Очерки теории искусства - Герман Александрович Недошивин
Конечно, был бы глубоко ошибочен вывод, что советское искусство не должно изображать горя и страдания людей. Но и тогда, когда оно их изображает, оно не теряет своего оптимизма, опирающегося на несокрушимое патриотическое чувство. Вопрос заключается не в том, изображается или нет страдание советских людей, а в том, какие из этого делаются выводы, то есть правдиво ли изображаются те или иные события. Толкачев в графической серии «Христос на Майданеке», несомненно, искренне изобразил нечеловеческие муки людей, попавших в лапы фашистских извергов. Эти муки наполнили его сердце отчаянием, и его листы — вопли ужаса, истерические рыдания. Слепая покорность неумолимой судьбе — вот тема серии Толкачева, тема, чуждая советскому искусству. Пахомов сделал замечательную серию, посвященную осажденному Ленинграду. И здесь много мук — обессилевшие, изголодавшиеся люди, нечеловеческие усилия, но и нечеловеческий героизм. Здесь нет безнадежности, но высокое восхищение изумительным мужеством, душевной силой советского человека, способного победить любые преграды. Чувство советского патриотизма не изменило Пахомову, но его не сумел выразить в названной серии Толкачев.
З. Толкачев. Се человек (из серии "Христос в Майданеке").
А. Пахомов. Огороды (из серии "Ленинград в дни блокады")
Или другой пример: в «Молодой гвардии» А. Фадеева рассказано о трагической гибели героев Краснодона; но пафос этого повествования — слава бессмертию подвига во имя Родины. Фадеев ничего не скрывает и ничем не может облегчить тяжкой судьбы своих любимых героев, но он прежде всего показывает в них главное — непреклонное мужество людей, беззаветно преданных Родине. И вот — гибель батальона в Сталинградской битве в романе В. Гроссмана «За правое дело». О великом патриотическом подвиге рассказывал писатель, но не это стало поэтическим лейтмотивом повествования, а тема жертвенности, безнадежной покорности судьбе. Эти страницы романа звучат не как слава подвигу героев, а как мрачная мистерия смерти.
Вывод отсюда один: для искусства социалистического реализма характерно не отрицание права на изображение страдания и горя, но общая принципиальная позиция исторического оптимизма как выражения патриотического чувства уверенности в непобедимости социализма.
Эта общая позиция отнюдь не исключает задач самого всестороннего и последовательного разоблачения недостатков в нашей жизни, показа конфликтов.
Критика и самокритика, само собою понятно, возможны и крайне необходимы в советском искусстве. Стремление вперед обуславливает необходимость всемерной борьбы со старым, обветшалым, отжившим.
Революционный дух Коммунистической партии требует самокритики, но извращением самой ее сути является попытка подменить самокритику, критику, разоблачение враждебного, обветшалого, отсталого критикой, принижением передовых явлений нашей действительности.
Космополитствующая критика настаивает на необходимости раздувать в изображении нашей жизни все печальное, трагическое, безысходное, но она совершенно не терпит в нем ничего радостного, оптимистического. При этом она нередко ссылается на наследие. Если Рембрандт изображал трагические лица и трагические судьбы и при этом достигал величайшей глубины, то именно потому, что эта трагичность лежала в основе того общественного строя, в котором он жил. Это была форма осуждения. Нелепо и глупо проводить аналогии в этом отношении между положением искусства в классовом антагонистическом обществе и положением его в обществе социалистическом. Принципиально различно, как мы указывали выше, отношение реалистического искусства к обществу в обоих этих случаях. Отлично, следовательно, и содержание критики действительности в искусстве буржуазного общества, направленное против основы этого общества, и содержание критики отживших форм действительности в искусстве советском, направленном на укрепление основ социалистического строя.
Борьба за укрепление основ социалистического общественного строя — основная патриотическая задача искусства социалистического реализма. Эта борьба может и должна вестись и в форме утверждения и прославления передового, и в форме критики, разоблачения отсталого и враждебного. Но как бы то ни было, эта борьба необходимо рождает оптимизм как художественную форму утверждения ведущих, передовых явлений жизни, как исходный принцип разоблачения или осмеяния всего, что тормозит движение вперед. Уверенность в будущем, бесстрашие перед лицом завтрашнего дня определяют жизнеутверждающий характер нашего искусства. По поводу горьковской сказки «Девушка и Смерть» И. В. Сталин сказал: «Эта штука сильнее, чем Фауст Гете (любовь побеждает смерть)». В этих словах заключена не только глубокая оценка чудесной горьковской сказки, но и указание на одно из существеннейших достоинств передового, социалистического искусства.
Неверие в непреоборимость враждебных человеку сил составляет один из краеугольных камней философии искусства социалистического реализма.
Иногда полагают, что патриотизм — это только моральное качество художника-творца, которое должно выразиться в его произведении. Конечно, плох тот художник, который не проникнут высокими гражданскими стремлениями, душа которого не горит большой патриотической страстью. Но суть дела глубже.
В эпоху борьбы социализма и капитализма, когда империализм готовит новые авантюры с целью подорвать мощь и независимость нашей социалистической Родины, призвание советских художников, поставленных сейчас «на передовой линии огня», становится особенно важным, ответственным, но вместе и почетным.
Неотъемлемое качество социалистической художественной культуры — ее патриотизм — связано с самой сутью социалистического общества. Советский патриотизм есть выражение народности нашего искусства, любви художника к своей стране, к своему народу, преданности делу Коммунистической партии. С другой стороны, это — вопрос существа, содержания нашего искусства, раскрывающего любовь народа к своей социалистической Родине. Поэтому советский патриотизм — важнейшая основа нашего художественного развития. Он есть одно из главных проявлений народности нашего искусства.
Советский патриотизм глубоко враждебен всем и всяким проявлениям буржуазного национализма, контрреволюционного шовинизма, проповеди неравенства рас и наций. Советский патриотизм неразрывно связан с пролетарским интернационализмом, получившим свое замечательное выражение в братстве наций Советского Союза. В нашей культуре дух интернационализма выражает себя последовательно и четко, в частности в той заботе, которой окружено у нас искусство каждой нации, безразлично, большой или малой.
Все народы СССР обогащаются великим опытом искусства русского народа, но это обогащение приводит не к какому бы то ни было умалению национального искусства, а наоборот, способствует его расцвету. Есть полное равенство между художниками всех республик Советской страны. А. Герасимов и М. Абдуллаев, С. Чуйков и Т. Яблонская, У. Тансыкбаев и Л. Фаттахов, О. Скулмэ и И. Кимм — художники всех народов Союза равны между собой и пользуются одинаково отеческой заботой партии. И в содержании советского искусства постоянно проявляется благородное чувство дружбы народов СССР. Вспомним «Фронт» А. Корнейчука, «Падение Берлина» М. Чиаурели и многие, многие другие произведения. Национальная рознь, шовинизм находят в советском
