Тревор Равенскрофт - Копье судьбы

Когда Гитлер в ноябре 1918 года вернулся в Мюнхен, город находился на осадном положении. Короля Баварии свергли, правительство сбежало, социал-демократы захватили парламент и провозгласили республику. На улицах то и дело возникали вооруженные стычки, заводы стояли, цены на продукты взлетали все выше и выше, а бедняки голодали. Фронтовики сбивались в банды и вообще не хотели признавать никакой власти и порядка.

Гитлер продолжал носить военную форму и еженедельно получал жалованье в казарме запасного пехотного полка. Вновь становиться безработным ему не хотелось. Оставшись в рейхсвере, он ничего не терял, а Железный крест I степени вызывал уважение со стороны начальства. Он охотно согласился стать охранником в лагере для военнопленных в Траунштайне, на границе с Австрией. Служба там была необременительная, хватало времени поразмыслить над сложившейся в стране ситуацией и над тем, как заявить о себе на политическом поприще. Он вернулся в Мюнхен в январе 1919 года, когда пленных отправили по домам, а лагерь закрыли.

Скоро ему представился первый случай, чтобы обратить на себя внимание. Правительство Хофмана пало, была провозглашена республика. Гитлеру как и некоторым его боевым товарищам, предложили почаще бывать среди солдат с левыми взглядами и следить за их действиями и высказываниями.

Восстание скоро было подавлено прибывшими из Берлина войсками, а Гитлер указывал на зачинщиков, обрекая их тем самым на верную смерть, и старался присутствовать на казни. Хладнокровие и политические взгляды ефрейтора с Железным крестом наконец были замечены и вознаграждены: он получил должность в политическом отделе местного армейского штаба.

В XIX веке немецкая армия оставалась в стороне от политики. Однако в новом столетии ситуация изменилась и именно рейхсвер сверг в Баварии коммунистов. Генералы тайно поддерживали «вольный корпус» из бывших фронтовиков, снабжали его всем необходимым и использовали как инструмент в политике для предотвращения социалистической революции.

Офицеры, которые возглавляли эти отряды, заявляли, что война не закончена, и отказывались признать поражение Германии. Они стремились во что бы то ни стало свергнуть республиканское правительство, которое обвиняли в предательстве и преднамеренной капитуляции.

Скоро Гитлер обнаружил, что политический отдел 7-й армии, где он теперь служил, превратился в штаб политического терроризма. Из Мюнхена исходили приказы об убийствах, а выполняли задания специальные агенты. Так были уничтожены Матиар Эрцбергер, подписавший капитуляцию, и министр иностранных дел Вальтер Ратенау, еврей по происхождению, который, на свою беду, готовил ненавистный Версальский договор.

Гитлера зачислили в пресс-бюро политического отдела, то есть в центр разведывательной деятельности и пропаганды. Незадолго до этого его взял на заметку капитан Эрнст Рём, человек по-своему примечательный. Гитлер привлек его магически звучащим голосом и мистическим, как у пророка, взглядом.

Сам Эрнст Рём был профессиональным военным, за ним охотно шли в атаку солдаты. Говорят, что он плакал, когда объявили перемирие, и искренне верил, что война помогала людям проявлять свои лучшие качества. Не желая возвращаться к гражданской жизни, он нашел поддержку у богатых промышленников и создал небольшую армию для борьбы с влиянием коммунистов на заводах и фабриках. Одно время под его началом состояло 100 тысяч человек, объединенных в Einwohnerwehr — что-то вроде народных дружин. Адольф Гитлер сразу проникся симпатией к этому служаке и позже сделал его руководителем своих штурмовых отрядов. Рём писал, что сразу же почувствовал в Гитлере фантастический потенциал лидера.

Так же сразу поладил Гитлер с Готфридом Федером — инженером, который читал лекции по экономике в политическом центре, где будущий фюрер проходил обучение. Федера восхитили сила и ядовитый пафос голоса Гитлера, покорила почти магическая харизма его личности.

Федер без промедления сообщил об этом своему дружку Дитриху Эккарту. Скептически настроенный Эккарт, к своему изумлению, узнал, что грубоватому и недоверчивому Эрнсту Рёму тоже понравился ефрейтор Гитлер. Рём привел Гитлера в их любимое местечко — винный погребок Бреннезеля. Там и познакомился маститый оккультист со своим долгожданным учеником, алчущим его поучений и посвящения.

