Милош Губачек - «Титаник»
Гибсон. Второй помощник сказал, обращаясь ко мне: «Посмотри, оно выглядит очень странно, и огни у него тоже странные».
Саймон. Он объяснил, что имеет в виду?
Гибсон. Я посмотрел на судно в бинокль, его огни действительно были необычные.
Весь зал замер. Все представили себе картину — огромное судно кренится и медленно идет ко дну, а на мостике «Калифорниан» два человека наблюдают за его агонией.
Саймон. Что привлекло ваше внимание?
Гибсон. Его огни выглядели не так, как раньше, когда я наблюдал его в первый раз.
Мерси. В чем вы усмотрели различие?
Саймон. Гибсон, вы можете как-то описать эти различия?
Гибсон. Нет, сэр.
Мерси. Я был бы вам весьма признателен, если бы вы рассказали, что вам сказал офицер.
Гибсон. Он сказал мне, что судно в море не будет ни с того ни с сего пускать ракеты.
В зале поднялся шум.
Мерси. Осмелюсь предположить, что вы с ним согласились.
Гибсон. Да.
Затем Гибсона спросили, что он думает по поводу неизвестного судна.
Гибсон. По моему мнению, это было грузовое судно.
Мерси. Почему вы так думаете?
Гибсон. Я видел в море много больших судов, но это было совсем не похоже на пассажирское судно.
Данлоп. Как вам кажется, вы могли бы не заметить второго топового огня, если бы он там был?
Гибсон. Нет.
И хотя Гибсон совершенно определенно сказал, что судно, за которым он наблюдал вместе со вторым помощником Стоуном, по его мнению, было грузовым, практически все в зале были уверены, что слушают показания человека, следившего за последними часами жизни «Титаника».
Во второй половине того же дня в качестве свидетеля был вызван второй помощник капитана «Калифорниан» Герберт Стоун. Вначале его допрашивал государственный прокурор сэр Джон Саймон и не щадил несчастного моряка. Допрос напоминал экзамен по правилам судовождения. Однако на все вопросы о событиях той страшной ночи Стоун давал столь уклончивые ответы, что это вызвало резкую реакцию лорда Мерси.
Мерси. А теперь взвесьте все, что вы говорите. Именно вы сказали мне, что видели сигналы с судна и что эти сигналы можно было принять за сигналы бедствия. Вы говорили об этом?
Стоун. Да.
Мерси. Это правда?
Стоун. Правда, что такие сигналы являются сигналами бедствия.
Мерси. Значит, вы видели, что их посылали с этого судна?
Стоун. Судно, терпящее бедствие, не уходит от вас, сэр.
И за этот аргумент, единственный, остававшийся в его распоряжении и бывший более или менее логичным, Стоун вцепился, как говорится, обеими руками. Но он не убедил комиссию. Ей уже было ясно, что ни капитан Лорд в штурманской рубке, ни вахтенные офицеры на мостике не отреагировали на сигнальные ракеты так, как это подобало опытным морякам. Ракеты являются самыми убедительными сигналами бедствия, и оставить их без внимания — наиболее тяжкое преступление, какое может совершить моряк. Стоун, явно стремившийся защитить капитана Лорда от враждебно настроенной следственной комиссии и, разумеется, уменьшить меру своей ответственности, вынужден был тем не менее рассказать о том, как послал Гибсона с сообщением к капитану в штурманскую рубку, как кадет по возвращении доложил ему о разговоре с капитаном, как он сам в два часа сорок минут ночи говорил с капитаном по переговорной трубе и что капитан ему ответил.
И все же из показаний Стоуна комиссии удалось выявить два наиболее значительных факта: Стоун подтвердил, что видел восемь ракет и что неизвестное судно скрылось из виду примерно в 2 часа 20 минут. («Титаник» действительно выпустил восемь ракет и затонул в 2.20.) Это были совпадения, которые ни следственная комиссия, ни присутствовавшие журналисты, ни миллионы читателей не могли считать случайными. Заключение было однозначным: наблюдаемым судном был «Титаник». Однако Стоун продолжал утверждать, что судно, находившееся в зоне видимости «Калифорниан», было небольшим, имело один топовый огонь, а сигналы, которые он видел, не были сигналами бедствия.
