулась на тела двух убитых десантников. Их половые органы были отрезаны и заткнуты им в рот». После этого капитан сказал: «Не смейте, ребята, брать ни одного пленного! Стрелять этих собак, и все!»
Изредка встречались и такие, кто получал от убийств явное удовольствие. Один парашютист вспоминал, как утром повстречался с солдатом своей же роты и удивился, что у того руки в красных перчатках, а не форменных желтых, которые им выдали накануне. «Я спросил, где он взял красные перчатки, а он полез под брючный ремень и извлек оттуда целую связку отрезанных ушей. Он всю ночь отрезал немцам уши, а потом связал свои “трофеи” шнурком от ботинка». Отмечено было несколько случаев беззастенчивого мародерства. Командир взвода военной полиции 101-й дивизии заметил тело немецкого офицера, у которого кто-то отрезал безымянный палец, чтобы снять обручальное кольцо. Сержант 508-го парашютного полка ужаснулся, когда увидел, как ребята из его взвода, убив нескольких немцев, отрабатывают теперь на мертвецах приемы штыкового боя.
Иногда удавалось предотвратить убийство пленных. Примерно в 02:30 горстка парашютистов из 101-й дивизии, среди которых были лейтенант и полковой капеллан, собралась во дворе фермера-француза и расспрашивала хозяев об обстановке. В этот момент, к их немалому удивлению, во двор вбежало не меньше десятка бойцов 82-й дивизии; перед собой они гнали нескольких взятых в плен совсем юных немцев-санитаров, которым велели лечь на землю. Перепуганные мальчишки умоляли о пощаде. Сержант, который хотел их расстрелять, сказал, что один немецкий солдат превратил его товарищей, запутавшихся в ветвях, «в рождественские свечи» своим огнеметом.
Сержант передернул затвор автомата Томпсона, а мальчишки в отчаянии стали хвататься за сапоги лейтенанта и капеллана. Те вместе с французами потребовали от сержанта не убивать пленных. С трудом того удалось убедить. Мальчишек заперли в сарае. Сержант же вовсе не отказался от желания мстить; он рявкнул своим солдатам: «Пошли, найдем других колбасников и поубиваем их!» – и вся группа устремилась за ним. Солдат 101-й дивизии происшедшее потрясло. «Эти люди озверели», – вспоминал впоследствии один старший сержант.
По мере того как собирались рассеянные ночью подразделения, офицеры смогли взять дело в свои руки и сосредоточиться на выполнении поставленных им задач. Солдаты, которым не удалось отыскать своих, присоединялись к любому ближайшему батальону, даже из другой дивизии. Генерал Максуэлл Тейлор, командир 101-й воздушно-десантной дивизии, собрал вокруг себя человек тридцать, среди них много офицеров, в том числе четыре полковника. По этому поводу он пошутил, перефразируя Черчилля: «Никогда еще в истории войн не случалось, чтобы у столь малых сил было так много командиров»[68]. Видели, как другая группа солдат везла на пулеметной тележке командира 502-го парашютного полка полковника Джорджа ван Хорна Мозли-мл., который при приземлении сломал ногу.
Некоторые солдаты и офицеры, сломавшие ногу таким же образом, просто связывали ее стропами от парашюта и, сжав зубы, рывками двигались вперед. Тех, кто совсем не мог передвигаться, оставляли охранять пленных. Невозможно сомневаться в том, что большинство десантников вело себя очень храбро. Нервных срывов почти не отмечалось, разве что командир одного батальона 508-го парашютного полка всю ночь прятался в овраге.
