Дух свободы - Александр Верт
– Черт, я так давно не ходил по проезжей части, – признался Артур и потянул всех с тротуара на «захваченный» проспект, чтобы медленно, почти с явным наслаждением шагнуть с тротуарной плитки на асфальт, улыбаясь с видимым облегчением.
Сергей буквально спрыгнул к нему, словно тротуар не был едва заметной ступенькой.
– У вас мусора нет? – спросила при этом девушка у Кирилла.
– Ой, как раз есть, – ответил тот, сделал последний глоток из уже пластиковой бутылки, а потом кинул в большой мешок, в который волонтеры собирали мусор. – Спасибо.
– И вам, – с улыбкой ответила девушка. – Если что там впереди есть еще вода.
– Спасибо, но у нас есть, – ответил ей Кирилл, помахав рукой, и поспешил к другим.
– Не теряйся, – с несвойственной для нее улыбкой сказала Валя.
– Не буду, – пообещал Кирилл, внезапно понимая, что правда сильнее даже негодования, когда они все вместе.
– Когда мы едины, мы непобедимы! – кричала толпа, двигаясь вперед, и меняла лозунг, приближаясь к зданию КГБ[87]. Здесь толпа подхватила совсем другие призывы: – Выпускай! Трибунал! Лукашенко в автозак!
– Это наша страна. Это наш город, – шептал Артур, шагая впереди остальных, и улыбался, слыша со стороны:
– Мы народ и нам решать, кто будет нами править.
Подобные слова от коренастого мужчины за пятьдесят, что уловил слух парня, могли лишь радовать, да и мужчина мгновенно улыбался и вместо приветствия говорил:
– Жыве Беларусь.
В этом не было даже призыва, только тихая истина.
– Жыве, – отвечал Артур под рев толпы:
– Выпускай! Вы-пус-кай!
Потому что все требовали свободы арестованным, всем арестованным, особенно тем, кто еще оставался за стенами Окрестина, тем, кого арестовали еще до выборов, тем, кто пострадал за свое мнение.
– Уходи! – кричала толпа, и они все разом с ней, кроме разве что Артура, который только улыбался, возвращаясь на тротуар, чтобы шагнуть на площадь первым.
Маша, Сергей, Инна, Катя и Иван с собакой бодро шагали за ним следом, а вот Руслан с Кириллом замедлились, видя, как остановилась Валя.
– Ты чего? – спросил Руслан.
– Страшно, – прошептала девушка. – Я же не хотела идти так далеко, а особенно сюда. Я маме пообещала, что на площадь не пойду, и вот я тут…
– Это твой город и твоя страна, – напомнил Кирилл.
– И вообще, тебе не надоело бояться? – спросил Руслан и подал ей руку.
– Надоело, – созналась Валя, взялась за его ладонь и зашагала вперед.
На площади было много людей. Они общались, гуляли, выкрикивали лозунги. Мимо ребят торжественно прошел мужчина в костюме железного человека, борода и прическа которого явно напоминали Тони Старка[88]. В руках он держал табличку: «не нужно быть супергероем, чтобы бороться за правду», при этом он гордо показывал ее всем, давая понять, что супергерои тоже согласны с протестом.
– Давай останемся здесь, – предложил Руслан, не видя смысла уходить далеко в глубину площади. Он первый остановился у одной из клумб, в центре которой располагались круглые архитектурные композиции, на которых уже стояли люди.
Недолго думая, Сергей сел на низенький бортик клумбы и осмотрелся.
– Красота!
Остальные сели рядом, наблюдая, как люди начинают заполнять площадь. Руслан же осторожно тронул Валю за руку и спросил:
– А ты знаешь, что это за цветы?
Он покосился на клумбу, заполненную фиолетовыми цветами с темными сердцевинами, похожими на большие колокольчики.
– Не знаю, – призналась Валя.
– Это петунья, у меня бабушка такие высаживает, – сказала Инна через плечо Ивана.
– А что, кстати, бабушка думает о ситуации? – спросил Кирилл.
– Она ничего не знает, сидит в деревне, – вздохнула Инна. – На радио, которое она слушает, больше нет выпуска новостей. Она мне звонит, чтобы узнать погоду, про остальное я сама ей не говорю.
– А она за кого голосовала?
– За Дмитриева[89], – неловко ответила Инна. – Ей понравилось, как он сказал, что нас просили потерпеть потому, что ситуация сложная, а теперь прошло двадцать шесть лет и наших детей просят подождать, потому что ситуация трудная.
– Я тогда посмеялся, – весело признался Иван. – Точно сказано. Все время все трудно и сложно.
– Но я не понял Дмитриева, – хмыкнул Руслан. – Судя по его риторике, он должен был сняться перед самыми выборами в пользу Тихановской. Это мне казалось логичным. Воспользоваться эфирным временем и соскочить, но нет…
– Имеет право, – пожал плечами Артур, осторожно вытягивая ноги, пытаясь устроиться так, чтобы никому не мешать. Флаг при этом потрепал ветер так, что его угол ударил Валю по лицу.
– Извини, – тут же среагировал Артур, отводя удочку чуть в сторону от девушки.
– Ничего, – рассмеялась Валя, – не думаю, что наш флаг может мне по-настоящему навредить.
Она, конечно, тронула щеку, но не потому, что ткань ее ударила хоть и не сильно, а потому что ей хотелось удержать это прикосновение.
– Все в порядке? – спросил Руслан, видя ее странную реакцию.
– Да, знаешь, это как… боевое крещение, что ли… не знаю, – прошептала Валя растерянно.
Руслан на это только улыбнулся.
– Ой, а можно мы на ваше место станем? – обратился внезапно один из двух парней с каким-то длинным плакатом.
Говорил он не с ребятами, а с женщинами, стоявшими там наверху конструкции.
– А вы не можете где-то еще стать? – спросила одна.
– У нас просто большая растяжка, – почти виновато ответил парень, – а вас тут еще немного.
– Ох, я же не слезу сама, – вздохнула другая.
– Так если что мы поможем, – тут же отозвался Сергей, вставая.
– Да, помогите.
Все сразу встали, и парни, все кроме Артура, стали помогать женщинам спрыгнуть. Одна из них все же оступилась и чуть не упала, но Руслан с Сергеем ее удержали, вот только носком кроссовка она все же стала в клумбу, смяв два фиолетовых цветка.
– Ой, как же
