Казимир Малевич - Том 5. Произведения разных лет
Через формы религии создающей небо, где люди со святыми
Живут уже другими формами, там нет ни религии ни родственных никаких связей и сутолоки, которая была на земле.
На земле же все были облечены одною заботою, чтобы достигнуть рая Новой жизни и почить в святом.
Но и там предположено служить Богу с ангелами.
Следовательно туда в новую жизнь, человек унес с собою рабство, ибо служит Богу, признает над собою нечто высшее и образуя под его скипетром новое государство монархизма.
Но это предположение разума, может быть перепутавшего новое бытие с земным уютом. В сути может быть лежат
Совсем другие основы, что небо нужно понимать как новое как лик нового бытия, что мы перевоплотимся в бога и что Бог есть интуитивное предопределение нашего образа. и что изображения святых рая носят еще все то же тело тот же скелет, но лишенный потребностей земли телами самими приближаясь к Богу духу к третьему переходу или небу, где уже форма скелета и тела исчезает совсем.
Христос изображен воскресшим, тело его унесено на небо. Это грубое умозаключение разума, <он> как обыватель земного устройства жизни, не мог иначе обрисовать форму как только той которая окружала его в жизни. Христос умер, но форма смерти и жизни создала в умах его Богом сыном. И должен был <быть> унесен заботливым отцом на небо к себе.
Но все это указывает, что в глубинах человека лежит путь к перевоплощению и он только искажает упор отводя истинное в сторону первобытного. Как бы упираясь от той силы, которая смогла его в один миг перенести в иное состояние.
Бог сотворил человека, так определил человек и через долгий путь идя к совершенству достиг его в пророках и Бога сына Христе, приближаясь близко к Богу, а Бог всесущий всевидящий и всезнающий, имеет ли сын все особенности что и отец, очевидно да ибо все три равны и образуют собою Бога.
Но так как Бог сын родился из матери как и мы
То этим фактом мы очень близко касаемся Бога сына. Так устанавливаются ступени нашего перехода. Мы должны готовить себя в молитве к восприятию неба. И те кто уготовит себя будет выведен из пепла греха земного к небу и воскреснет.
Все же не уготовившие себя умрут на земле в царстве пекла душа их будет мучиться в огне, это указывает на наказание в случае упрямства, но и в этом случае душа все-таки живет и не казнится смертью, но только мучением.
Но соединяясь в небе мы еще ближе соприкасаемся с Богом, ибо уже достигли царства бросив землю заменив ее царством вечной материи, в чем состоит весь труд.
Достигнув неба перед нами остается постигнуть все Свойства Бога; т. е. быть всевидящим всемогущим и всезнающим. Значит необходимо распылить себя в мировых знаках т. е. воплотить опять во всей вселенной насытить собою все.
Последнее уже приходит ибо теперь мы уже распылены во множестве знаков вселенной, мы если не всезнающие то можем сказать, что многознающие а следовательно и мно<го>видящие, также и сила наша от первобытного состояния много увеличилась, мы многосильные.
* * *Бог Бог сын Бог Дух кольцо замыкающие сына Бога человека образуют собою три перехода, три бытия, начало зарождения Бог, совершенство рожденного Бог сын и Бог дух исчезновение абсолютное разрушение совершенства.
Так разрушит сын через воплощение кольцо мира и наполнит собою бездну.
Тогда будет всевидно и всемогуще и всесильно. Ключи тайны будут нам ясны. В легендах и сказаниях мы стремимся удалить в себе груз тела, облегчить себя, для этого рисуем себе образ и формы жизни его чтобы через него перевоплотить себя.
Легенда о Христе рисует образ и жизнь его в такой форме, что признает за Бога сына, как говорили пророки распятый на кресте пострадавший за нас (но это в сторону) взят на небо т. е. в другое бытие, но дух его летал и вернулся в третий день к телу своему. Очевидно в интуитивных предчувствиях человечество не нашло другие формы для облачения духа, как только воплотить опять в тело и вместе с ним вознестись на небо.
Но это только устремления, а субъекты на долю которых выпало быть свыше других лишь отдельные ступени к отдаленному будущему.
