Павел Козлов - Великое единство

Первая весточка оттуда, с родины, была трагична. Оказалось, что на второй день после отъезда первого эшелона — 12 октября — произошел очередной налет на завод. Крупная бомба попала в крыльевой цех, были жертвы… Но завод работает, «илы» взлетают с заводского аэродрома и уходят на фронт. Основная идея плана эвакуации завода — не прекращать выпуск самолетов при перебазировании — успешно реализуется, и это очень здорово!

Ответная информация прибывающим товарищам была не столь утешительна. Огромный корпус агрегатных цехов и такой же корпус главной сборки самолетов еще не имеют крыш. Правда, расположенные в два этажа вдоль этих корпусов бытовки почти готовы, и в них разместились технические отделы, администрация и цеховые службы. В корпусах для заготовительных цехов не закончено возведение стен. Для кузницы, компрессорной еще только закладываются фундаменты, то же и для ряда других корпусов. Отсутствуют складские помещения. На аэродроме не закончено строительство летного поля, нет хранилищ бензина и масла. В корпусах нет воды, отсутствует канализация, не закончена электропроводка. Нет жилья для работников завода.

Словом, мало что могло порадовать людей на новом месте. А тут зима начала все более активизироваться. При этом оказалось, что для здешних мест характерным является ветерок, усиливающийся по мере того, как крепчает мороз.

А «конвейер» эшелонов, перевозивших оборудование и людей из Воронежа, действовал непрерывно. И для заводчан, собравшихся на новой площадке, главной задачей было принять оборудование, расставить его по цехам в новых корпусах и привести в действие.

Так же, как и в первый день, грузы катились по заводскому двору на обрезках труб и бревнышках. Правда, появился еще один вид транспортного средства — металлический лист с привязанной к нему веревкой или тросом. Станок устанавливался на лист, несколько человек впрягалось в тросовую петлю, один-два помогали сзади — и станок ехал по подмерзшей к тому времени, покрытой снежком дороге.

Работа изматывала всех до изнеможения. Вечером в бараки люди возвращались вконец обессиленные, грязные, голодные. Не было слышно обычных шуток и «розыгрышей» — все стремились забраться на нары и побыстрее заснуть.

На разгрузке заводского оборудования работали не только мужчины, но и женщины. Например, отлично трудилась дружная бригада женщин под командованием технолога ОГТ молодой, задорной Татьяны Сергеевны Кривченко. Эта бригада не только не отставала от многих мужских бригад, но и порой задавала им тон.

Приезжавший в те дни на завод № 18 С. В. Ильюшин вспоминает: «…Останавливались составы, и тяжелейшее, сложнейшее оборудование словно ветром сдувало с платформ…»

И не случайно произошло так, что при эвакуации из Москвы ОКБ Ильюшина было направлено именно в тот город, в районе которого разместилась новая площадка завода № 18. Конструкторский коллектив, автор штурмовика Ил-2 должны находиться поблизости от ведущего завода, выпускающего эту машину, чтобы помогать заводу в трудное время.

Под ОКБ Ильюшина отвели небольшой двухэтажный особняк с зеркальными окнами — бывший книжный магазин. Прежде чем начать перетаскивать в этот домик имущество с вокзала, где стояли товарные вагоны, в которых прибыли конструкторы, им пришлось основательно потрудиться над уборкой помещения — скрести, мыть, утеплять окна. В большой комнате на втором этаже установили печку-буржуйку, затопили ее бумагой, помещение стало прогреваться, повеяло жилым духом…

Совсем немного вещей захватили конструкторы с собой из Москвы: только чертежи, необходимые справочные материалы да кое-что из мебели. Но когда все это немудреное хозяйство затащили в свои новые «апартаменты», то повернуться там стало почти невозможно.

В разгар этой «битвы» в конструкторском доме появился Сергей Владимирович Ильюшин. Он, как всегда, принял самое деятельное участие в общих хлопотах по устройству рабочих мест в новом помещении, напомнив при этом народную мудрость, что не место красит человека, а наоборот…

Сергей Владимирович Ильюшин принадлежал к тому типу руководителей, которые считают себя обязанными быть во главе всегда, везде и во всех делах своего коллектива.

В конструировании он увлекал всех своими идеями, принимая во внимание при этом и дельные мысли своих помощников. Он мог запальчиво спорить, отстаивая свое мнение, но и соглашался с предложениями более рациональными.

