Данил Корецкий - Время невиноватых
— Законодательного определения термина «киллер» нет, а в обыденном обороте его используют кто как горазд. Анализируя сущностное содержание этого понятия, можно прийти к выводу, что киллер — это профессиональный убийца, то есть преступник, который получает деньги за убийство. Поэтому под определение «киллер» не подходит сексуальный маньяк Чикатило или американец, расстрелявший с небоскреба из снайперской винтовки тридцать человек. И уже тем более работники спецслужб, которые занимались устранением изменников, шпионов и т. д.
— Слово «киллер» английского происхождения, но у нас оно прижилось и уже как родное.
— То, что мы заимствуем термины из западного законодательства и правоприменительной практики — это факт. Примеров тому можно привести множество. Например, слово «рэкет» в широком смысле означает организованную преступную деятельность корыстной направленности. В Америке 30-х годов рэкет имел форму навязываемого частным предпринимателям «покровительства» гангстеров. Говорят, его придумал Аль Капоне. Когда у нас появилось «крышевание», его тоже стали называть рэкетом, хотя по норме нашего закона это вымогательство. Радетели чистоты языка говорят: «Зачем заменять наше понятие „вымогательство“ чуждым термином?»
Но традиционное российское вымогательство — это тайное преступление, разновидность шантажа, оно осталось в прошлом. А современное — явное, наглое, угрожающее, оно ближе к разбою, часто это форма деятельности бандформирований — все, как у гангстеров Аль Капоне, только пришедшее к нам с запозданием. Рэкет — современное профессиональное вымогательство. Примерно так же отличается и киллер от обычного убийцы.
— Киллеров до начала перестройки в СССР тоже не было, как и секса?
— Со случаем заказного убийства я впервые столкнулся в 1973 году. Некий мужчина избивал свою сожительницу, и она решила избавиться от мучителя. Пробовала отравить несколько раз, но яд оказывался слабым. Тогда она заплатила подруге, чтобы та нашла исполнителя. Подруга привлекла своего сожителя, он и выполнил заказ. Он, кстати, был членом партии и заведующим столовой.
— Но бывших работников столовой среди преступников такого рода, наверное, все-таки немного. А кого большинство — бывших военных, спортсменов или кого-то еще?
— Здесь можно только гадать. Могу сразу сказать: все, что ваш брат пишет по этому поводу, мягко говоря, далеко от истины. Время от времени журналисты делают «эксклюзивные» интервью с разными киллерами, но это ерунда. Желание заработать на сенсации. Киллеров никто не видел, и никто никогда у них никаких интервью не брал. За единственным исключением. Это был Солоник, который, будучи раненным и думая, что умрет, дал показания. Но потом он выздоровел, от этих показаний отказался да умудрился бежать из тюрьмы, чего никогда прежде не случалось.
Но через некоторое время карающая рука братвы нашла его в Греции. Солоник — единственный достоверно известный пример киллера. В этом смысле его судьба показательна.
Киллеры — это изгои. Их ненавидят и сами преступники, потому что киллеры берут деньги за кровь. А чья это кровь: бизнесмена, банкира или того же криминального авторитета, — им, в принципе, все равно. Сегодня ты кого-то заказал, он исполнил. Завтра тебя самого ему же закажут, и он также исполнит. Поэтому киллеры долго не живут. Знаменитая банда Лабоцкого из Новокузнецка залила кровью всю Москву, но и друг друга убивали одного за другим. В конце концов Лабоцкого убил его заместитель Барыбин, а сам Барыбин попал в следственный изолятор, где благополучно и очень быстро умер при странных обстоятельствах.
— Интересно, а есть какой-то психологический портрет киллера? Судя по фильмам, это одинокий, мало кому доверяющий, педантичный преступник.
— Фильмам верить не надо. И наверняка об этом никто сказать не сможет. Если говорить о какой-то вероятности, то я бы смоделировал так: киллер — это человек, который лишен фантазии, сентиментальности, сострадания и который должен быть готов к различным рискованным ситуациям. Для того чтобы быть киллером, особенно мастерски и метко стрелять не надо.
