Джозеф Гамильтон - Оружие и правила дуэлей
Жюри столкнулось с большими трудностями, вынося свой вердикт. Некоторые из присяжных были людьми с устоявшейся репутацией, и они долго не могли прийти к решению. Они не могли ни оправдать, ни обвинить, и наконец было принято решение, которое не соотносилось ни с законом, ни с доказательствами. Вердикт «оправданного убийства» был возвращен, в результате чего капитан Гиллеспи был отпущен в обмен на его обязательство предстать перед судом Королевской скамьи (старейшее в Великобритании судебное учреждение. Выделен из Королевского совета в отдельную курию в 1178 г. – Ред.) и просить помилования у его величества».
Таков отчет, представленный сэром Джонахом о гибели своего несчастного брата Уильяма. Она легла тяжелым грузом на судьбу генерала Гиллеспи, и, прежде чем мы представили его публике, его семья имела возможность внести свои коррективы.
Представив так много примеров опасностей, сопровождающих нелегкие обязанности секундантов, мы надеемся, что в будущем мужья и отцы смогут отказываться от подобных обязанностей при дуэлях, которые с достоинством исполнялись только такими джентльменами, как О’Горман Мэхон, сочетавшими в себе большую личную смелость с гуманностью и здравым смыслом. «Принимая участие, – говорит этот достойный ирландец, – в таких ситуациях (подобные обязанности всегда куда более ответственны и утомительны, чем у дуэлянтов), мы не должны быть слишком придирчивы и требовательны, добиваясь устного согласия покончить дело почетным примирением. Это правда, что мы можем подвергнуться обвинениям в излишнем либерализме, когда стараемся избежать враждебных осложнений, но, как правило, такие обвинения исходят от людей, которые стараются избежать дуэлей».
Слова, которые сказал своему духовнику в монастыре Ганганелли (Джованни Винченцо Антонио, в монашестве Лоренцо Ганганелли (1705 – 1774), с 1769 римский папа Климент XIV. – Ред.), в равной мере могут быть применимы к секунданту на дуэли: «Бывают случаи, когда необходимо проявить всю свою твердость, без которой вы будете не руководителем, а тем, которым руководят. Если вы не сделаете этого, вам придется горько пожалеть».
УСПЕШНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО
Кто спас жизнь – заслуживает лаврового венка.
Сельские жители однажды вмешались в горячий спор между господами М. и М-й. Случилось это в 1826 году, близ Слайго (Ирландия, как и следующие населенные пункты). Сельчане решительно заявили, что два выстрела, которыми обменялись дуэлянты, более чем достаточно удовлетворяют любое возможное оскорбление и они не хотят, что «жинтлемины убивали друг друга». Крестьяне в Роскоммоне вели себя точно таким же образом, когда по соседству с ними два джентльмена из Лонгфорда договорились о встрече для выяснения отношений. В данном случае крестьяне, разоружив обе стороны, применили силу, после чего противники заявили, что их спор по вопросам чести закончен.
В 1783 году проходящий мимо священник все же смог примирить двух джентльменов, которые собрались драться у гравийного карьера в Кенсингтоне. Мистеру Кристоферу Бентаму из Дублина после многих безуспешных попыток все же удалось добиться примирения двух джентльменов, которые уже приступили к дуэли рядом с Милтауном. Подробности этого случая вы найдете далее.
Наш покойный друг, достойный и талантливый хирург Джон Адриен, потеря которого вызывает глубокую скорбь и чей врачебный халат достался его сыну, обладал немалым опытом в делах чести, и поэтому к его мнению часто обращались. Когда его, как медика, пригласили к мистеру Кассиди, которому было примерно девятнадцать лет, и к шестидесятилетнему мистеру О’Нейлу, хирург убедился, что стороны, обменявшись парой выстрелов, готовятся приступить к кулачному бою. Говорят, что это предложение Кассиди сделал от имени своего друга, мистера О’Нейла, лейтенант Эверард, один из секундантов, но никто из дуэлянтов не помнил ничего подобного. Лейтенант Дуглас со стороны мистера Кассиди принес извинение, но, как ни странно, мистер Эверард его отверг. Обратились к помощи Адриена, у которого были рассудительная голова, чувствительное сердце и язык, умеющий убеждать. Кассиди сошел с места, двинулся навстречу противнику, выразил свое сожаление из-за причины этой ссоры и обнялся с человеком, который мог стать его жертвой при очередном обмене выстрелами.
Когда в газетах было объявлено, что мистер О’Коннел прибыл в Лондон и направляется на континент, чтобы драться с мистером Пилем, эта информация стала известна в магистрате, и обе стороны были арестованы.
