Анатолий Рясов - Политическая концепция М. Каддафи в спектре «левых взглядов»

В новых социально-политических условиях менялись прежние идеологические координаты, и «левая» теория постепенно начинала мимикрировать в зависимости от конкретных обстоятельств. После выявления значительного процента консервативно-патриархальных установок среди большей части крестьянства, надежда на социальный переворот снизу стала казаться многим революционерам малообоснованной, и в воззрениях народовольцев появились нехарактерные для русского народничества тезисы о революционном меньшинстве и необходимости строго централизованной политической организации. Все это способствовало зарождению в России новых политических теорий, отличных от «крестьянского социализма». К концу 80-х гг. XIX в. народовольцы поставили вопрос о возможности решения социально-политической проблемы небольшой группой людей – революционным меньшинством. Этот вопрос во многом определил формы будущего развития русского марксизма.

Однако воззрения народовольцев не были единственной предпосылкой появления авторитарных установок в русской «левой мысли». Роль «моста» от народничества к марксизму (особенно его большевистской составляющей) сыграл «русский бланкизм», представленный в первую очередь в воззрениях С.Г. Нечаева и П.Н. Ткачева. Это самобытное явление русской общественно-политической мысли, хронологически развивавшееся параллельно с народническими воззрениями и идейно противостоявшее как умеренно-пропагандистскому, так и анархистскому направлениям. Взаимовлияние революционного народничества и «русского бланкизма» не подлежит сомнению, однако ряд критериев не позволяет поставить знак равенства между этими разновидностями «левых взглядов»[70]. В доктрине «русского бланкизма» присутствовали тезисы о социалистических формах организации внутри общины и об освобождении личности в социальной революции, однако эти идеи не являлись центральными в программных документах бланкистов и в большей степени носили декларативный характер. Гораздо большее внимание было уделено установкам на захват государственной власти революционным меньшинством.

Такие взгляды были характерны еще для прокламации «Молодая Россия», написанной П.Г. Заичневским в 1862 г.[71] и декларировавшей, что образованию федерации должна была предшествовать диктатура революционной партии, построенной на началах централизма. Но впервые идея об освободительной роли сознательного революционного меньшинства, близкая воззрениям О. Бланки, получила серьезное воплощение и четкую формулировку в прокламациях С.Г. Нечаева, организовавшего в 1869 г. революционное сообщество «Народная расправа». Деятельность этой тайной организации определялась в первую очередь «Программой революционных действий»[72] и идеями, изложенными в «Катехизисе революционера»[73]. Для этих документов были характерны установки на создание жесткой иерархии в революционном сообществе, подчеркивание специфической формы организации революционных сил: жесткой конспирации, единственно возможной в русских политических условиях, «революционный макиавеллизм», предполагавший полное отрицание каких-либо этических норм.

Взгляды С.Г. Нечаева были развиты и теоретически обоснованы в работах П.Н. Ткачева. Тезисы о жесточайшей централизации, иерархической подчиненности, строгой дисциплине и предельной конспиративности революционного сообщества стали для «русского бланкизма» основополагающими. В работах «русских бланкистов» подчеркивалась особая роль государства в регулировании организации общества, была выдвинута идея о революционной диктатуре меньшинства[74], а главным средством для захвата политической власти провозглашался террор, в теоретической апологии которого П.Н. Ткачев намного превзошел народовольцев. В модели революционной власти, сконструированной П.Н. Ткачевым, не было речи о самоуправлении, а главным атрибутом нового революционного правопорядка объявлялось насилие. Провозглашалась централизация каждой отдельной функции власти и возможно большая дифференциация этих функций. В этой установке, полемически заостренной против идеи общественного самоуправления, прослеживались все необходимые элементы для возникновения сверхцентрализованного государственного аппарата.

