Джавахарлал Неру - Открытие Индии
Каково же положение в этой связи сотен миллионов жителей Азии и Африки? Они все острее осознают свое положение и свою судьбу и в то же время отдают себе отчет в положении в остальном мире. Многие из них с интересом следят за мировыми событиями. Они неизбежно подходят ко всем действиям, ко всем событиям со следующей меркой: способствует ли это нашему освобождению? Кладет ли это конец господству одной страны над другой? Позволит ли это нам жить по своему выбору в сотрудничестве с другими? Принесет ли это равенство и равные возможности нациям, а также группам внутри каждой нации? Сулит ли это скорую ликвидацию нужды и неграмотности и улучшение условий жизни? Они националисты, но этот национализм не ищет господства над другими и не стремится вмешиваться в их дела. Они приветствуют всякие попытки установить всемирное сотрудничество и международный порядок, но они спрашивают себя и подозревают, не является ли это новым методом сохранения старого господства. Обширные районы Африки и Азии населены пробудившимися, недовольными, волнующимися людьми, не желающими терпеть больше существующее положение. Условия и проблемы сильно разнятся между собой в различных странах Азии, но через весь этот обширный район, Китай, Индию, Юго-Восточную Азию, Западную Азию, и арабский мир проходят общие эмоциональные нити и незримые узы, которые связывают их воедино.
На протяжении более тысячи лет, в то время как Европа была отсталой или переживала мрачные времена, Азия представляла передовой дух человечества. Век за веком там процветала блестящая культура и вырастали крупные центры цивилизации и могущества. Около пятисот лет назад Европа возродилась и постепенно начала распространяться на восток и запад, пока наконец не стала господствующим континентом мира по своему могуществу, богатству и культуре. Есть ли какая-либо цикличность в этих изменениях и не происходит ли сейчас обратный процесс? Несомненно, сила и власть переместились сейчас к Америке, к крайнему западу и к Восточной Европе, которая вряд ли была органической частью европейского наследия. На Востоке, в Сибири, также наблюдается колоссальный рост, и другие страны Востока тоже созрели для изменений и быстрого прогресса. Возникнет ли в будущем конфликт, или установится новое равновесие между Востоком и Западом?
Ответ на это может дать лишь отдаленное будущее, и мало пользы заглядывать так далеко вперед. Сейчас нам приходится нести бремя настоящего и решать много неприятных проблем.
В Индии, как и во многих других странах, за этими проблемами стоит реальный вопрос, который заключазтся не только в установлении демократии типа европейской демократии 19 века, но и в совершении глубокой социальной революции. Демократия сама связана теперь с этими, видимо, неизбежными изменениями, и поэтому среди тех, кто не одобряет их, возникают сомнения в осуществимости демократии, и это ведет к фашистским тенденциям и к сохранению империалистических воззрений. Все наши современные проблемы в Индии — религиознообщинная проблема или проблема меньшинств, проблемы индийских князей, материальной заинтересованности религиозных групп и крупных землевладельцев и глубоких интересов английской власти и промышленников в Индии — в конечном счете воплощаются в сопротивлении социальным изменениям. А поскольку всякая подлинная демократия, вероятно, приведет к такого рода изменениям, сама демократия также вызывает возражения и считается не отвечающей специфическим условиям Индии. Таким образом, проблемы Индии, при всем их кажущемся разнообразии и отличии от других, по своей природе ничем не отличаются от вынесенных войной на поверхность проблем Китая, Испании и многих других стран Европы и других районов. Многие европейские движения сопротивления отражают эти конфликты. Повсюду былое равновесие социальных сил нарушено, и до тех пор пока не будет установлено новое равновесие, неизбежны напряженность, смятение и конфликт. Эти проблемы настоящего момента подводят нас к одной из центральных проблем нашего времени: как сочетать демократию с социализмом, как сохранить свободу личности и инициативу и в то же время осуществлять централизованный общественный контроль и планирование народного хозяйства и в национальном и в международном плане?