Описание Гитлером в «Майн Кампф» обстоятельств его вступления в Немецкую рабочую партию — одна из величайших фальсификаций XX века. Адольф Гитлер говорил, что случайно сам вышел на Немецкую рабочую партию, когда выполнял задание по слежке за новыми политическими организациями.

Он описывает свои размышления по поводу присоединения к этой ничтожной политической партии и силится изобразить себя вдумчивым политиком. Будто он делал трудный выбор, сидя на койке в казарме и делясь крохами своего пайка с мышкой, которая постоянно напоминала ему о его бедности.

На деле же все было совершенно иначе. Правда состоит в том, что вступить в Немецкую рабочую партию и возглавить ее ему приказали в разведывательном отделе рейхсвера. И партию эту надлежало реформировать таким образом, чтобы она стала единственным мощным движением в Германии.

Адольф Гитлер получил от генерала фон Эппа и его адъютанта капитана Рёма гарантии необходимой финансовой поддержки, а также обещание защиты на собраниях от вмешательства коммунистов.

Гитлер умолчал еще о кое-каких обстоятельствах. Он ничего не сказал о том, что комитет и сорок первых членов новой Немецкой рабочей партии были членами Общества Туле — самого мощного оккультного объединения Германии, которое тоже финансировалось высшим военным командованием.

Общество Туле действовало скрытно, но раскинуло свою паутину на всю страну и особенно активно выступало на политической сцене, поддерживая терроризм, возбуждая расовую нетерпимость и организуя самые хладнокровные убийства, которые случались тогда почти ежедневно.

Среди его членов были высшие государственные чины, крупные промышленники, родовитая аристократия. Активными участниками Общества Туле были министр юстиции Баварии Франц Гуртнер, полицай-президент Мюнхена Похнер, его адъютант Вильгельм Фрик, позже ставший министром внутренних дел Третьего рейха. Гуртнеру по старой дружбе удалось заполучить портфель министра юстиции.

В общество входили не только гражданские лица, но офицеры рейхсвера. Им разрешалось присутствовать на собраниях, торжественных церемониях и даже в качестве гостей участвовать в ритуалах. Тем самым они нарушали военную присягу, согласно которой не имели права входить в какие-либо организации, где от них тоже требовалась присяга.

Человеком, который по заданию рейхсвера должен был вдохнуть новую жизнь в Немецкую рабочую партию, был не кто иной, как Дитрих Эккарт — один из лидеров Общества Туле. Для этой цели он вошел в комитет, пообещав полную поддержку армии.

Эккарту не очень-то верилось, что Немецкая рабочая партия будет популярной, если не обзаведется харизматическим лидером, который сумеет зажечь массы и заручиться поддержкой рабочего класса. Он мечтал о немецком мессии, который предельно ясно и с мистической силой пророка объединит политику и религию, чтобы начать совсем не святой крестовый поход против идеалов христианства.

В 1917 году, после падения династии Габсбургов, Дитрих Эккарт убеждал своих сторонников в Баварии вернуть древние германские реликвии в Нюрнберг. А теперь он нашел человека, который станет новым лидером Германии как следующий обладатель Святого Копья, с которым связано так много легенд о покорении мира.

ГЛАВА 7

АНТИХРИСТ ИЗ «ПРОТОКОЛОВ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ»: КАК ЗАХВАТИТЬ ВЛАСТЬ

Зверь совсем не походит на то, чем он кажется. Он даже может носить смешные усики.

[16]

Альфред Розенберг, сын бедного сапожника, многим был обязан таинственным манускриптам, которые он присвоил и вывез из Москвы. В Германии он сделал блестящую карьеру, стал рейхсляйтером нацистской партии, и все это благодаря тому, что снабдил Гитлера руководством для захвата власти — «Протоколами сионских мудрецов». Якобы это был протокол заседания Еврейского конгресса 1897 года в Базеле, где, по слухам, обсуждались планы установления мирового господства.

«Протоколы» были частью объемного труда не вполне нормального русского писателя Сергея Нилуса — нечистого на руку ученика великого философа Владимира Соловьева.

Едва прочитав «Протоколы», Розенберг понял, что это липа. И ему достало ума сообразить, что в его руки попал взрывоопасный политический и расистский документ, который при правильном использовании может вознести своего обладателя к вершинам власти.