Константин Закутаев - Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Поэтому, спокойно подавив в себе злобно-веселый порыв, подобно Сашиному, и от этого, почувствовав себя тем, кто принимает решения, Костя, успокаивающе выставил ладони вперед.
— По возможности нужны живыми… Они завязаны на горы, а это, сам понимаешь…
Ему показалось, что по лицу спецназовца мазнули мокрой кистью. «Уставная», на ширину приклада, улыбка съежилась, вздернутые брови вернулись на свое место, литые плечи опустились. С видимым сожалением Саша вздохнул:
— Ну, живыми, так живыми. Давай схему…
Костя, коротко, на пальцах разъяснил «Визирю» диспозицию. Всё стандартно, как и в прошлый раз с Турпалом и Саламбеком.
Только сейчас неизвестна марка автомобиля, но фигуранты известны в лицо. По этой причине придется тормозить все едущие из Грозного машины и заглядывать в салон. Причем на постах это придется делать Катаеву, лучше всех знающего Тимура, или Рябинину, также видевшего боевика вблизи.
— Тогда вам надо будет маски надевать, — прогудел, вставая с корточек, Саша, — чтоб они вас не срисовали и раньше времени не задёргались.
— Само собой, — кивнул Костя.
У «Визирей» всего на ходу было четыре БТРа. Два ушло в Моздок, два осталось в расположении. Договорились, что к восьми утра опера одной машиной приезжают в Ханкалу. Катаев и ещё кто-нибудь одним БТРом становятся на блокпост у отворотки на Комсомольское, ещё двое уходят с другим бронетранспортером к выезду на Алханкалу.
— Вспомнил! — Бескудников хлопнул по трубе спортивного снаряда ладонью, — думаю, что меня не отпускает-то… Завтра же в городе, после обеда «общевойсковичек» намечается и наши боссы хотят под это дело Сейфуллу вывезти на «уличную».
— Тьфу, — задумался Костя, — с народом могут быть проблемы, придется опять что-то мутить. Как всё это заколебало!
— Слышь, — наклонился к Долгову спецназовец, — а что такое «уличная»?
— Это когда «мокрушник» на месте показывает как и где убивал, — пояснил опер.
— А-а-а… — Саша погладил мощный подбородок, — а убежать не пытаются, нет?
— Нет, к сожалению, — Долгов усмехнулся, — наоборот, суки, жмутся…
— Жалко…
Костя сбросил взгляд на часы:
— Короче, Сань, чтобы не случилось — две «коробочки»… Сможешь?
— Ради такого дела… — Саша нехорошо улыбнулся, — могу и пару танков с вертушкой…
— Много… много, — изобразил Костя аптекаря из «Неуловимых».
Опера повставали со своих скамеек и, прощаясь, пожали «Визирю» руку.
— Завтра в восемь! — Костя скрепил свою ладонь с Сашиной последним.
— На святое дело пойдем, — серьезным тоном добавил тот.
— Удачи, парни! — Саша не пошел их провожать, оставшись у турников.
Садясь в машину и, глядя на его несокрушимую фигуру, Косте вспомнилось: «Гвозди бы делать из этих людей, крепче б не было в мире гвоздей…»
Через двадцать минут их УАЗик без приключений проскочив тревожные улицы Грозного, въехал на территорию ПВД Офицеры не успели толком переодеться и рассказать результаты своей поездки, как прибежавший взмыленный Кутузов позвал всех на оперативное совещание. Заговорщически взяв Катаева за рукав пыльной куртки, он вывел его из кубрика в коридор.
— Константин, я доложил Слюняеву о задержанном по убийству неустановленного мужчины в павильоне, — приглушенно сообщил Михаил Анатольевич, — тот поскакал в прокуратуру, а следак ему в разрешении на беседу отказал. Слюняев в бешенстве… Ваша работа?
Молодец, БронеЯша! подумал Костя, но вслух сказал.
— Да ну… Меня вообще с утра не было, ты сам знаешь… Рябина дрых до обеда. Непонятно, с чего это вдруг Яков Иваныч такую позицию занял… Всю дорогу нормальный был.
— Да… уж… — деревянно поддакнул Миша, — вот, Слюняев и орет, как потерпевший.
— А что ты ему про Бекхана рассказал?
— Как что? Вы работали, доставили, мне доложили, всё официально… Я дальше по инстанции…
Ай да, Миша! Всё правильно сделал… Костя не переставал удивляться техничным изворотам начальника отдела уголовного розыска, значит, драть сегодня будут нас, а не его…
— Понятно… — буднично и деловито кивнул Костя, — Анатольич, мы доложимся уже по конкретике… Сейчас переоденусь и подойдём…
На оперативке Катаев и Рябинин решили «включить дурака» и дальше стандартных фраз в докладе не распространяться.