И многое в легендах и рассказах людей существует нагромождение обстановки, которая к делу не относится но многое путает, и зачастую обстановку принимает за настоящее.
В данном случае небо, ангелы молитвы все это обстановка
Так как на самом деле перевоплощение мира совершается здесь в неустанной работе и движении, сбрасывая с себя мир прошлого.
Христос воскрес и ушел в небо, сначала предал живой дух свой Богу отцу, который через три дня вернул <его> и вместе с телом вознес.
Отсюда предположение, что и мы в день страшного Суда воскреснем дух наш вернется и возьмет свое бренное тело, святые пойдут в небо грешники в пекло. Так закончится жизнь наша на земле. Все эти предположения — есть загромождения, за которыми мы не можем видеть перевоплощения на земле. Но в отдаленном видится сказани<е> нематериальны<х> первых основ — я мечтаю ехать но еще не еду
и когда нематериально<е> приближается к реальному становится телом
так что нематериальность духа — первооснова прозрачна<я>
становится материаль<ной>
Христос умер и дух его не возвратился больше
к телу его, но построил себе другое: церковь — из катакомб развившееся в роскошные храмы.
Христос преобразился в церковь, и церковь новая
его оболочка.
Прожившая уже 2000 лет, и может
быть проживет еще больше.
Бессмертный Бог.
«В природе существует объем и цвет…»*
В природе существует объем и цвет, звук же рождается от соприкосновения двух в пластическом искусстве-творчестве одни индивидуальности творят через объемы другие через цвет
Третьи через звук. (Если бы в природе ничто не поколебалось, то звука в природе не существовало бы)
Искусство пластическое до сих пор строится каждой индивидуальностью на всех основах, объема цвета и звука живописец, воспроизведя цветовую картину не подозревая, что он вносит в нее три элемента
Так что картину нельзя рассматривать только с точки цвета, ее нужно видеть и слышать ибо в
Построениях предметов и природы мы вносим и звук и цвет и объем. Такова картина художника пишущего природу (предметы). Такова и скульптура оскопленная от цвета (хотя скульптура должна быть цветовая ибо объем в природе именно цвет)
* * *Построение кубистической (картины) кроме цвета и объема достигается и ритм звукового построения, в кубизме достигнуто больше чем когда либо самого тонкого и идеально точного соприкосновения двух форм в смысле постройки и в смысле звукового ритма огромное достижение мастерства и совершенства самого человека установившего порядок нового мира, или вышедшего из мира хаоса ритм объема цвета и звука в едино
* * *Если присмотреться в кубистическое построение то мы получаем: результаты захватывающие: от объема рельефа, цвета — все вместе взятые ощущения действуют на нас или приятно или раздражающе последнее результат звуковой, хотя мы его не слышим но он есть, и только внутреннее ухо способно услыхать тонкие колебания волны. Хотя и это еще в области далекого совершенства ибо может быть впервые высказывается звук (в картинах)
* * *получается и здесь как будто в кубизме личность достигла тро<е>ликого вида и как будто бы это есть совершенство, но вслед за этим неизбежный путь распадения тр<о>еликой личности На отдельные совершенства, где все стремится к своей абсолютной свободе и независимости что же касается цвета объема звука то ведь это только средства, и что они никогда не смогут быть свободны ибо зависят от моей воли, они находятся в несокрушимой руке творчества. Следовательно наступает момент, когда разделенное тр<о>еличье убежит в бездны и каждое захватит то, что ему свойственно и через него построит знаки рожденных в его глубинах.
* * *Выводя цвет в «Супрематизме» к первенству в двумерное состояние, мы лишаем его объема и звука. В тех случаях где единица находится вне времени. Там же где единица находится во времени, она двойственна со звуком.
* * *Мира лицо бывшее распыленным ибо частицы жили единолично и попав во время коснулись плотию друг друга, и создали образ, и с того времени все вращалось в беге совершенствуя образ в целом. (Совершенство мира в распылении)
* * *Кубизм нельзя рассматривать как искусство только пластическо<го> содержания, я бы сказал: что вообще живописное искусство не есть тем, чем его до сих пор считают, в чем больше — простого выражения природы или композиции форм абстрактных, или сочетания цветов, и украшение
