Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга вторая - Николай Николаевич Непомнящий
Одетые в стороны света
У них не было ничего даже на чреслах, в противном случае они ниспроверглись бы в круговорот кармы…
Мы где-то в старом Дели. Точный адрес нас попросили не называть. В храме дигамбаров нам предстоит увидеть то, чего не разрешалось до нас никому из «белых» журналистов – эпизоды жизни джайнов, приверженцев удивительной, во многом еще не познанной, а скорее непознаваемой религии индийцев – джайнизма.
В храме джайнов
Молодой монах Видьянанд Монирадж, абсолютно обнаженный, прошедший уже несколько стадий посвящения в дигамбары, спускается для дневной трапезы в специально отведенную для этого келью недалеко от входа, где его будут кормить из рук женщины-монашенки…
Легендарный основатель джайнизма Вардхамана странствовал и вел аскетический образ жизни. Последователи называли его Махавирой. И еще за то, что он достиг всевиденья, его стали называть Джиной – победителем кармы. А основатели учения стали именоваться джайнами. Он же принял на себя роль учителя. Суть в том, что не важно, как и в какой касте родиться; цель жизни – освобождение от пут кармы, а достигается это посредством праведной жизни и аскетических упражнений, и величайший вред – нанесение вреда живым существам.
В 72-летнем возрасте Махавира ушел из жизни, «оставшись наедине с самим собой, разрубив узы рождения, старости и смерти».
При императоре Сампрати джайнизм распространился по всей стране и даже одно время был государственной религией Гуджарата. За пределы Индии он в древности не пошел, хотя миссии направлялись в разные страны, однако судьба их неизвестна.
Священные обряды на великой реке
Джайны считают, что есть «джива» – пребывающая в бездействии более тонкая реальность, и «аджива» – более плотная реальность. Дживы попадают в путы адживы и тогда появляются и карма, и жизнь. Метафизика джайнов – сложная наука, в которой все давно разложено по полочкам, и полочек этих великое множество: пусть этим занимаются ученые.
Самые важные представители джайнизма – шветамбары – «облаченные в белые одежды», и дигамбары – «одетые в стороны света». У последних не должно быть ничего даже на чреслах, иначе они ниспровергнутся в круговорот кармы. Стыдиться же самого себя может только грешник. Джайны не приемлют убийство живого существа – ахимсу. А вдруг кто-то когда-то переродится в муравья, которого ты задавишь? Вообще очень странно то, что возникшая в среде воинственных индийцев-кшатриев религия может придавать такое большое значение неубиению! Как и то, что «одетые в стороны света» джайны ходят абсолютно голые среди облаченных в длинные одежды и снедаемых массой комплексов и запретов индусов…
Впрочем, это лишь один из парадоксов Индии. Все это не давало возможности большинству населения страны принять джайнизм: ведь сельскохозяйственная деятельность, распашка земли ведут за собой убиение червей и личинок… Не говоря уже о работе мясников. Вот почему джайнизм принят в общинах торговцев, и сегодня это основная религия банкиров, ювелиров, клерков и ростовщиков.
Страх ненароком уничтожить какую-нибудь букашку так велик у джайнов, что они не едят после захода солнца, чтобы не проглотить в темноте что-нибудь не то. Монахи прикрывают рот маской, чтобы комар не погиб, залетев туда. Чем меньше человек ходит пешком, тем лучше, ибо меньше возможности наступить на живность. А потому надо сидеть без движения и непрестанно поститься.
Джайны верят не в бога, а в сущностей – тиртханкар – «искателей брода».
По джайнистской концепции вселенной все пространство делится на три части – высший, средний и низший регионы. Это как фигура безголового человека. Поясница и талия – средний регион, ноги – нижний, туловище – верхний. Преисподняя делится на семь адов. Самый нижний и темный расположен в правой стопе фигуры.
– Устав жизни джайнского монаха, – рассказывает, расхаживая по келье, другой посвященный – не менее обнаженный, но уже в преклонном возрасте монах Ачарияшри, – всегда остается предельно строгим. Во время обряда посвящения в монахи волосы не сбривают, а выдирают с корнем. Он предается всякого рода самоистязаниям: пребывает в медитации под палящими лучами солнца, длительное время выдерживает неудобные позы. Но тем не менее джайнизм отвергает многие более эффективные виды умерщвления плоти, принятые у индуистских аскетов. Джайнская умеренность в пище усугубляется частыми постами, и многие монахи, следуя примеру самого Махавиры, доводили себя до голодной смерти.
Образ жизни монаха определялся пятью обетами, запрещавшими убийство, воровство, ложь, прелюбодеяние и владение собственностью. Джайны даже процеживают питьевую воду, чтобы не забрать жизнь у обитающих там микроорганизмов…
Пока мы слушали эти объяснения, молодой Монирадж, приняв из рук монашенок салаты и рагу из овощей, проследовал мимо нас в свою комнату на втором этаже храма и, скрестив ноги, уселся на циновку. Мы ожидали, что он начнет молиться, и уже собрались тактично покинуть пределы кельи, как вдруг молодой человек потянулся к полке и снял с нее… ноутбук. Деловито включил «лэптоп» в сеть и принялся что-то быстро-быстро набирать. В храме 22-летний Монирадж выполняет функции библиотекаря и хорошо знает компьютерную грамоту. Ну а элементы нудизма в стране, где температура днем редко опускается ниже тридцати градусов, вполне приемлемы даже при исполнении служебных обязанностей.
Дыхание джайнов
Тысяча километров по бесконечным выматывающим дорогам северо-западной Индии – и вот он, даже не верится, долгожданный Ладнун, город в штате Раджастхан.
После душной кабины джипа меня приводят в одинокую келью ашрама – с грубым деревянным столом, жесткой постелью, чуланом для отрешенного миросозерцания и беспокойной крысой (нельзя трогать – священная!), которая снует между створками окон.
Вентилятор на потолке лениво шевелит теплый воздух. Таких келий – несколько десятков вдоль длинных коридоров.
К концу дня уединенной жизни уже пытаюсь считать обороты вентилятора.
А как чувствуют себя пребывающие здесь неделю, месяц?.. Робкий стук в дверь. Бросаю взгляд на часы: пять тридцать утра.
Юный индус, в белой рубашке и отутюженных черных ученических брючках, внимательно рассматривает меня.
– Сэр, могу чем-либо помочь вам?
– А чем ты можешь помочь, мальчик? Посмотри лучше на часы…
– Это время утренней зарядки и медитации. Я знаю Камасутру, могу
