Константин Закутаев - Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
— Присаживайтесь, Катаев… — с ленцой снайпера в расстрельной команде, процедил капитан.
— Я постою… — неуверенно ответил опер.
— Ну, постой… — хмыкнул Жоганюк, отвернувшись от Катаева и преданно уставившись на «мобильного».
Тот, очевидно, никуда не спешил. Разминая тонкие кисти рук, демонстративно выказывал брезгливое равнодушие. Костя молчал, не зная к чему все это. В коридоре, судя по всему от лестницы второго этажа, послышались тяжелые шаги, овеянные увесистым баритоном. Дверь рабочего кабинета нешироко распахнулась и за порог шагнул уже известный Катаеву эфэсбэшник Олег Михайлович. За ним в кабинет втиснулась бочкообразная фигура Слюняева. В помещении сразу же стало невыносимо тесно.
— Вот и главный герой сегодняшнего кордебалета, — Слюняев умудрился незаметно оплыть «фейса» и тяжелой ладонью удавить Катаева в стул, — молодой да ранний…
Олег Михайлович, скрестив руки на груди, прислонился плечом к стене, не отрывая немигающего взгляда от оперативника. Бугры мускулов значимо подчеркивали ткань камуфляжной куртки, а впившиеся ремни наплечной кобуры добавляли монолитного рельефа. Слюняев наоборот сунул руки в карманы, сделавшись похожим на старого спившегося гопника. Костя, чтобы не упираться взглядом в ширинки, шумно отодвинулся вместе со стулом к стене.
— В общем так, старлей, — подполковник качнул животом, — ты сейчас быстро, коротко и честно рассказываешь про организованный вашей кодлой бизнес-уголок и спокойно служишь дальше… В соответствии с данной присягой. Я понятно излагаю?
— Нет… — Катаев, на самом деле не понял сути вопроса, — о чем рассказывать-то?..
Слюняев, кривя рот, обернулся сначала на «фейса», затем на своего подчиненного.
— Ты, бл… тупого-то не включай! — взвизгнул капитан, — о том, как вы с посредником бабки пилите, вся Чечня уже знает! Как пленных по десять тысяч долларов продаете! Как с боевиками сюсюкаете!
— Ты пойми, сынок, — наклонившись, ласково зажурчал застарелым перегаром, Слюняев, — у тебя вся жизнь впереди, карьера… Свобода, в конце концов…
Жоганюк понимающе-авторитетно покачивал головой. Эфэсбэшник тяжело молчал.
— Что рассказывать-то?! — Катаев, все еще не понимая, переводил взгляд от одного офицера к другому, — Какие доллары?! Какие посредники?!..
— Непонятливый какой… — тормознув жестом, вскочившего было капитана, уже жестче обронил Слюняев, — ты, видимо, считаешь, что мы все тут поржать собрались? Делать нам не хер!?
Он шумно развернулся в сторону дверей:
— Мы сейчас досматриваем камеру, где еще почти сутки должен содержаться арестованный Тужаев, потом составляем нужные бумаги… При этом ты, как лицо его вызвавшее, сидишь здесь до выяснения…! Нормальный расклад?! А?! Для начала 286-ая на уши! Потом посмотрим, что ваши чеченские кореша петь будут!
— Так у него сегодня срок выходит… — понимая, что блеет как баран накануне ураза-байрама, попытался нивелировать Костя, — вот и выпнули пораньше… Постановления о продлении все равно не будет, чего с ним возиться…
— Какой вы, Катаев, ясновидящий… — заиграл второй скрипкой капитан, — постановление о продлении срока содержания под стражей вот в этой папочке…
Узкая и сухая, как вобла, ладонь ласково похлопала по непрозрачному файлу.
Катаев опустил глаза в пол. Мысль, словно сворачивающаяся в клубок змея, единолично заполняла черепное пространство. Влипли.
— Я правильно понял, — подал голос, молчавший до сего эфэсбэшник, — Тужаева в расположении ПВД в настоящее время уже нет?
Костя лихорадочно соображал. Ляпнуть, что малолетка, где-то на территории, типа, в туалет отошел, мол, сейчас приведу… Глупее нет объяснения. Сказать, что уже отпущен восвояси?.. Можно, но где гарантии, что опергруппа ФСБ не торчит у входа в кубрик в ожидании команды на осмотр жилых помещений…
— Отпустил я его, — глухо ответил оперативник, — лень было ахинею его слушать… Дел своих навалом, дело номенклатурное по НВФ в порядок надо привести…
Катаев поднял голову и зло посмотрел на своего начальника. Жоганюк, не выдержав его взгляда, отвернулся.