СВОБОДА И ИМПЕРИЯ
США и Советскому Союзу суждено, видимо, сыграть в будущем жизненно важную роль. Они разнятся между собой так, как только могут разниться две передовые страны, и даже недостатки их диаметрально противоположны. В США налицо все дурные стороны чисто политической демократии, а в СССР мы видим дурные последствия недостатка политической демократии. И все же у них много общего: динамические воззрения и огромные ресурсы, социальная гибкость, отсутствие средневековых традиций, вера в науку и ее применение, распространенное образование и широкие возможности для народа. В Америке, несмотря на огромные различия в доходах, нет неизменных классов, которые имеются в большинстве стран, и наблюдается чувство равенства. В России важнейшим событием последних двадцати лет являются колоссальные достижения масс в области просвещения и культуры. Таким образом, в обеих странах имеется основа для создания прогрессивного демократического общества, ибо такое общество не может опираться на власть маленькой образованной элиты над невежественным и апатичным народом. Точно так же подобная элита не может долго господствовать над просвещенным и культурным народом.
Сто лет назад Токвиль, говоря об американцах своего времени, сказал: «Если, с одной стороны, демократический принцип не побуждает людей заниматься наукой ради науки, то, с другой стороны, он колоссально увеличивает число людей, которые занимаются наукой... Постоянное неравенство состояний побуждает людей ограничиваться далекими от жизни и бесплодными исследованиями абстрактных истин, в то время как при демократии социальные условия и институты толкают к поискам непосредственных и полезных практических результатов науки. Эта тенденция естественна и неизбежна». С тех пор Америка развилась, изменилась и стала конгломератом многих национальностей, но основные ее характерные черты сохраняются и поныне.
У американцев и русских есть еще одна общая черта: им не приходится нести тяжкое бремя прошлого, которое угнетало Азию и Европу и обусловило в большой мере их деятельность и конфликты. Конечно, они, как и все мы, не могут избежать страшного бремени нынешнего поколения. Но по сравнению с другими народами у них более ясное прошлое, и они в меньшей степени обременены, вступая в будущее.
В результате в их отношениях с другими народами отсутствует то взаимное недоверие, которое всегда сопутствует отношениям упрочившихся империалистических государств с другими странами. Это не означает, что прошлое их ничем не запятнано и свободно от подозрений. У американцев имеется негритянский вопрос, который служит для них вечным укором при всех их заявлениях о демократии и равенстве. Русским еще предстоит стереть в Восточной Европе воспоминание о прошлой ненависти, а нынешняя война усугубляет эту ненависть. Все же американцы легко приобретают друзей в других странах, а русским почти совершенно не свойственен расизм.
Большинство европейских стран исполнено взаимной ненависти, воспоминаний о прошлых конфликтах и несправедливости. Империалистические державы неизбежно усугубляли эту нелюбовь к ним со стороны народов, над которыми они властвовали. Долгая история империалистического владычества Англии делает ее бремя особенно тяжелым. В силу этого или в силу расовых особенностей англичане сдержанны, замкнуты и не легко обретают друзей. За границей о них, к несчастью, судят по их официальным представителям, которые редко бывают знаменосцами либерализма и культуры и часто сочетают снобизм с показным благочестием. Эти чиновники обладают особым даром вызывать к себе ненависть других людей. Несколько месяцев назад один из секретарей правительства Индии написал Ганди (находящемуся сейчас в заключении) официальное письмо, которое являет собой образец намеренной наглости и которое очень многие рассматривают как оскорбление, сознательно нанесенное индийскому народу, ибо Ганди является символом Индии.
Что же ждет нас в будущем: новая эра империализма, эпоха международного сотрудничества или же всемирное содружество наций? Чаша весов склоняется к первому, и вновь повторяются старые доводы, однако уже без былой искренности. Нравственные запросы человечества и принесенные пм жертвы используются в низменных целях, и правители эксплуатируют доброту и благородство человека в дурных целях, используют страх, ненависть и преступное честолюбие людей. В древности об империи говорили более откровенно. Вот что писал Фукидид об Афинской империи: «Мы не утверждаем, что имеем право на нашу империю потому, что своими руками сокрушили варваров, или потому, что мы рисковали своей жизнью ради зависимых от нас стран и во имя цивилизации. Государства, как и людей, нельзя порицать за то, что они заботятся о собственной безопасности. Если мы находимся здесь, на Сицилии, то это в интересах нашей собственной безопасности... Страх вынуждает нас цепляться за нашу империю в Греции и страх гонит нас сюда, чтобы с помощью наших друзей навести порядок на Сицилии». В другом месте, касаясь дани, уплачиваемой афинскими колониями, он пишет: «Может показаться, что получать ее безнравственно, но, несомненно, было бы безумием упускать ее».