Воззрения С.Г. Нечаева и П.Н. Ткачева во многом контрастировали с рядом установок «ортодоксального» марксизма, однако следует отметить, что в России именно «русский бланкизм» впервые сформулировал тезис о необходимости революционной диктатуры и важнейшей роли государства после осуществления социалистической революции. Более того, «русские бланкисты» провозглашали этот тезис как единственно верный в существовавших социально-политических условиях, диктовавших необходимость реализации «реалистической» трансформации первоначального «революционно-утопического» проекта. Концепции С.Г. Нечаева и П. Н. Ткачева отличались крайним антиперсонализмом, централизмом, этатизмом и резко контрастировали с воззрениями революционеров-народников, но во многом предвосхитили большевистские установки. Начав с тезиса об общественном контроле над экономической и политической жизнью и резкого неприятия консервативных установок, ориентированных на концентрацию властных функций в руках элиты, «левые» через теорию революционного заговора приходили к апологии государства и правящего меньшинства.

До начала 70-х гг. XIX в. К. Маркс не имел серьезных последователей в России, где подавляющее большинство социалистов отрицали идею гегемонии пролетариата, считая, что эта модель игнорирует интересы других слоев общества, и, прежде всего, крестьян и ремесленников, составлявших большинство населения России[75]. По мере развития торгово-промышленных отношений происходила попытка придать индустриализации некапиталистическое направление: народнические воззрения переносились в сферу экономики, где в качестве альтернативы социальной дифференциации, наемному труду и монополизации капитала выдвигались производственные ассоциации (аналог общинно-коллективистских форм организации в промышленности).

Однако марксистские установки постепенно проникали в работы русских философов. Так, П.Л. Лавров, признавая «особый путь» развития России, воспринял и использовал в своих работах ряд положений марксизма, в первую очередь тезисы о классовой борьбе, необходимости централизованной организации для сплочения рабочих масс; а деятельность лавристов во многом предопределила развитие социал-демократических убеждений в России. Централистские принципы революционной организации, провозглашенные народовольцами и П.Н. Ткачевым, относительная эффективность конспиративноавторитарных методов в условиях самодержавия, разочарование в инертности крестьянских масс по отношению к революционным лозунгам, – все это также оказало опосредованное влияние на отказ от ряда народнических ценностей в пользу марксизма. Вместе с тем, вполне очевидным представляется тот факт, что марксистское движение в России имело принципиально иные корни, поколенческую ориентацию и социокультурный фон, чем в Европе. Идея «особого пути» России «генетически» передалась от народничества к русскому марксизму, оставшись квинтэссенцией «левых взглядов».

Первым «левым» теоретиком, чьи воззрения представили собой эволюцию от народничества к марксизму, стал Г.В. Плеханов. Один из идеологов «Земли и воли», бакунист, выступавший за создание федерации общин, в дальнейшем один из основателей «Черного передела», Г.В. Плеханов начал сомневаться в актуальности ряда народнических тезисов в период бурного развития капитализма, проведения политики стимулирования роста промышленности, ускорения процесса концентрации производства, роста рабочего класса и разложения крестьянской общины. Он назвал неприемлемым сведение народовольцами политической борьбы к террору, считая это средство неэффективным. Марксизм Г.В. Плеханова сформировался на фундаменте разочарования в пропагандистской работе и практике народовольцев.

В 1883 г. при непосредственном участии Г.В. Плеханова в Швейцарии была создана первая русская организация марксистов – «Освобождение труда». Попытка найти оптимальный вариант адаптации западных моделей общественного прогресса к сложным и противоречивым условиям России, утверждение марксизма и формирование пролетарской идеологии на русской почве могло произойти только путем размежевания с народничеством: Г.В. Плеханов подверг критике взгляды народников, применяя к их воззрениям мерку западноевропейского «утопического социализма», отрицая готовность России к социалистической революции и призывая к созданию единой, не разделенной на фракции и группы социал-демократической рабочей партии как единственного средства создания социально-экономических предпосылок для построения социализма[76]. Закономерным этапом в развитии рабочего и социал-демократического движения в России стало образование в 1898 г. Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП).