Очерки теории искусства - Герман Александрович Недошивин
Интернационализм искусства социалистического реализма раскрывается не только в идеях дружбы народов Советского Союза. Взаимное уважение народов, братство простых людей всего мира воплощается во многих произведениях. Так, в скульптурной группе бригады В. Мухиной «Мы требуем мира!» ярко выражена объединенная воля разных народов отстоять мир, дать отпор преступным поджигателям войны. «Гимн демократической молодежи» Новикова, звучащий во всех концах света, на всех языках, как бы символизирует высокий пафос интернационализма, присущий искусству социалистического реализма.
Скульптура "Требуем мира!"
Эта благородная идея присуща не только советскому искусству; она все более и более прочно пронизывает искусство стран народной демократии, по мере того как оно вступает на путь социалистического реализма; интернационализм лежит в основе передового искусства в буржуазных странах; он в высокой мере присущ песне Поля Робсона и картинам Фужерона, поэзии Пабло Неруды и Назыма Хюкмета.
Ни в чем так ярко не обнаруживается интернационалистическая сущность молодого искусства социалистического реализма в зарубежных странах, как в том, какой яркой симпатией к СССР, к его людям, к его культуре оно пронизано. В передовом искусстве мира отражается тот всемирно-исторический факт, о котором говорил И. В. Сталин в своей речи на XIX съезде партии. «Теперь, — указывал И. В. Сталин, — совсем другое дело. Теперь, когда от Китая и Кореи до Чехословакии и Венгрии появились новые «Ударные бригады» в лице народно-демократических стран, — теперь нашей партии легче стало бороться, да и работа пошла веселее». Теперь передовое советское искусство в своей благородной борьбе против поджигателей войны, против империализма все шире поддерживается творчеством художников стран народной демократии. Теперь патриотический пафос передового искусства мира неразрывно связывается с великой интернациональной идеей защиты побед социализма, защиты колыбели социализма — Советского Союза. Дело в том, что «...всякая поддержка миролюбивых стремлений нашей партии со стороны любой братской партии означает вместе с тем поддержку своего собственного народа в его борьбе за сохранение мира». А если это так, то и искусство, стремящееся к великим целям борьбы за мир и демократию, выполняя свой патриотический долг, одновременно оказывает широкую поддержку Советскому Союзу.
Итак, подлинный патриотизм и пролетарский интернационализм неразрывно связаны друг с другом. Но обе эти благородные идеи нельзя рассматривать как идеи, так сказать, извне привносимые в искусство социалистического реализма. Патриотизм и интернационализм — неотъемлемые его внутренние качества, обусловленные определенной ролью искусства в нашу историческую эпоху, новым отношением искусства к действительности.
Здесь уместно поставить вопрос о проблеме эстетического идеала в искусстве социалистического реализма. Само собой понятно, что нашей художественной культуре принципиально враждебно классицистическое понимание «идеально прекрасного» как чего-то противопоставленного реальной жизни с ее «тривиальностью» и «несовершенством».
Идеальный образ нашего времени берется прямо из жизни; он будет тем более прекрасен, чем глубже художник проникает в правду жизни, в ту правду, в которой раскрывается наше всемирно-историческое движение к коммунизму. В этом смысле условием раскрытия высокой красоты положительного героя является умение создать глубоко типический образ. Советским живописцам-реалистам, для того чтобы создавать образцы, достойные подражания, не нужно противопоставлять их жизни. Многие произведения, такие, как названные выше картины А. Герасимова, В. Ефанова, как «Утро нашей родины» Ф. Шурпина, «Хлеб» Т. Яблонской и «Утро на Куликовом поле» А. Бубнова, замечательны именно тем, что глубокое проникновение в жизнь, правдивое раскрытие образа обуславливает их возвышенную красоту, неотъемлемую от самого реального содержания действительности.
Ф. Шурпин. Утро нашей Родины.
В этой связи встает вопрос о так называемой идеализации образа. В той мере, в какой советский художник неспособен еще, — а такие практические случаи бывают неоднократно, — понять действительного существа, нового исторического смысла и исторического содержания положительного образа передового советского человека, он часто фиксирует лишь его внешние черты, а потом подвергает буднично прозаический образ лакировке, то есть «прибавляет» к нему некоторые черты отвлеченной ходульной идеализации. Такой путь, наглядным примером которого может служить портрет маршала Жукова работы В. Яковлева, далек от той «идеализации» образа, которую дает социалистический реализм и которая на самом деле состоит в заострении для более яркого выявления типического, характерных, живых черт положительного героя. Полное раскрытие «идеала» начинается там, где в образе положительного героя, со всем богатством его жизненного индивидуального своеобразия, художник умеет почувствовать и показать те прекрасные черты будущего, которые заложены в сегодняшнем дне. Лучшим примером могут служить портреты М. Нестерова, такие документально правдивые и одновременно тонко поэтические. Именно тогда, когда красота образа не навязывается ему извне чисто формальными, внешними средствами, она раскрывается в искусстве в своем настоящем, подлинном, жизненном смысле.
В. Яковлев. Портрет маршала Георгия Жукова.
М. Нестеров. Философы (Портрет П.А. Флоренского и С.Н. Булгакова).
Эстетический идеал — это художественное понятие о прекрасном и совершенном в жизни. В самой общей форме можно сказать, что это понятие совпадает для нас с общей целью всего исторического творчества советского народа — коммунизмом. Но коммунизм перестал быть для наших людей далекой и недостижимой мечтой, он стал реально творимым будущим Советской страны и, поскольку этот идеал ежедневно и ежечасно практически переносится в жизнь, а советское искусство имеет своим призванием помогать партии в борьбе за коммунизм, оно создает свой «идеал», воспроизводя образы творческой, созидательной деятельности советских людей. «Инженеры человеческих душ» активно созидают новый облик советского человека, воспитывая людей на прекрасных образах, выхваченных из самой жизни, или выжигая огнем сатиры все отсталое и омертвевшее.
Заметим, кстати, что вопрос об идеале имеет важнейшее значение и для критических или конфликтных тем советского искусства. Разоблачение как форма эстетического осуждения совершается не беспринципно, в порядке отвлеченного скепсиса. Пафос критики, отрицания в карикатурах Моора, Дени, Кукрыниксов имеет своим животворным источником высокие идеалы коммунизма. Без них сатира была бы лишена подлинной страсти, революционной силы, патриотического пафоса.
Но во всех случаях советские художники не отгораживаются от действительности, не творят изолированно от нее «прекрасный» мир искусства, но помогают строить самую прекрасную действительность.
Сейчас наша живопись серьезно и настойчиво овладевает образом человека-творца, свободного труженика страны социализма. Показательно, что в образах этого плана художники стараются уловить новые черты передового советского человека. В. Ершов показал знаменитого токаря-скоростника Г. Борткевича даже не в обстановке завода. Глубоко интеллигентный образ стахановца богат духовно вследствие того творческого вдохновения труда, которое сумел