Однако сделать это нужно было так, чтобы с завтрашним утренним выездом проблем не возникало.
Разминки в виде тарахтящее-бубнящего Жоганюка не было. Слюняев сразу взял слово.
— Мне в вашем коллективе кое-что непонятно, — по-змеиному водя головой, сушил он воздух, — создается впечатление, что каждый оперативник занимается своими делами, наплевав на согласование с руководством.
Совершенно верно, хотелось брякнуть Катаеву, но ещё большее желание он испытывал быстрее закончить это совещание. Поэтому смолчал.
— Михаил Анатольевич, вы можете мне внятно объяснить откуда появился в прокуратуре этот Басалаев, подозреваемый в убийстве на рынке?
Миша, негромко кашлянул в кулак и, с достоинством, съехал:
— В ходе ОРМ, проводимых группой старшего оперуполномоченного Рябинина, был задержан гражданин Басалаев Бекхан Русланович, житель Грозного, и доставлен в прокуратуру…
— Кто из вас Рябинин?! — прекрасно зная всех и в лицо, и по именам, взъярился полковник.
Не поднимаясь со своего места, Сергей спокойно ответил:
— Майор милиции Рябинин Сергей Алексеевич…
— Ну, расскажите нам, Сергей Алексеевич, каким образом и где был задержан Басалаев? — всем корпусом развернулся в его сторону Слюняев.
Сергей, погрузив себя в анабиоз пофигизма, всё тем же тоном ответил:
— В ходе ОРМ, в районе рынка перед пунктом временной дислокации Фрунзенского Центра Содействия, реализуя информацию, оперативных источников, был задержан гражданин Басалаев Бекхан Русланович.
— А машина его где?! — всё-таки никудышный был опер, полковник Слюняев. Сорвался, спалил свое общение с Исой.
— Какая машина? — деланно удивился Рябинин, — у Басалаева, что, ещё и машина есть?
Слюняев, поняв свой чудовищный косяк, что-то невразумительно бормотнул, мол, все они на машинах ездят. Тем самым дал слабину.
В эту брешь кинулся, давно бивший копытом, Саша Бескуд ников.
— Товарищ полковник! — проникновенно вскричал он. — Да какая разница откуда и почему? Мы все вместе, единым и цельным оперфронтом изловили соучастника убийства! — пять бутылок «Миллера» делали его красноречивым, — отрабатывая, в том числе и вашу информацию по Первомайке! А следак этот, он по жизни такой, бык траншейный, пока не оформит «жулика» операм не отдаст! Через денек-другой заберем и отработаем… Это прокуратура здесь такие правила установила! Вот где уж! — Бес резанул себя по горлу ладонью.
Слегка опешившим от таких пассажей начальникам, оставалось только глуповато маякнуть головами. Пыл Слюняева заметно спал, да и, проговорившись про машину, он сам старался уйти с этой скользкой темы.
— Хорошо… Поверю… В первый и последний раз, — отечески улыбнувшись, он погрозил сарделевидным пальцем. Глаза оперов выражали отсутствие, — … теперь по завтрашнему мероприятию, Николай Иванович, вам слово…
Проверку показаний с обвиняемым Мальсаговым планировалось начать через час-полтора после старта общевойсковой «зачистки» на Центральном рынке. Два УАЗика с операми и омоновская «буханка» со следаком и Сейфуллой выдвигаются к месту проведения «уличной».
За пятнадцать-двадцать минут, пока рынок практически пуст, снимается видеоклип «один раз из жизни Анзора Мальсагова». Наличие в округе большого количества живой силы и бронетехники гарантирует полную безопасность следственного действия. В тоже время, Жоганюк, очевидно посчитав претензии Слюняева за командную установку, заявил, что в «уличной» будут участвовать все оперативники, включая дежурного. Точка. Это несколько расходилось с планами Катаева и Рябинина, но они, быстро переглянувшись, решили бучу в кабинете не поднимать. Сергей лишь уточнил у начальника:
— На какое время планируется выезд, Николай Иванович?
Тот снял очки, уставшим жестом потер переносицу и, глянув на Слюняева, ответил:
— На десять — десять тридцать приблизительно…
— Ясно.
Слюняев вновь взял слово:
— Михаил Анатольевич, — Кутузов всей фигурой обратился вслух, — как только, этот ваш, деревянноголовый следователь закончит, обеспечьте мне возможность для беседы с задержанным… Кое-какую информацию свою хочу проверить по подрывам в Алдах…
— Будет сделано… — Миша пометил в блокноте, — я сегодня же провентилирую этот вопрос…
Слюняев оглядел явно скучающий, личный состав и повернулся к Жоганюку:
— У меня всё… У вас что-нибудь еще будет?