— Послушай меня еще разок, — вновь задушевно начал Слюняев, — еще раз оцени, кхех, масштаб своей проблемы… Вот сидишь ты сейчас, Зою Космодемьянскую из себя корчишь, а ведь по-любому ты в жопе…
Подполковник начал загибать пальцы в пухлый кулачок:
— «Духа» ты забрал, раз. С «чехом» — посредником вчера ты контактировал, два. У нас «квитанции»[68], кстати, даже есть. В прокуратуре усиленно интересовался окончанием срока содержания, три. Что еще нужно, чтобы спокойно сесть в тюрьму?
— За что в тюрьму-то?! За то, что солдат из плена вытащить хотели?!
— А может, ты ошибаешься, а? — перешел на вкрадчивый полушепот подполковник, — может ты-то и хотел пленных вытаскивать, а вот твои старшие товарищи деньжат решили по-легкому срубить?..
— Как это? — Костя уже начал понимать, куда клонит куратор, но решил еще немного «поизображать тупого».
— Я тебе объясню…
Слюняев взял со стола ту самую непрозрачную папочку:
— Вот здесь у нас материалы по вашим схемам. Объяснения родственников Увалатова и Бадалаева… О том, какие деньги и за что они заплатили посреднику… Ну и их самих, разумеется. О незаконных методах дознания, пытках и прочее… Все это, в первую очередь, касающееся тебя, через полчаса может оказаться в прокуратуре…
— Там написано, что я какие-то деньги брал что-ли? — Катаев почувствовал, как противно затяжелел подбородок и упрямая злоба вот-вот плеснет на холеного подпола, — или меня «духи» опознали за оплеуху?
— Ты что быкуешь-то?! — опередил своего шефа капитан, — тебе пока по — хорошему предлагают!
— Что предлагают-то?! — сорвался опер, — пока только в жулики меня записываете! Что мы сделали — то никак не пойму? Все оперслужбы на таких схемах работают!
— Все работают, да не все бабки с «чехами» делят! — рубанул Слюняев, — а только ваша бригада! Детективы провинциальные!
— Я тебя, Катаев, предупреждал… — скрипнул из своего угла Жоганюк.
Внимания на него никто не обратил. Также как никто и не вспоминал, что в представлении на орден Мужества, Николаю Ивановичу поставили в заслугу «руководство спецоперацией по освобождению военнослужащих федеральных сил».
— Короче, старлей, слушай расклад, — вновь сунул руки в брюки Слюняев, — или ты сейчас даешь подробные показания как Рябинин и Сулейман пилили деньги, полученные за пленных, как вовлекли в эту схему тебя и что планируется по сегодняшнему малолетке… Или мы реализуемся по тебе. Конечно, не хрен показатель, но ты сядешь… Уяснил?
В кабинете из-за большого количества крупных мужских тел, дышать становилось невыносимо. Капли липкого пота медленно сползали под камуфляжной курткой. Косте показалось, что и за пределами штабного здания атмосфера, сгустившись, упруго давит на стены.
Ему ясно давали понять стоимость собственной свободы. Показания, не соответствующие действительности. Он — не основная цель этой псевдоразработки, он вообще не цель. Он — слабое звено, через которое уберут неугодного системе, занимающегося непрофильными мероприятиями, Рябинина. В подтверждение этих мыслей, видимо истолковав его молчание согласием, Слюняев ухмыльнулся:
— Да не переживай ты так. Никто крови-то не хочет… Условняк твой Рябинин выхватит и на пенсию с Богом пойдет…
Жоганюк и капитан ответно разулыбались. Лишь фэйс продолжал бурить взглядом бритую голову Катаева.
Сердце, поначалу мелко молотившее где-то внизу, вдруг заухало боксерским молотом. Медленно поднимая глаза на старших офицеров, Костя уже знал, что прозвучит из пересохшего горла.
— Не знаю я ничего… Ни про деньги, ни про посредников… — темнея лицом, еле выговорил он, — пацанов мы без всяких денег вытаскивали… Вам, товарищ подполковник, по ходу этого не понять… А малолетку за ворота я лично вывел, где он сейчас мне неизвестно…
— Понятно… — протянул Слюняев и повернулся в сторону эфэсбэшника, — ну что, Олег Михайлович, начнем, так сказать, официальные мероприятия…
Фэне отпрянул от стены и задумчиво потер подбородок. Все милицейские чины выжидательно пялились на его, наливающееся сурьмой, лицо.
— Товарищ подполковник, — непонятно к кому обращаясь, обронил Олег Михайлович, — разрешите мне с товарищем старшим лейтенантом тет-а-тет пообщаться… Минут пять, больше не понадобится…
Капитан живенько вскочил из-за стола, Жоганюк также подал корпус вперед, лишь Слюняев, перед тем как выйти, уточнил:
— Группу попридержать пока, или…
— Никаких движений не предпринимать, — резко ответил Олег Михайлович, — ждите меня в кабинете начальника.
Косте показалось, что Слюняев и компания, изобразив сценический поклон, словно упорхнули с балетной сцены. Так наиграно это выглядело.