В кино постоянно показывают, что киллер действует с помощью снайперской винтовки, но в реальной жизни такие случаи единичны. Просто попасть издалека в цель неподготовленному человеку довольно сложно: нужно найти винтовку, уметь пользоваться оптическим прицелом, делать поправку на ветер, найти хорошую позицию. Легче тридцать пуль из автомата выпустить или всю обойму пистолета. Что-нибудь да попадет. Хотя иногда случаются и оригинальные способы убийства. Не так давно в газетах писали об убийстве одного известного питерского пластического хирурга. Некий человек подъехал к нему на роликовых коньках, ударил ножом и уехал. Совершенно непонятный случай. С одной стороны, убийство выглядит совершенно по-дилетантски. Кто из серьезных киллеров решится скрываться с места преступления на роликах? А с другой — все сделано совершенно профессионально: из неустойчивого положения один удар ножом — и смерть.
— Высшим пилотажем в этой среде, наверное, считается убийство, которое примут за несчастный случай?
— Думаю, да. Это стребует специальных навыков и некоторой доли воображения, нестандартности подхода. Хотя надо признать, что здесь многое зависит и от работы правоохранительной системы. В фильмах показывают, в книгах пишут: явный случай самоубийства, а следователь в свой законный отпуск ходит, копает, проверяет и в конце концов устанавливает, что это все-таки было убийство, и находит преступников. В реальной жизни наоборот: все ищут подтверждения того, что это был несчастный случай или самоубийство. Так легче и проще. К тому же за последние годы растет число криминальных трупов, в которых не удалось установить причину смерти. В 1985 году таких фактов было 133, в 1992-м — 351, в 2003-м — 1064. Конечно, такая ситуация теоретически развязывает руки убийцам. Хотя на практике особо хитроумные убийцы встречаются в единичных экземплярах.
— Интересно, были случаи, когда государство ловило киллеров, скажем так, вербовало их и использовало в своих целях? Как в знаменитом фильме «Никита», например?
— Уверен, что нет, потому что государству уголовники не нужны. У него есть своя армия, свои спецслужбы. Исполнитель должен быть проверенным, профессиональным, идейным сотрудником. Раньше в НКГБ СССР был специальный отдел «мокрых дел», который как раз занимался ликвидацией злейших врагов советской власти. Возглавлял его Павел Судоплатов, лично ликвидировавший лидера украинских националистов Коновальца. Участвовали в этой работе руководители иностранного отдела НКВД Шпигельглас, Эйтингон. Они организовали ликвидацию Льва Троцкого в Мексике, Льва Ребета, Стефана Бандеры и других.
— Судя по статистике, заказные убийства очень трудно раскрывать.
— Если захотеть, то окажется, что эти преступления раскрывать легко. Есть такая поговорка: «Ищи, кому выгодно». Этим правилом руководствовались еще следователи Древнего Рима, а потом и аппараты всех полиций мира. В «заказухах» эта выгода совершенно наглядна.
К примеру, гражданин X. хочет акционировать или перекупить порт. Директор порта этому противится. И вдруг директора убивают. После чего X. благополучно порт акционирует.
Все делают вид, что X. и убийство не связаны. Теперь он может таким же образом акционировать хладокомбинат, а гражданин У. без проблем прибрать к рукам свечной заводик. Это одна линия событий.
Представим другую. Гражданина X. посадили под детектор лжи и опросили. При положительных реакциях, указывающих на его причастность к преступлению, с санкции прокурора или суда и под контролем врача ему вкололи психотропный препарат — сыворотку правды. И он рассказал, как организовал убийство, через кого, кто был исполнителем и т. д. После этого всех виновных судили — кому расстрел, кому 20 лет, кому пожизненное. Вопрос: захочет ли У. тянуть жадные лапы к свечному заводику? Нет, не захочет! И на этом все заказные убийства в России закончатся! Расчетливые коммерсанты не признают заведомо проигрышных вариантов.
Ведь было время в 60, 70, 80-е годы, когда кто-нибудь с кем-нибудь публично и крупно ссорился, то он потом этого человека чуть ли не охранял. Потому что опасался: «Если что-то случится, подумают на меня». А сегодня всем все равно. Никто ничего не боится. Поэтому чуть ли не каждый день в новостях и передают, что совершилось очередное заказное убийство.
— И сегодня они, как правило, остаются нераскрытыми. Я что-то не помню случая, чтобы полностью раскрыли хотя бы одно громкое убийство, то есть посадили и убийцу, и заказчика. Вот, например, самое громкое из первых, — убийство Влада Листьева, — так и осталось не доведенным до логического конца, хотя у гроба все клялись: «Найдем, отомстим, не допустим!»