На следующий день, 15 мая, для дачи показаний был вызван третий помощник Чарлз Виктор Гроувз. Его ответы комиссии явились для капитана Лорда тяжелым ударом. Гроувз находился на вахте с 20 часов 14 апреля до полуночи. Он показал, что в 23.10 заметил слева по носу огонек. Сначала он не обратил на него внимания, полагая, что это падающая звезда. В 23.25 он увидел уже два огня. В 23.30 Гроувз прошел в штурманскую рубку и доложил капитану, что слева приближается судно. Когда капитан спросил его, что он думает об этих огнях, он сказал, что это, бесспорно, пассажирское судно.
Юрист из министерства торговли С. Т. Роулэтт спросил Гроувза, объяснил ли он капитану, почему считает это судно пассажирским.
— Да, я сказал капитану, что видел огни на палубах, а потому речь может идти только о пассажирском судне, — ответил Гроувз.
— Много ли было палубных огней? — продолжал допрашивать Роулэтт.
— Да, много. У меня не было ни малейших сомнений, что это судно пассажирское, — вновь повторил Гроувз.
Потом он сказал, что капитан приказал ему вызвать судно сигнальным фонарем, что он и сделал, но ответа не получил. Вскоре капитан сам появился на мостике и начал рассматривать неизвестное судно в бинокль, после чего заметил: «Оно не похоже на пассажирское судно». Гроувз же стоял на своем: «Это пассажирское судно, сэр. Возможно, остановившись, оно выключило огни. Вероятно, на ночь». Как только Гроувз упомянул о том, что наблюдаемое судно остановилось, Роулэтт спросил его, в какое время это произошло. Гроувз ответил, что в 23.40. Тут же вмешался лорд Мерси:
— Господин Роулэтт, машины «Титаника» остановились в 23:40?
Роулэтт ответил утвердительно, и между ними развернулись дебаты о том, не явилась ли остановка машин причиной отключения большей части огней «Титаника». Роулэтт, разбиравшийся в вопросах эксплуатации судов значительно лучше, чем лорд Мерси, не торопился согласиться с тем, что после остановки машин бортовые огни или значительная часть из них автоматически выключились. Он понимал, что остановка машин, приводящих в движение судовые винты, никак не влияет на работу генераторов, вырабатывающих электроэнергию. И первоклассный юрист Роулэтт нашел выход из этого чрезвычайно трудного положения. Он обратился к Гроувзу с вопросом:
— Я хочу задать вам вопрос. Допустим, судно, за которым вы наблюдали, в 23.40 повернуло на два градуса влево. Этого было бы достаточно, чтобы часть огней для вас исчезла?
— Думаю, да, — ответил Гроувз.
Проблема была решена! Все знали, что по приказу, отданному в 23.40 первым помощником Мэрдоком, «Титаник» перед столкновением резко изменил курс!
В ходе допроса Гроувза было сделано еще одно курьезное открытие. На вопросы Робертсона Данлопа третий помощник заявил, что, когда это судно приближалось, он видел красный отличительный огонь. Данлоп, представлявший владельца «Калифорниан», сразу же понял, какой шанс оказался у него в руках. Он вторично спросил Гроувза о цвете огня и получил тот же ответ: Гроувз отчетливо видел красный огонь и ни разу не видел зеленого. Это был сущий вздор: если судно шло в западном направлении, как шел «Титаник», то с «Калифорниан» могли видеть только его огни по правому борту, и это должен был быть зеленый отличительный огонь. Однако лорд Мерси и его комиссия справились и с этим ребусом. Гроувз видел два топовых огня, означавших, что судно было большим, и он был уверен, что судно пассажирское. Капитан Лорд видел только один топовый огонь и утверждал, что это было небольшое грузовое судно, но зато он видел зеленый отличительный огонь. Заключение комиссии было следующим: Гроувз ошибся относительно цвета огня, а Лорд — относительно числа топовых огней и типа судна. Из каждого показания комиссия выбрала то, что ее устраивало, и результат оказался блестящим: пассажирское судно, шедшее в западном направлении с двумя топовыми огнями, было большим пассажирским судном, то есть «Титаником»!
Следующим из допрашиваемых членов команды «Калифорниан» был старший помощник капитана Джордж Фредерик Стьюарт. Практически все вопросы, заданные ему, касались одного странного обстоятельства: в судовом журнале «Калифорниан» не было никаких упоминаний о ракетах, которые наблюдал вахтенный офицер в утренние часы 15 апреля. Спрашивал государственный прокурор сэр Джон Саймон.
Саймон. Не могли бы вы припомнить, все ли вы переписали в вахтенный журнал из того, что было в черновом журнале?
Стьюарт. Да.
Саймон. А вам известно, что в вашем журнале нет сведений о том, что были замечены сигналы бедствия?