Следуя своему пониманию руководителя-вожака, Ильюшин и здесь, в эвакуации, был впереди. И никого не удивляло, что Сергей Владимирович вместе со всеми таскал и расставлял вещи, устраивал свое ОКБ на новом месте.

Поздно вечером первого дня пребывания в «зеркальном» особняке конструкторы расстелили на полу комнат матрацы и, не раздеваясь, вповалку улеглись спать — устали изрядно. Сергей Владимирович был здесь же, спал рядом со всеми, укрывшись своей видавшей виды меховой кожанкой.

В течение нескольких дней, пока конструкторов расселяли в городских домах, они так и жили в своем ОКБ. Но вот вскоре все были размещены. Начались рабочие будни. Каждый имел задание. Некоторые трудились непосредственно в бюро — Сергей Владимирович торопил с проработкой различных вариантов конструкций. Но многие сотрудники ОКБ направлялись на заводскую площадку и включались в работу по разгрузке и транспортировке заводского оборудования. Эта была работа для всех. Здесь аэродинамик не отличался от прочниста, а конструктор шасси от электрика. Впрочем, слесарь, если и отличался от конструктора, то только тем, что увереннее орудовал вагой при транспортировке станков от эстакады в цех.

Конечно, не легко давалась инженерам непривычная работа грузчиков-такелажников. Но из всех трудностей военного времени наиболее запомнились тяжелые поездки в неотапливаемых дачных поездах из города на завод и обратно… Совершенно измотанные добирались люди до своих коек, порой думая, что уж завтра не будет сил выйти на работу. А наступал рассвет, и они снова спешили на заводскую площадку, где с каждым днем становилось все более оживленно.

С раннего утра каждого дня территория завода превращалась в огромный человеческий муравейник, где каждый был предельно занят. Люди работали самоотверженно. Торопила и начавшаяся зима. Также всех подгоняло и страстное желание поскорее включиться в основную работу, желание побыстрее закончить с разрухой, навести порядок на новом месте, выйти из ненавистного состояния вынужденного простоя, сделать завод снова полнокровно действующим, выпускающим грозные «илы».

Собравшийся на новой площадке в полном составе партийный комитет завода возглавил организацию всех работ по разгрузке эшелонов и расстановке оборудования. Здесь коммунисты возглавляли самые трудные участки и вели за собой людей. Во всей этой сложной, подчас очень трудной обстановке главным стимулом, заставлявшим людей самоотверженно трудиться, было стремление походить на тех, кто был на фронте. Как бы ни было трудно здесь, в любой тяжелейшей ситуации помогала одна мысль: «А им там тяжелее». Она сразу как-то уменьшала, принижала значимость тыловых трудностей.

Эвакуация завода совпала с периодом ожесточенных сражений на подступах к Москве. Как ни скупы были сводки Совинформбюро, но и по ним, а также по рассказам людей с предприятий, эвакуированных из Москвы, здесь могли составить себе хотя бы общее представление о серьезности и напряженности положения на фронтах перед столицей. Представление достаточное, чтобы понять: там решается если не все, то очень и очень многое…

Более полная картина военной обстановки близ Москвы станет всем известной значительно позднее. Тогда массы людей не знали, что по плану операции «Тайфун» для захвата Москвы противник сосредоточил огромное количество войск. Только много времени спустя после окончания войны миру станет известно чудовищное заявление Гитлера: «Там, где стоит сегодня Москва, будет создано огромное море, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа».

Новостройка, на которую перебазировался завод № 18, входила в число новых авиазаводов, строительство которых велось по решению Политбюро ЦК ВКП (б), принятому в сентябре 1939 года. Возглавлял эту стройку крупный инженер-строитель, генерал А. П. Лепилов. Главным инженером был В. В. Смирнов, а его заместителями — П. К. Георгиевский и И. И. Абрамович. Все строительство, масштабы которого позволяли определить его как одно из крупнейших строительств нашей страны, было разбито на ряд самостоятельных строительных районов, начальниками которых были: Г. Н. Серебряный, Ф. Г. Долгов, Я. Д. Кренгауз, Г. Ф. Ивойлов. Также в самостоятельный строительный район, весьма внушительный по размерам и объемам работ, был выделен район обеспечения, во главе которого стоял инженер-строитель В. В. Волков. Одним из главных объектов этого района являлся центральный механический завод, изготовлявший строительные металлоконструкции для всей стройки, выпуск которых достигал четырех тысяч тонн ежемесячно.