Досточтимый мистер Л’Эстранж сообщил информацию в полицейский участок, и были выданы ордера на арест мистера Мориса О’Коннела и Дарси Мэхона.
Мистер Коль, полицейский судья, в ложе дублинского театра стал свидетелем конфликта, который, возможно, мог привести к дуэли, и был вынужден обратиться к обеим сторонам, чтобы восстановить мир. Впоследствии его поведение было одобрено судом Королевской скамьи.
Спикерам палаты лордов и палаты общин и в Вестминстере и в Дублине часто удавалось успешно вмешиваться в ход подобных дел.
Мистер Курран однажды добился примирения с помощью удачной шутки, которая развеселила и всю ирландскую палату общин. Пример его действий приводится в рассказе одного из дуэлянтов. После многих лет доброго знакомства и дружбы между господами Баррингтоном и Толером разгорелся горячий спор. По возвращении последнего от лорда Клэра, с которым он обедал, Баррингтон сказал, что он может подать руку кому угодно, а вот в сердце у него никого нет. На эти слова был дан темпераментный ответ, и движением головы Толер предложил Баррингтону последовать за ним, что тот без промедления и сделал, но спикер послал пристава арестовать их обоих. Толер был пойман за полу сюртука, который полностью сполз с него. Баррингтон был остановлен на Нассау-стрит, и под крики толпы его на плечах доставили в палату общин. Толер попытался было оправдать свое поведение, но в таком виде он выглядел настолько смешно, что неизменно находчивый Курран обратил все дело в шутку, сказав, что это беспрецедентное оскорбление палате общин, когда один ее член сдергивает сюртук с другого едва ли не на глазах спикера.
Лорд Колерейн, ранее известный под прозвищем Синий Висельник из-за цвета своей одежды, был, наверное, самой элегантной личностью своего времени; не меньшей известностью он пользовался из-за своей вежливости и хорошего чувства юмора. Серьезно проигравшись в молодости, он был вынужден уехать во Францию, где провел двенадцать лет вплоть до смерти старшего брата, когда, уже настоящим французом, он вернулся, чтобы принять титул лорда.
Когда его светлость впервые посетил театр Друри-Лейн, природный юмор Колерейна принес ему определенное неудобство при случайной встрече. Видя, как в ложу, где он, одетый с иголочки, сидел, входит джентльмен в сапогах и бесцеремонно устраивается рядом, его представление об этикете вынудило лорда отпустить замечание, которое во Франции было бы сочтено нарушением правил хорошего тона: он обратился к соседу со следующими словами: «Прошу вас, сэр, вы можете не извиняться». – «Извиняться? Чего ради?» – «Ну как же, – ответил его светлость, показывая на сапоги, – за то, что вы не привели с собой в ложу свою лошадь». – «Возможно, вам повезло, сэр, – возразил незнакомец, – в том, что я не взял с собой хлыст, но я могу проучить вас и рукой, когда дерну за нос за вашу невоспитанность». Вмешались другие джентльмены, присутствовавшие в ложе, и стороны, обменявшись визитными карточками, покинули театр.
Синий тут же отправился к своему брату Джорджу в Брукс и, рассказав о происшествии, попросил ему помочь справиться с этой неприятной ситуацией, «которая, – сказал он, – может кончиться кровопролитием. Я признаю, – продолжил он, – что был зачинщиком, но угрожать дернуть меня за нос – это уж никуда не годилось. Что мне оставалось делать?» – «Как следует намылить нос, – ответил Джордж, – и тогда он легко выскользнул бы из пальцев». Тем не менее Джордж уладил дело к удовлетворению обеих сторон, объяснив другой, что его брат так долго жил во Франции, что почти забыл обычаи соотечественников.
Этот метод избегать покушения на свой нос был любимым у полковника Хангера, потому что он его даже рекомендовал в «Воспоминаниях о моей жизни», – он говорит, что если кто-то решил из-за спины оклеветать другого джентльмена, то должен первым делом предпринять необходимые предосторожности, как следует намылив нос.
В «Истории Лондона» мы нашли историю, как по тридцать джентльменов с каждой стороны на рассвете встретились в Мурфилдсе, который в то время был довольно уединенным местом, чтобы разрешить какую-то личную ссору. Место это располагалось перед сумасшедшим домом, и приготовления к схватке вызвали живейший интерес у его обитателей. Как только дуэлянты выстроились друг против друга и приступили к делу, сумасшедшие, охваченные неконтролируемым возбуждением, вырвались из своего деревянного жилища и, вооруженные дубинами и тем, что попало им под руку, напали на дуэлянтов, чье оружие не могло противостоять их натиску. Получив хорошую взбучку от психов, поединщики быстро рассеялись.
