Гении разведки - Николай Михайлович Долгополов
Что касается Зорге, то была и еще одна подготовленная им радиограмма. В связи с тем, что дальнейшая работа в Японии становилась бесполезной, Рамзай просил у руководства указаний. Возвращаться в Москву или выезжать в Германию? Передать ее в Центр Клаузен уже не успел. Группа была арестована.
За несколько дней до ареста Рихард серьезно заболел. Сказались нервное истощение и свирепствовавший в Токио грипп. Его и арестовали больным.
Я уже упоминал цифру 35 — столько обвиняемых привлекли японцы по «делу Зорге». Из них выделены 17, которых сочли непосредственно причастными к группе Рамзая. Главными обвиняемыми признали пятерых — Рихарда Зорге, Ходзуми Одзаки, Бранко Вукелича, Етоку Мияги, Макса Клаузена.
Японцы после войны убеждали всех, будто документы «по делу Зорге» сгорели во время пожара в марте 1945 года, когда американские самолеты разбомбили здание министерства юстиции. Это не соответствует действительности. Сохранились пусть не оригиналы, а копии допросов всех главных фигурантов дела, хотя и без их подписей. Зорге и Клаузена допрашивали на немецком, Вукелича на английском, а Одзаки и Мияги, понятно, на японском. И все в большей, как Зорге и Мияги, или в несколько меньшей степени держались твердо.
В разведку женщин не пускать!
Зорге был из мужской плеяды, сохранявшей дистанцию со всеми. Даже завоевывая сердца столь притягательных для него женщин, он держал их на определенном отдалении от своих истинных дел, довольствуясь радостью физической, а не духовной близости. Профессия обязывала.
И здесь, по ходу, опровергну еще один миф. Рассказывали мне о сыне, а чаще о дочери Зорге, чуть не до начала нашего XXI века трогательно ухаживавшей за его могилой в Токио. Увы, детей Зорге, как и многие лично знакомые мне разведчики, особенно нелегалы, не оставил. А дочку, думаю, путают с верной подругой Рихарда по житью в Японии Исии Ханако, которую часто называли его гражданской женой. Нет, резидент в Японии не был женат ни на ней, ни на других дамах, которые дарили ему любовь. А миф о дочери Исии и Рихарда возник, полагаю, потому, что японская спутница прожила до 89 лет и за могилой следила до самой своей смерти в 2000 году. Может, ее — стройную, неплохо для своих лет сохранившуюся — и принимали за заботливую дочку.
С Исии Зорге познакомился в октябре 1935 года. Она работала официанткой в немецком ресторане, который был известен всей жившей в Токио германской колонии. Японцев, обслуживавших господ немцев, было принято называть понятными для европейских посетителей именами. Исии звалась Агнессой.
Не хочу выкидывать слов из песни. Возможно, повторяю, лишь возможно, в пору, предшествовавшую знакомству с Рихардом, она занималась и другим ремеслом, ублажая клиентов.
В японских источниках утверждается, будто, как и всех местных, соприкасающихся с иностранцами, ее завербовала контрразведка. И время от времени Исии якобы сообщала сведения о чужих.
Но не о Зорге. Никаких доказательств, ни единого документа, подтверждающего это, нет и уже точно не будет. Зато есть все основания утверждать, что любовь подавила страх перед охранкой. Чувства оказались сильнее угроз контрразведки. Зорге превратился для нее в единственного любимого.
А вот Рихард, по-своему ценя и любя маленькую японку, не отказывал себе и в других житейских радостях. В разных японских источниках указываются несхожие, но немалые цифры его любовниц. Точно известно, что только-только приехав в Токио, он случайно встретил старую если не любовь, то глубокую привязанность. Хельга была замужем за офицером Оттом, которому во многом и благодаря усилиям Зорге суждено было относительно скоро превратиться в сурового посла.
Интересно иное. В конце Первой мировой войны Хельга, как и Рихард, была не чужда смелых марксистских идей. В 1919 году они были вместе не только в постели, но и в революционном строю. Потом пути их разошлись. Об увлечениях молодости рослая, говорят, чуть не под 190 сантиметров, жена Отта забыла. Но отказываться от некогда любимого Рихарда, попавшего, как и она, в Японию, не собиралась. Да и не в ее интересах было вспоминать, а уж тем более рассказывать другим соотечественникам, когда и на каких баррикадах свела их судьба. Да, просто были знакомы. И в Токио отношения возобновились и продолжались в течение нескольких лет. Муж догадывался, однако молчал. Как уверены некоторые сослуживцы Отта, этому способствовало то, что генерал придерживался нетрадиционной ориентации.
Но вопрос в ином. Понимала ли жена посла, с кем имеет дело? Скорее всего — да. Больше того: может в чем-то, по мере сил и возможностей, даже помогала. Ей, безусловно, было не до коммунизма. Но и в ярую фашистку она за эти годы не превратилась. Была к Рихарду не любовь, а привязанность, физическая тяга. И уважение. Наверняка быстро уразумела, что такие, как Зорге, в отличие от нее, собственным убеждениям никогда не изменяют.
Японцы «засекли» еще двух спутниц Зорге из немецкого посольства. Одна трудилась то ли машинисткой, то ли секретаршей. И по роду деятельности могла быть полезной разведчику.
Не буду представлять Зорге этаким Казановой. Но жизнь молодого крепкого мужчины складывалась так, как и должна была сложиться. Он был женат на безответной русской женщине Кате Максимовой. Официальный брак заключен, действительно трудно поверить в такую вот хронологию, в Москве уже после его отъезда в Японию. И закончился трагически. Ребенка, которого Зорге наказывал жене обязательно назвать тоже Катей, Максимова так и не выносила.
Жена, закончившая театральное училище и подававшая надежды, бросила профессию. Считается — из-за несчастной любви к довольно известному актеру. И карьеру, которая ждала ее в каком-нибудь театре или в
