Федор Раззаков - Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972
Нетрадиционно показывает Хамраев и басмачество. Он замечает в одном из интервью, что басмачей часто отождествляют с шайкой бандитов, тогда как на самом деле это была хорошо организованная регулярная армия врагов советской власти...
Одна из сильных сцен в фильме – встреча Ходжаева с главнокомандующим войсками Ислама полковником колчаковской армии Мадамин-беком в его ставке, куда комиссар приходит безоружным. Здесь нет и следа условности, фальши, все от подлинной жизни. Мадамин-бек не похож на стандартного злодея. Это человек, убежденный в правоте своих деяний, уверенный в том, что борется за свободу и независимость своего народа. Мадамин-бек – личность цельная, незаурядная. Тем весомее моральная победа, которую одерживает над ним Ходжаев. «Я простой человек и хочу, чтобы простые люди сеяли хлопок, растили детей, ходили друг к другу на свадьбы, – страстно говорит Ходжаев Мадамин-беку. – Нельзя обижать бедняков. Даже в коране сказано, что пророк завещал правителям превыше всего ценить труд земледельца, у которого ты отнимаешь землю, дом, загоняешь в пещеры, доводишь до скотского состояния. Сдавайся, бек. Будет поздно, народ проклянет твое имя...»
Красный комиссар зародил сомнение в душе басмача. Не сразу откликнется он на призыв Ходжаева. Еще немало крови прольется в Гражданской войне, армия М. В. Фрунзе нанесет сокрушительные удары по басмаческим отрядам, пока усталый, потрепанный, с перевязанной головой Мадамин-бек встретит на каменистой тропе Ходжаева и, скрывая безнадежность, скажет с пафосом: «Я решил дать мир народам Ферганы»...»
Скажем прямо, подобные фильмы, основанные на реальных исторических фактах, будут составлять меньшинство среди картин серии «басмачкино». В подавляющем же большинстве подобных картин в основу сюжета будут положены вымышленные истории. Однако одно в них будет неизменно: на фоне лихо закрученных сюжетов каждый раз победу будут торжествовать идеи классовой справедливости и интернационализма. Вот лишь несколько примеров подобных фильмов.
«Встреча у старой мечети» (1969): участник Гражданской войны Гусев узнает, что на город готовится нападение басмачей, знающих о золоте, некогда спрятанном эмиром в старой мечети. Бывший красноармеец собирает небольшой отряд и расправляется с бандитами, а золото поступает в казну рабоче-крестьянского государства.
«Красные пески» (1969): красноармейский отряд под командованием Миркамиля Миршарапова пробирается через пустыню в Хиву, чтобы разгромить банду Джунаид-хана, который сеет вражду между туркменами и узбеками.
«Засада» (1970): цепь загадочных убийств и провокаций наводит пограничников одной из южных застав на мысль о том, что в их комендатуре орудует хитрый и умный враг, басмач из отряда курбаши Бостонкула. Чтобы разобраться в обстановке, на заставу приезжает русский чекист Шпалов.
«Семеро сыновей моих» (1971): семеро лихих мужчин защищают село от бывшего владельца Герай-бека, который со своей бандой скрывается в горах и мстит селянам за их поддержку советской власти (отметим, что этот фильм был удостоен премии Ленинского комсомола).
«Алые маки Иссык-Куля» (1972): пограничники 20-х годов ведут в Киргизии борьбу с контрабандистами, переправляющими в Китай опиум, собранный на Иссык-Куле для медицинских нужд простого населения (фильм был удостоен призов на фестивалях: «Тбилиси-72», «Сорренто-72», «Страсбург-73»).
Фильм Али Хамраева «Седьмая пуля» (1973; он же был автором истернов «Красные пески» и «Чрезвычайный комиссар»), который собрал в прокате 22 миллиона 500 тысяч зрителей, заметно отличался от всех вышеперечисленных картин. По сути, он был решен в американском ключе: это было цветное широкоэкранное кинополотно, где сюжет был минимально загружен традиционной идеологией и максимально динамикой – «экшном» по-голливудски. В основу сюжета был положен рассказ о том, как басмачи переманивают на свою сторону почти всех сотрудников отряда милиции под командованием Максумова и последний, дабы вернуть своих бойцов обратно, отправляется прямиком в басмаческое логово. Естественно, он выходит победителем из этой схватки и даже лично убивает главаря басмачей Хайруллу, использовав при этом припасенную для подобного случая пулю, седьмую по счету (она была спрятана за околышем милицейской фуражки Максумова). Эпизод с пулей тоже был позаимствован из западного кинематографа: похожая история происходила в ленте Д. Дамиани «Кто знает?» (1966), которая демонстрировалась в советском прокате под названием «Золотая пуля» за три года до фильма Хамраева.
Отметим, что роль Максумова исполнил самый истерновый актер среднеазиатского «басмачкино» – Суйменкул Чокморов. До этого он сыграл главные роли у того же А. Хамраева в фильмах «Всадники революции» и «Чрезвычайный комиссар», а также снялся (опять в центральных ролях) в двух киргизских истернах: «Выстрел на перевале Караш» и «Алые маки Иссык-Куля». В 1972 году С. Чокморов был удостоен премии Ленинского комсомола именно за эти кинороли.
Между тем если рядовой зритель высоко оценивал ленты «Узбекфильма», голосуя за них рублем, то высоколобая либеральная критика по большей части относилась к ним скептически. В основном именно из-за их идеологической правильности. Поэтому «Узбекфильм» (как и большинство республиканских киностудий) был не в большой чести у либералов, поскольку всегда шел в фарватере официальной идеологии. То ли дело, к примеру, «Молдова-фильм», которая с середины 60-х обрела статус одной из самых диссидентских киностудий страны, ухитряясь вместе с «потоком» выпускать также в свет и менее традиционные с идеологической точки зрения фильмы вроде «Последнего месяца осени» (1966) Вадима Дербенева, «Горьких зерен» (1967) Валерия Гажиу и Вадима Лысенко и др.
Однако в Молдавии подобная практика продлится недолго, и в начале 70-х годов тамошнее партийное руководство, очистив киностудию от «вредных» элементов, добьется того, чтобы их киностудия перестала считаться диссидентской. Но свято место, как известно, пусто не бывает. И вот уже эстафетную палочку из рук молдавских кинематографистов перехватят грузинские: после 1972 года одной из самых диссидентских киностудий страны суждено будет стать «Грузия-фильму». Причем там ситуация будет диаметрально противоположной, чем на «Молдова-фильме»: грузинское партийное руководство будет решительно поддерживать своих кинематографистов. Впрочем, об этом рассказ еще пойдет впереди.
